Напарник обмену и возврату не подлежит (СИ). Страница 7

– Понятно, они решили чужими руками сделать то, чего не стали бы делать сами, чтобы не замараться, – кивнула психотерапевт. Видно было, что ей всё ещё не по себе.

– Мы собрались в общем зале в нашем участке – это так только называется, «зал», а на самом деле просто очень большой общий кабинет, там много столов и постоянно толпится народ. Всё произошло быстро. Пришёл какой-то человек, изображая раненого, затем распахнул куртку, а там была «глушилка». Это такая… антимагическая бомба. Кроме всего прочего, у многих заткнуло уши и потекла кровь из носа. Магией мы пользоваться не могли, оружие было не у всех. Нас взяли быстро, швырнули на пол и принялись ломать руки. Всем известно, что маги в основном плетут заклинания пальцами.

– Это так, – тихо сказала Леона, убирая руки с колен и пряча их под пышные бёдра.

– Альтео появился, когда я лежала на полу, а террорист топтался ногами по моим пальцам. Я открыла глаза и увидела, как мой воображаемый друг лежит рядом. По его лицу текли слёзы. Он сказал: «Я бы хотел спасти тебя, но не знаю, как».

– То есть он появился в сложный момент, но был бесполезен. Это злит вас?

Ферра повела плечами.

Она ведь соврала. Ди Маджио появился тогда не впервые, далеко не впервые. Просто его не было… очень давно. И злилась она не на то, что он появился, а на то, как себя стал вести уже после операции, и на то, что он не давал ей покоя, вечно тормошил и дразнил. И чего уж лукавить – на то, что его так долго не было. В день нападения на участок Альтео не был бесполезен, нет. «Главное, не кричи, а делай вид, что молишься, – сказал он, хотя из его глаз всё текли и текли слёзы. – Они – религиозные фанатики. То, что ты говоришь с богом в такую минуту, остановит их!»

Помогло это или нет, осталось неизвестным. По крайней мере, Ферру не пристрелили. Но кости рук всё равно были в кашу, и боль была такая, что ей казалось: лучше бы убили. Правда, лучше убили бы, и не было ничего этого: ни жизни, ни работы, ни надоедливой мозгоправши, ни вредного фантома! И она спрашивает, что злит её, Эрманику?

– Скажи, что я тебя удерживаю от дурацких решений, – сказал Альтео.

– Меня злит то, что он во всё лезет и мешает работать, – сказала Ферра раздражённо. – Нарочно выводит из себя перед людьми, а потом смеётся.

«Раньше он таким не был», – едва не сорвалось у неё. Но это уже была неправда. Просто в детстве перед нею появлялся такой весёлый нескладный парень – невысокий, постарше, чем она… И постоянно подстрекал на разные шалости, не всегда безопасные. Но как же с ним было весело! Однако Эрманика быстро поняла, что свалить на него вину за проделки – дохлый номер.

– Он вредит вам? – спросила Леона Аурелия.

– Нет, но иногда его выходки приводят к тому, что я сама себе врежу.

– Физически?

– Обычно нет, хотя… Вчера из-за него я ушиблась и порезала руку, – сказала Ферра.

– Я не хотел тебя напугать, – сказал Альтео, медленно появляясь справа, и Эрманика вздрогнула.

– Он появился?

– Он появляется всегда неожиданно.

– Скажите честно, вы хотите научиться с ним ладить и существовать с ним мирно – или избавиться от него? – спросила Леона Аурелия. – Потому что, видите ли, если вы в нём нуждаетесь, если он помогает вам социализироваться и пережить травму…

– Кама Нетте-Дженца, можно, я буду честной? Я уже пережила травму. Я не боюсь, что подведу товарищей или где-то сорвусь. У меня есть некоторые проблемы, но они решаемы, и достаточно быстро. И главное для меня средство – это погрузиться в работу, быть полезной людям, быть может, кому-то помочь избежать той же боли и тех же травм… Или просто кого-то спасти. Я свою работу знаю и люблю. И хотя плохое там случается чаще, чем хотелось бы, ни за что бы не отказалась от неё. А мой фантом – он мешает мне. Создает ситуации, из-за которых на меня жалуются, лезет под руку, пугает, дразнит. Конечно, я хочу от него избавиться!

– Я вас не хочу излишне обнадёживать, потому что не всех таких воображаемых товарищей легко устранить, но правильная диагностика мне бы помогла, – сказала Нетте-Дженца.

– Мне уже можно вмешаться? – спросил Альтео, но Ферра его решила не слушать, не отвечать ему, игнорировать.

– Я отвечу на все вопросы.

– Сначала немного информации. Бывают воображаемые друзья детства, которые при травмирующих обстоятельствах могут появиться и взрослых. Детское воображение, особенно у мага – вещь достаточно сильная. Бывали случаи, когда, скажем, воображаемая собака становилась настоящей. А не то и какое-нибудь чудовище из кладовки. Есть даже специальные службы по их отлову и развоплощению.

– Я о таком слышала, – сказала Ферра. – Но у меня не тот случай. У меня в детстве никто не воплощался.

– Но кто-то был? – решила уточнить Леона.

– Да был, конечно, и рос вместе с тобой, как старший брат, о котором ты, между прочим, и мечтала! – заявил ди Маджио. – Опомнись, Ника, я тебе нужен!

– У меня было маленькое чудовище под кроватью, как и у многих детишек. Но знаете, я не обладаю слишком сильным воображением.

– Но вы ведь маг, Эрманика.

– Я боевой маг и я полицейский, – сказала Ферра. – Я владею телекинезом, пирокинезом, неплохо беру след по ауре. Но воображать себе друзей, когда вокруг есть настоящие люди?

– То есть настоящие друзья у вас были? – спросила Леона.

– У меня не было воображаемых друзей, – подчеркнула Ферра. – А ещё у меня были замечательные бабушка и дедушка.

– Ха, – прокомментировал Альтео. – Они не могли заменить даже мать, не говоря уже об отце и брате. А я мог быть хотя бы чем-то вроде брата! Так что не надо тут врать…

– Знаете, у меня была семья. Может, не самая дружная. Но она была, – сказала Ферра, изо всех сил не обращая на него внимание. – Мы ведь хотели поговорить ещё и о моей семье, правда? Так вот, у меня было хорошее детство. Особенно когда родители развелись. Мать всё время была на работе, пока не запила, и в доме было тихо. Я читала книги, болтала с друзьями, мы бегали в кино или гуляли по набережной Адалии… Нельзя сказать, чтобы это были беззаботные детство и юность, но точно не плохие.

Леона взглянула на часы.

Ферра поняла, что пора заканчивать и стала перебирать пальцами, чтобы сосредоточиться. На этот раз ни одно сочленение маг-ортезов не скрипнуло, не щёлкнуло, просто на удивление.

– И бабушка с дедушкой любили меня, – сказала она. – Наверно, никто больше никогда меня так не любил и не полюбит. Но я не считаю, что у меня ничего впереди нет, я верю, что будет! Но он мне мешает. Альтео.

– Эй, – совсем обиженно протянул ди Маджио.

– Ну что же, Эрманика, хочу подвести небольшой, так сказать, промежуточный итог. У нас с вами всего второе занятие, а мы уже смогли отыскать кое-что положительное, – сказала Леона. – В любом случае, я вижу, что вы не считаете свою жизнь кромешным адом и помните что-то светлое.

– У меня нет депрессии, я уже пережила её, – пожав плечами, сказала Ферра. – Если честно, я не считаю себя больной. Мне бы только избавиться от назойливого… товарища. Понимаете? Тогда останется избавиться разве что от парочки мелких досадных фобий, или как они там еще называются? Мании?

– Мы с вами можем называть их расстройствами, – мягко ответила Леона, плавно изображая рукой что-то не слишком определённое, какие-то колебания. – И мы не будем избавляться, мы будем над ними работать. Хочу уточнить, вы считаете вашего воображаемого друга основной проблемой того, что шеф Солто не хочет допускать вас к работе?

– Конечно. Это из-за Альтео мне грозит судебное разбирательство. Из-за него шеф косо смотрит…

– Подумаешь, – сказал ди Маджио. – Я много на кого косо смотрю.

– А ещё вы полагаете, что он причина вашего одиночества. Так, Эрманика?

– Да, это так. До того, как… до теракта у меня были парни. А сейчас я и пригласить кого-то боюсь. Даже если Альтео будет молчать, что вряд ли, он может ещё и подглядывать, а это…

– Да ты и не пробовала никого приводить! – рассердился Альтео и принялся расхаживать по кабинету, размахивая руками.