Красная шапочка для босса (СИ). Страница 27

Выполняю его просьбу на автомате, бездумно цепляясь за его руку. А затем он наклоняется и просто перетаскивает меня с черного жеребца на свою высокую лошадь. Наверное, он хотел усадить меня боком. Однако в своей панике я быстро-быстро карабкаюсь на него дальше, как обезьяна, пока не вцепляюсь в свою живую опору всеми четырьмя конечностями. И от моего беспокойного движения лошадь под нами трогается с места - к счастью, спокойным шагом.

В себя я прихожу почти сразу.

Как тут не очухаться, когда вдруг осознаешь, что сидишь на коленях своего босса верхом, лицом к лицу и обхватываешь его ногами и руками? Его глаз не вижу - прижимаюсь носом к его шее. Млею от восхитительного ощущения безопасности и невероятно приятного мужского запаха с горьковатым хвойным оттенком. Слышу, как мощно бьется в его груди сердце.

- Всë в порядке, - успокаивает меня тихий низкий голос, и я чувствую щекой движение кадыка, когда Волчарин сглатывает.

Стыдливое смущение от своего положения окатывает жгучей волной всë тело.

Я быстро отстраняюсь и ерзаю, пытаясь слезть с мужских колен и как-то поменять позу на более приличную. Но это не так-то легко сделать, когда сидишь на лошади, которая к тому же еще и продолжает свою неровную ходьбу. В безопасно-философской манере в силу возраста, как и было обещано.

- Сиди ровно.

Голос Волчарина произносит это прямо в мое ухо, обжигая дыханием. Я замираю. И, взволнованно облизнув губы, заставляю себя поднять взгляд выше.

Божечки...

Он смотрит на меня. И как смотрит!

Никогда еще не видела, чтобы Волчарин смотрел настолько эмоционально. С жадностью оголодавшего зверя, который не жрал долгие дни и вдруг увидел перед собой самое настоящее лакомство.

Как только наши взгляды встречаются, весь окружающий мир куда-то исчезает. Чувствую себя слабой и загипнотизированной, потому что не могу даже пошевелиться. Как будто Волчарин связал меня невидимыми путами своей воли, и только в его власти освободить пленницу... или овладеть ее беспомощным телом.

Лошадь идет вперед по лесу, но никто из нас уже не обращает на это внимания. Я не знаю, как реагировать и что говорить в таком положении, а Волчарин всë смотрит и смотрит мне в лицо...

...теперь уже прямо на губы, которые немедленно начинает словно покалывать изнутри крохотными острыми иголочками. Чувствую, как к ним приливает кровь, заставляя их гореть в ожидании поцелуя.

... Поцелуя?

Может, у меня бред? Самой как-то не верится, что Волчарин это сделает. Он же сам говорил мне про правила, причем сурово так, жестко...

И всë-таки его ладонь, как будто сама по себе, без участия его разума, медленно скользит по моему локтю вверх. Задерживается на изгибе шеи... поглаживает большим пальцем мочку уха...

А потом решительно-агрессивным движением погружается в волосы на моем затылке и рывком притягивает к себе.

Я тихо ахаю:

- Максим Рома... м-м... - и мои удивленные слова неожиданно превращаются в невнятное мычание.

Поцелуй Волчарина полон какой-то концентрированной ярости - голодной, бешеной, глубинной. Он терзает мои губы, врывается в рот, сбивая дыхание и не давая опомниться ни на секунду.

У него как будто крышу сорвало - и теперь он решил сорвать и мою заодно.

Огненная дрожь прокатывается по всему телу одуряющей слабостью. Это так приятно... так невыносимо ярко и хорошо, что у меня аж пальцы на ногах поджимаются. Цепляюсь за широкие сильные плечи и чувствую себя под яростным мужским натиском щепкой, попавшей в шторм.

Волчарин по-прежнему крепко держит меня за волосы на затылке, как будто ждет сопротивления, которое намерен моментально пресечь. Но у меня даже мысли не возникает побрыкаться.

Потому что я слишком ошеломлена... слишком очарована невероятно сладким волшебством этого властного хозяйского поцелуя...

И не могу думать ни о чем, кроме его умелых горячих губ.

А в висках стучит только одно: « Так вот он какой... мой настоящий босс. .. »

Мысль о нарушении его правила, растворившаяся было в потоке напористых ласк, очень скоро возникает снова. Когда чувствительную промежность начинает продавливать мощный бугор откровенной мужской реакции на мою близость.

Это сразу же отрезвляет.

Он целует-терзает меня, сжимая мои ягодицы свободной рукой в волнующе страстном ритме... а покачивания в седле из-за мерно шагающей лошади добавляют этому ритму жесткую глубину.

Господи, что же он творит?!

...И что творю я?

Ужаснувшись, резко выгибаюсь назад и упираюсь в его грудь обеими руками.

- Максим Романович... не надо! - выдыхаю прерывисто.

Волчарин смотрит на меня горящим жадным взглядом. Дыхание у него тяжелое и частое, как будто стометровку пробежал. Серые глаза, сфокусированные на мне, держат мое лицо - припухшие от поцелуев губы, раскрасневшиеся щеки и затуманенные глаза, - под неотрывным прицелом, как у снайпера.

А потом его зрачки резко сужаются.

Я словно воочию наблюдаю, как бритвенно-острый разум Волчарина рассекает дурман инстинктов и обуздывает его холодной логикой. Перестраивает, анализирует и прогнозирует дальнейшие действия хозяина, как будто он действительно настоящий бесчувственный робот...

Который убирает мои ноги со своих колен и молча пересаживает в седле боком.

Ага, вспомнил о своем табу, всë понятно. Может, он еще и решит, что я его спровоцировала слишком вольным поведением и сама виновата?

Удивляться нечему, но внутри вместо облегчения появляется хмурое облачко разочарования. Я облизываю горящие губы и тяжело вздыхаю. Потом отодвигаюсь еще дальше.

- Насчет нарушения вашего правила... Максим Романович, я не собиралась...

- Помолчи, - хрипло обрывает он, притягивая мое тело обратно. - И сядь нормально. Не ерзай.

- Я просто хотела ска...ум-мгм-м...

Уму непостижимо! Всегда разумный, расчетливый босс решает проблему моей болтливости не действенно-логичным, ну скажем, словцом «Заткнись»... нет.

Он примитивно зажимает мне попросту рот ладонью! Жесткой и горячей. А потом почему-то злым шепотом произносит прямо в ухо:

- А теперь слушай внимательно то, что я скажу. Поняла?

Я быстро киваю, и тяжесть его ладони исчезает. Правда, он тут же надавливает на мой подбородок, заставляя повернуть голову и встретить потемневший взгляд.

- Никогда не извиняйся за то, в чем ты не виновата. Базовые инстинкты - это примитивная основа человека, и инстинкт самосохранения из них самый мощный. Ты искала защиты, и твое поведение абсолютно нормально... - пару мгновений он молча вглядывается в мои глаза, словно ища там что-то, а затем со слабым намеком на усмешку добавляет: - Как и моë. Только у меня взыграл совсем другой инстинкт.

Я прикусываю губу, чувствуя какое-то болезненное разочарование.

А чего надо было ждать от него, признаний в тайной любви? Высокие чувства?..

Ну да, ну да... конечно-конечно...

Мечтать не вредно, но порой так глупо! . Особенно после того, как хорошенько поëрзала на нем и случайно возбудила простейшие мужские инстинкты.

И всë же в глубине души я надеялась на совершенно другие откровения от него. Например, о его реальном отношении ко мне... Не знаю, насколько это правда, но я как-то читала, что любая девушка сразу чувствует, если мужчину к ней тянет. И когда ей чудится нечто подобное - на самом деле не чудится. Это так и есть.

Так вот насчет Волчарина меня всегда преследовало и продолжает преследовать именно это смутное чувство. На грани интуитивного подозрения. С самой первой нашей встречи...

С того момента, как он швырнул меня с дерева вниз и припечатал к земле своим сильным тренированным телом.

Задумавшись об этом, я настойчиво вглядываюсь в серые глаза босса. Вижу, как густеют и расширяются его зрачки, и у меня вдруг вырывается:

- А вы так легко поддаетесь инстинктам... Максим Романович?

Чувствую, как его пальцы, которые так и продолжают придерживать меня за подбородок, вдруг касаются моей щеки мимолетно невесомой лаской.