Гостинцы от Снежной Царицы. Мороженого не желаете? (СИ). Страница 30

— Звать меня Тобит Брандахлыст. — продолжила голова. — Я бы с удовольствием пожал вам руку, но…

— Не продолжайте! — воскликнула я. — Я все понимаю, ваши извинения приняты.

Тобит усмехнулся в усы.

— Хорошо, коли так. Может, угостить вас выпивкой?

— Благодарю, но я не пью спиртное в течение дня. Зато с удовольствием бы пообедала…

Бармен прикрыл веки.

— С этим есть небольшая проблема. Видите ли, подавальщики явятся на смену только к пяти часам вечера, повара тоже отлучились, пока свинина томится в очаге, а я нахожусь в довольно щекотливом положении.

Я почувствовала, как горячая краска заливает лицо. Это же неслыханно! Несчастного калеку, который не в состоянии самостоятельно о себе позаботиться, оставили буквально в одиночестве. Если вдруг случится пожар или обвалится потолок, бедняга Тобит пропадет! Если б дело происходило в нашем мире, я бы уже набирала номер департамента здравоохранения. И местного телеканала заодно.

— А мы не можем быть вам полезными?

Тобит вздохнул с облегчением.

— Вы, конечно, дама проницательная, раз сами эту тему подняли. Видите ли, я застрял…

— Конечно, застряли. — согласилась я. — Но меня восхищает ваш оптимизм, даже в таком состоянии вы не плачетесь и не озлобились на весь мир. Я уважаю таких людей, как вы, господин Брандахлыст!

Однако бармен отреагировал на похвалу молчанием. Наверное, смутился.

— Благодарю, конечно. — сказал он деликатно. — Да только застрял я по-настоящему. Вы за стойку-то загляните.

Я последовала его совету, с трудом перегнулась через высокую стойку и увидела, что тело и Тобита имелось — оно стояло на низенькой табуретке. Обе руки, странно вытянутые, исчезали за стойкой, между пивными кранами.

— И че с тобой стряслось? — осведомился Трогг. — Куда руки девал?

— Они в банке с яйцами.

— Какими яйцами? — спросили мы в унисон.

— Маринованными. — пояснил хозяин «Кабаньей головы».

Сейчас уже и вентилятор перестал действовать, наверное, потому что голова у меня пошла кругом как на карусели с лошадками. Наверное, в такой атмосфере существуют персонажи пьес абсурда. За все шестьдесят три года жизни я и подумать не могла, что присоединюсь к ним, но, как оказывается, зарекаться вредно. Так, чему учили на курсах медитации, чтоб расслабиться? Дышать медленно, с расстановкой, обособиться от всего, что меня окружает. Подумать о чем-нибудь отстраненном, например, прекрасном мраморном фонтане, со львами, у которых из пасти льются прохладные водяные струи. Я сейчас там, у этого прекрасного фонтана, а вовсе не в таверне…

— Вроде помогло. — пробормотала я самой себе. — скажите, а зачем вы туда сунули обе руки?

— Сначала я сунул одну. — печально заметил Тобит. — хотел яйцо себе на обед подцепить. Рука в горлышко пролезла, а обратно никак.

— А что со второй рукой, правой?

— Ей я хотел достать левую.

Мы с Троггом переглянулись. Потом орк сказал.

— Слышь, а какого хрена у тебя банка вообще за стойкой спрятана?

— Да потому что за ней глаз да глаз нужен! — вскричал Тобит. — каждую пятницу народ так гульбанит, что эту банку либо разбивают, либо домой уносят под шумок. Я на вас банок не напасусь.

Трогг сразу приобрел смущенный и задумчивый вид. А потом я вспомнила, что у нас на кухне за последние две недели появились две новенькие и чистые трехлитровые баночки и поняла, почему. По-хорошему следовало бы его пожурить за воровство, но дисциплинарные меры могут немного подождать.

— Так а чего ты тогда из-под стойки ее не вынешь?

— Потому что она привинчена к подставке.

— Разбей — и всего делов! — посоветовал мой спутник.

Тобит горько хмыкнул.

— Я специально у Чапмана заказал небьющуюся. Все предусмотрел, как назло!

Нет, господин Брандахлыст, здесь вы ошибаетесь. Не все мог предусмотреть ваш товарищ стеклодув. Вряд ли он предусматривал, что его изделиям будет противостоять ледяной маг, пусть и не опытный. Я прикрыла глаза, фокусируя энергию Подушечки пальцев слегка закололо иголками.

— Скажите, Тобит, вы сильно расстроитесь, если лишитесь этой банки?

— Герцогиня, я вам одно скажу — расстроюсь я, если еще немного простою здесь в этом положении. Жутко затекла спина и плечи!

Я поднялась с удобного табурета и принялась обходить стойку. Температура вокруг упала уже градусов на пять.

— Вы позволите?

…

Через десять минут мы втроем уже сидели за накрытым столом у окошка и ели изумительно вкусную свинину с грибами и луком. После освобождения из стеклянной темницы Тобит изрядно повеселел, поэтому мне не составило труда вывести беседу в нужное русло.

— Вы, значитца, яблочками разжиться хотите? — спросил он, вымазывая хлебом подливку из миски.

— И яблоками в том числе. Но если у вас есть что-нибудь еще, например, другие свежие фрукты, их я тоже могу рассмотреть.

— Так запросто! — улыбнулся бармен. — Это дело хорошее, только я ведь сам ничего не выращиваю! Не сроден я к этому, даже комнатные цветы и те дохнут.

Я нахмурилась.

— Но Трогг говорил, что вы сами производите сидр…

— Да! — взвыл орк. — Ты же мне сам этим хвастался, балда!

— И я тебе не соврал! — с легкостью переорал его хозяин “Кабаньей головы”. Я даже удивилась, потому что он оказался маленьким, не выше десятилетнего ребенка по росту, а объем легких для такого роста был солидным. — Я действительно делаю сидр, но только яблочки-то для него растит моя дорогая сестрица.

— А вы могли бы нас познакомить? — поинтересовалась я.

Тобит помрачнел.

— Мог бы, конечно, да только время сейчас не лучшее, герцогиня. Не принимает она гостей.

Он говорил серьезно, но я все равно не видела особой преграды. Даже к самому завзятому интроверту можно подход найти, если постараться. Из них получаются замечательные деловые партнеры, между прочим.

— И все же. Понимаете, мне очень хочется осуществить этот проект. Я знаю, что могу принести с ним пользу городу.

— Да я-то все понимаю. — сказал бармен. — Дело хорошее. Но только не знаю, получится ли у вас договориться с Райей. Беда у нее.

Глава 31

Сестра владельца трактира жила на улице со странным, но красивым названием «Путь Ежевичной Рощи». Я не знаю, действительно ли там росла ежевика, приживается ли она в столь жарком климате вообще, но название было вполне подходящим. Немногочисленные участки за декоративными заборчиками радовали глаз зеленой травой, на мощеных дорожках чинно несли службу беспородные собаки, а в воздухе пахло не навозом, а цветами. И пусть газон был более зеленым, чем настоящая трава, а среди собак я не увидела ни одной породистой, впечатления это все равно не портило.

Днем людей на улице все еще было мало, но я, наверное, в первый раз оказалась в центре внимания. По пути нам повстречалась стайка мальчишек. По одинаковой клетчатой форме из шерсти я подумала, что они, должно быть возвращаются из школы. Когда мы поравнялись, вся эта нестройная процессия сразу замедлила ход. Я услышала быстрое дробное перешептывание — сорванцы без стеснения обсуждали меня. Вслух они ничего не говорили только потому что побаивались здорового Трогга, бредущего рядом. Но не у всех хватало здравого смысла. Рослый белобрысый парень в залихватски расстегнутом пиджаке сперва присвистнул, а потом произнес:

— Я б такую, конечно, угостил…

Я повернулась к нему. Наглые зеленые глаза паренька беззастенчиво обшаривали мою стройную фигуру.

— Нос не дорос. — сказала я насмешливо. — И, подозреваю, что все остальное тоже.

Несостоявшийся кавалер побагровел как пожарная машина, до кончиков ушей и носа. Его товарищи наперебой загоготали, а мы продолжили путь. Я совсем не по-аристократичному поддела ногой лежащий на дороге камушек, который весело поскакал вдаль, и вдохнула теплый воздух. Настроение как-то сразу улучшилось. Отлично, Сафина, кто-то уже был готов пасть к твоим ногам. Пусть это лопоухий юнец, но ведь лиха беда начало.