Красная шапочка для босса (СИ). Страница 28

Ну зачем... зачем он это делает, если у него правило и всего лишь какие-то там инстинкты? Вот зачем?

- Не легко, - тихо отвечает он. - И только в особых случаях.

- Тогда... - я судорожно сглатываю, изо всех сил стараясь говорить логично и разумно - так, как любит мой босс, - ... тогда я не понимаю, к чему всë это было, если... если вы могли сдержаться и не...

Волчарин вдруг прислоняется лбом к моему лбу, и ошеломленно затыкаюсь. У меня вообще отнимается дар речи от такого простого, но очень выразительного движения. Ведь оно прямо-таки сигналит мне ярко-красной невербальной сиреной о дикой, безумной и огромной жажде близости со мной.

- Ты действительно не понимаешь? - он переходит на приглушенно-вибрирующий тон, и это пробирает до мурашек. - Глупенькая девочка...

- Не понимаю... объясните мне...

Я даже глядеть теперь на него не могу и бессильно зажмуриваюсь. Ощущение - будто в сладком дурмане плаваю.

- Марина, посмотри на меня, - приказывает он и чуть отодвигается, а я послушно поднимаю ресницы. Серые глаза моментально подчиняют и приковывают к себе, взгляд отвести невозможно. - Я хочу тебя. Всегда хотел. Ты понравилась мне с первого дня, как я тебя увидел.

У меня дыхание перехватывает от такого откровенного признания. Сердце аж заходится в груди от безумного волнения, и я преодолеваю боязнь открыться через большое внутреннее усилие. Нельзя же отмалчиваться, когда человек так искренне с тобой разговаривает!

- Вы мне тоже нравитесь, - еле выдавливаю из себя. Во рту так пересохло, что это получается довольно сбивчиво. - Но знаете, насчет того, что вы еще сказали...

- Я знаю, что отношения без обязательств не для тебя, - глухо перебивает Волчарин. - Ты не из таких девушек. А я - не из тех, кто заводит такие отношения. Именно поэтому между нами и появилось правило.

Глава 27. Хромоножка

Его слова меня словно ведром ледяной воды окатывают.

Не из тех, кто заводит ТАКИЕ отношения, значит? Господи, это самая тупая отмазка - по крайней мере среди знакомых парней, - которую я слышала!

Таким они обычно пытались посадить девчонок на крючок надежды «исправления плохого мальчика», если видели сильную симпатию и хотели переспать без каких-то напрягов. Чтобы они сами из трусов к ним на шею выпрыгнули, горячо заверяя, что типа ни на что не рассчитывают. А на самом деле - мечтая пробудить в пошлых гадëнышах искренние чувства и влюбить в себя через постель.

Сколько раз уже такое наблюдала со стороны. Всегда одна и та же песня, блин! Но я не думала, что такой взрослый мужик, как Волчарин - тоже из этого хора.

Я быстро отворачиваюсь и обхватываю себя руками.

Собственное тело кажется неуютным, неуклюже-деревянным... и почему-то даже некрасивым. Потом до меня доходит, что именно так люди обычно и выдают свои раненые чувства, но уже поздно. Ну и ладно!

- Я вас поняла, Максим Романович, - сухо говорю ему. - Знаете, что-то после этих незапланированных скачек меня подташнивает. Наверное, верховая езда, как и секс без обязательств, тоже не для меня. Лучше пешком пройдусь!

И, пока босс не среагировал, без промедления спрыгиваю на землю.

Это получается у меня очень неудачно, и лодыжку пронзает острая боль. Но я успеваю плотно стиснуть зубы, едва не раскрошив их. Так что едва родившийся вскрик сама же молча и проглатываю. Осторожно переношу вес на пострадавшую ногу, морщусь... но в принципе терпеть можно. Если идти помедленнее.

Словно заглаживая свою вину, ко мне подходит черный жеребец и бодает носом в плечо. Отлично, пусть по будет костылем.

Я с облегчением хватаюсь за седло и перевожу дыхание.

- Марина, не дури, - окликает сверху Волчарин. - Я тебя отвезу.

- Не надо, Максим Романович. Мы с Мраком прогуляемся. Так будет лучше для всех...

Строптивый жеребец снова радует меня своим исключительным пониманием и неожиданно устремляется спокойным шагом в сторону родной конюшни. И тем самым утягивает меня на своем весу, избавив от спора с помрачневшим боссом.

Кстати, он-таки умудряется подметить, что со мной не всë ладно.

- Ты ногу ушибла? - догоняет меня в спину его голос.

Но я предпочитаю проигнорировать вопрос с уклончивой отмазкой:

- Всë нормально!

- Ты прихрамываешь.

- Всë нор-маль-но, - по слогам подчеркиваю я, уже не скрывая того, что злюсь.

Прожигая меня взглядом, Волчарин пускает свою лошадь медленным шагом вровень с моим чëрным коньком. Так что какое-то время мы идем рядом в наэлектризованном молчании.

От боли в лодыжке душевные переживания немного ослабевают, и это очень кстати. Уж лучше сосредоточиться на усилиях, чтобы не хромать слишком явно, чем бороться с разочарованием и обидой.

Издали уже видно распахнутые ворота. И как только мы преодолеваем злополучный поворот лесной дороги, из двери выскакивает парень-конюх на второй гнедой кобыле.

Что-то поздновато он спохватился!

Причина его задержки становится ясна уже вблизи. Очень красноречиво припухшая шишка на лбу... и опасливый взгляд, косящий на моего босса.

Не поняла. Волчарин его случайно башкой о стену, что ли, приложил, когда за взбесившимся жеребцом кинулся..? Вот бедняга. Он же по сути щупловатый юнец не старше двадцати трех. Возможно, даже мой ровесник. Не удивлюсь, если босс снес его с пути, даже внимания не обратил.

Я останавливаюсь и, как назло, случайно наступаю на больную ногу. Шипение сквозь зубы сдержать на этот раз не удается.

- Всë в порядке, надеюсь? - бросается конюх ко мне с непритворной озабоченностью. - Э-э, да ты лодыжку подвернула?

Он спрыгивает с лошади и начинает щупать мою ногу с такой бесхитростной деловой непринужденностью, что у меня и мысли не появляется возразить.

Пристальный взгляд босса превращается в почти физическую тяжесть на моем затылке. Он оказывается рядом за долю секунды, но конюх уверенно сообщает ему:

- Ничего страшного, доверьтесь мне. Я на медфаке учусь и неплохо разбираюсь в травматологии. Думаю, тут простое растяжение.

- Растяжение, - повторяет Волчарин недобро и цедит в мою сторону: - Это у тебя называется «нормально»?

- Я часто эту лодыжку в детстве подворачивала, - вздыхаю расстроенно. - Эта нога у меня какая-то несчастливая. Я привыкла.

- Не переживай, до свадьбы заживет!.. - утешает конюх, потом смотрит на мое кислое лицо и пытается подбодрить шуткой: - А на свидания уже через недельку, думаю, сможешь бегать. Хотя... если парень готов под локоток тебя везде водить или даже носить на руках, то можно хоть завтра.

Я угрюмо ворчу под нос:

- Где бы еще найти такого надежного парня. Всем только девчонок без напряга подавай...

- Эй, а я как раз такой серьезный парень! - расплывается в улыбке конюх, хитро глядя на меня снизу вверх. - Меня Толиком зовут, кстати, - и он заговорщицки понижает голос: - Как насчет свидания со мной?..

Тяжесть волчаринского взгляда приобретает уже какие-то космические формы. Но мне сейчас на это просто наплевать. Спасибо конюху - предоставил такую возможность показать боссу, что у меня есть выбор и помимо его драгоценной непрошибаемой персоны.

- Знаешь, Толик... - я заставляю себя натянуто улыбнуться. - А почему бы и нет? Отличная идея.

Глава 28. Офисный планктон

Сижу в приемной генерального директора «Альфа-Централ» и механически перебираю-сортирую письма в официальной электронке наших гостинично-туристических комплексов. Спам безжалостно удаляю, самое важное пересылаю Волчарину, а на всë остальное пока ставлю пометки для отдела работы с клиентами.

После конюшни меня отвезли в травмпункт, где диагноз конюха Толика подтвердился. Да и он сам настоял поехать с нами, беспрестанно извиняясь за свой косяк с обслуживанием. Между делом деликатно шепнул, что хозяин конюшни голову ему оторвет за разрешение неопытной клиентке сесть на такого нервного коня. А когда я вышла, прихрамывая, из кабинета смотровой, он обратился к мрачно-безмолвному Волчарину: