Худшие охотники за пиратами на Окраине (ЛП). Страница 7

— Ты лжёшь, — просто говорит она. — Что происходит, Брэд?

Честно говоря, я не уверен, когда мы с ней перешли на «ты», но не придаю этому особого значения.

— Ну… у нас, вроде как, проблема со звёздным двигателем.

Кайла ничего не говорит, но подходит и заглядывает во внутренности главного двигателя. Её взгляд останавливается на силовом кабеле, и она прослеживает его через всю комнату до большого металлического ящика.

— Хм-м, это «Горенди 6000»?

Вопрос застаёт меня врасплох.

— Да, он самый. Как ты узнала?

Я не хочу, чтобы это прозвучало так, как прозвучало, но вопрос срывается с моих губ прежде, чем я успеваю его остановить.

Она вскидывает бровь.

— Что, потому что я женщина? Или потому что я деревенщина с захолустной фермерской планеты, где мы только и знаем, что овец, коров да как целоваться с двоюродными братьями?

— Э-э-э… — Любой мой ответ здесь лишь усугубит положение.

Затем она удивляет меня, ухмыльнувшись.

— Расслабься, лётчик, я просто тебя дразню. Я изучала кораблестроение в Университете Нового Роттендама. У нас на Картерс-Уорлде есть звездолёты. Вернее, были, пока не появились пираты. Кто-то же должен был поддерживать их в рабочем состоянии.

Она подходит ко мне и, оттолкнув меня бедром, вглядывается в показания консоли. Она начинает манипулировать дисплеем и пробегать глазами по тексту, хмыкая, кивая и хмурясь в разных местах. Затем она снова смотрит на меня с ухмылкой.

— Получил старое доброе сообщение в стиле «платите нам кучу денег за обслуживание движка, или мы вас отключим», да?

Я тупо киваю.

— И ты собирался лететь в соседнюю систему в надежде найти механика, который сможет его обслужить?

Я снова киваю.

Она качает головой и смеётся.

— А я-то думала, ты бывший флотский и что-то смыслишь в кораблях.

Я пожимаю плечами.

— Я умею ими управлять и стрелять. Для всего остального у нас были инженеры.

Она снова смеётся, и это приятный звук, особенно после той мрачности, что мы разделили с Джессикой, и чувства безысходности после сервисного сообщения.

— Да уж, простофиля рождается каждую минуту.

Она ещё несколько мгновений стучит по консоли, и я вижу, как она вызывает какое-то корневое меню, которое я так и не смог найти и, вероятно, не смог бы, даже наблюдая за ней. Затем, примерно через минуту, она снова поднимает на меня глаза с кривой улыбкой.

— Готово. Больше никаких отключений двигателя. Отблагодаришь, проводив меня до каюты, лётчик.

Кажется, у меня теперь новое прозвище. И я не уверен, как к этому относиться.

Вам знакомо это чувство, будто вы совсем не в своей тарелке, словно вся вселенная знает какую-то грандиозную шутку, а вы — нет? Вот что я чувствую каждую секунду рядом с Кайлой Картер. Да, она привлекательна, но я влюблён в Джессику, так что дело, думаю, не в этом. Скорее в том, как Кайла разговаривает и дразнит меня, словно я всё тот же сельский паренёк, мечтающий стать наёмником, как мой герой Билли Файрбрэнд.

Поэтому я молча и тупо следую за ней из инженерного отсека по короткому коридору до двери её каюты. И должен признать, я всё-таки немного пялюсь на её загорелые, подтянутые ноги, пока она идёт впереди.

У самого люка в свою каюту она оборачивается и улыбается мне.

— Спасибо, Брэд. Увидимся за ужином? Я готовлю курицу каччиаторе.

Я киваю, не доверяя сейчас своему голосу, а она снова ухмыляется, поднимает руку и берёт меня за подбородок, словно разглядывая запачканного ребёнка. Затем отпускает, открывает люк в свою каюту, входит и закрывает его за собой, даже не оглянувшись.

Я стряхиваю с себя оцепенение и направляюсь в кабину, чтобы сказать Джессике, что она может вернуть нас на прежний курс. Внутри меня бушует целый ураган противоречивых чувств.

Глава 7

Подслушивание

Последние два дня пути прошли без приключений, даже скучновато. Я несколько раз пытался снова разговорить Джесс об её отце, но она всякий раз меняла тему. Тот миг откровения в кабине пилота больше не повторялся. Вместо этого мы то и дело по несколько часов болтали о старых флотских операциях или общих знакомых офицерах, но общие друзья быстро закончились, и мы часто замолкали, старательно делая вид, что в комнате нет огромного слона.

Кайла же, наоборот, по мере приближения к своей родной системе превратилась в сгусток нервной энергии. Со своими нервами она, похоже, справлялась готовкой, хождением взад-вперёд по единственному длинному коридору корабля и попытками втянуть в разговор кого угодно.

Харрис на собственном горьком опыте убедился, что ему с ней не тягаться. Будучи по натуре довольно застенчивым парнем, он, как я вижу, просто не выдерживал общения с Кайлой, и его интровертный мозг ломался. Последние два дня он провёл, прячась в своей каюте. А Джессика, сдержанная и в лучшие времена, — а сейчас у неё были далеко не лучшие, — вскоре начала избегать Кайлу как чумы.

Что оставляло меня.

Поначалу я говорил себе, что меня тоже должна раздражать эта жизнерадостная девица. Но вскоре я обнаружил, что даже притворяться не могу, будто мне это не нравится, потому что Кайла была просто… другой. Мы говорили о стольких вещах, пока она буквально ходила за мной по пятам, что мне кажется, я знаю её почти так же хорошо, как кого-либо ещё, за исключением Карлы.

В частности, мы много времени проводили в разговорах о фермерстве. И для парня, который пошёл на флот буквально для того, чтобы не принимать ферму от деда и не становиться бухгалтером, как отец, было на удивление приятно говорить о чём-то из прошлой жизни. Может, потому, что моя прошлая жизнь безвозвратно кончилась. Я по-прежнему официально мёртв, хотя, кажется, каждый встречный знает, кто я на самом деле.

Постепенно я чувствую, как внутри меня что-то растёт. Это странно, потому что мои безответные чувства к Джессике ничуть не ослабли, и я не могу представить себе жизнь без неё, пусть мы вместе и меньше трёх недель.

И всё же с Кайлой всё было так естественно и легко. Хоть я и видел, как она беспокоится о своей семье и о том, что нас ждёт по прибытии на Картерс-Уорлд, она всё равно казалась такой оптимистичной. А ещё она со мной флиртовала, и много. И хотя я знаю, что это не должно иметь значения, мне от этого нравилось быть рядом с ней ещё больше. Иногда приятно чувствовать себя желанным.

Так что теперь у меня каким-то образом чувства к двум женщинам одновременно, и хотя в минуты самоанализа я по-прежнему понимаю, что мои чувства к Джессике намного сильнее, я не могу игнорировать то, что начинаю чувствовать к Кайле. Из-за чего, честно говоря, я чувствую себя ужасным человеком. Неужели я настолько отчаянно хочу быть любимым, что позволю своим симпатиям так быстро меняться? Или что я готов ухватиться за другую женщину просто потому, что она доступна и расположена ко мне?

Всё достигло апогея в нашу последнюю ночь перед прибытием в родную систему Кайлы. Мы с Джессикой снова перешли на сменный график сна, чтобы один из нас всегда бодрствовал в кабине пилота на случай непредвиденных обстоятельств, даже когда кораблём управляла Кайла. Было около восьми вечера, а моя следующая смена начиналась только через четыре часа, но я проснулся на своей койке и больше не мог заснуть. Может, это предполётный мандраж, а может, я просто старею и уже не могу засыпать по команде в неурочное время. Как бы то ни было, я проснулся, и я был голоден.

Мой план состоял в том, чтобы перехватить что-нибудь, вернуться в каюту и снова попытаться уснуть, так что я не стал ни одеваться, ни даже обуваться. Я вышел в коридор в одних носках и направился к камбузу.

«Странник», при всём своём очаровании, ни в коем случае не был роскошным кораблём. И нигде это не проявлялось так явно, как в конструкции его палубы. Пол в коридоре — это, по сути, двухсантиметровая металлическая решётка, прикрывающая каналы с силовыми кабелями и системами жизнеобеспечения. Это значит, что шаги обычно слышны почти из любой точки этого небольшого корабля. Но в одних носках я двигался почти бесшумно, подбираясь к камбузу, и потому смог услышать голоса прежде, чем они услышали меня.