Напарник обмену и возврату не подлежит (СИ). Страница 36

– Почему вы спросили? – слегка заволновался коллега-детектив.

Ферра пошевелила закованными в механическую броню пальцами, прислушалась к легчайшим пощёлкиваниям сочленений. В кабинете было неуютно. Хотелось опустить раму окна, закрыть приоткрытые дверцы шкафов, опустошить корзину с мусором, которая, между прочим, стояла так, что несложно об неё запнуться. Сделать это и надавать следователю за неаккуратность… Но она сдержалась, хотя с каждой секундой, проведённой здесь, нервничала всё больше.

– Вот фото тела мальчика, у него очень короткие волосы, – сказала она, показывая на снимок. – На затылке, вот это… Это что? След удара тупым предметом?

– Ну и глаз у вас, – следователь поспешно закрыл фотографию другой, но и в неё Эрманика вцепилась, будто кошка в мышку.

– А это?! Зачем Джулии ди Маджио сбрили волосы? Что искали? А! Вот, глядите, на другом снимке – тот же пролом черепа. Знаете, почему?

– Парень пожалел женщину и ребёнка, оглушил перед тем, как приковать. В их делишках, видимо, сочли виновным Марсио, он и встретил смерть лицом к лицу… А его семья…

– Не лепечите, детектив, – оборвала усача Ферра. – Почему в отчёте вскрытия этих деталей нет?

– Видимо, пропустили…

– Чтобы профессионалы пропустили нечто настолько важное? Они или получили за это деньги, или были запуганы, – сказала Эрманика. – Вы поэтому не хотели показывать дело?

– Признаться, я сам удивлён. Жаль, что не проследил за этим тогда, – промямлил рыжеусый. – Но разве это прямо-таки важно?

– Да, – жёстко сказала Ферра. – Это настолько важно, насколько вообще возможно. Бенвенуто Канова карал страшно и беспощадно. Чикко же тогда был моложе и с первого взгляда – куда циничнее, но уже в те годы старался без нужды не убивать женщин и детей. Даже чужими руками. Поэтому пожилую мать не тронули вовсе. Поэтому мальчику и его матери перед казнью проломили черепа: это по понятиям Чикко было более милосердно, чем медленная смерть от прилива. Думаю, Марсио был даже благодарен за это своим палачам.

– То есть, – сказал рыжеусый, переворачивая стул и садясь на него верхом, – мы арестовали и осудили не того?

– Вы арестовали и осудили ровно того, кого на роль виноватого назначило Братство, – терпеливо пояснила Ферра. – Скорее всего, вам не дали бы сделать больше того. Сделайте копию вот этих снимков. И вот этих допросов. Теперь ещё кое-что. Проходил ли в то время по каким-либо делам Гаэтано Сенти?

– Начальник таможни? Вы ещё про портовых начальников спросите, – нервно хохотнул следователь.

Он ей не нравился. Может быть, поэтому Ферра не сдержалась. Ей хватило небольшого пасса, чтобы метнуть мусорную корзину в полуоткрытое окно, а створку его захлопнуть так, что жалобно задребезжало стекло. На рабочем столе следователя дружно подпрыгнули все предметы сразу, а ящики угрожающе задвигались туда-сюда. Рыжеусый тоже подпрыгнул, вместе со стулом, да так и заскакал по кабинету. В детстве, наверное, многие садились так на стул и раскачивались, воображая себя верхом на лошадке. Но следователь вряд ли обрадовался воспоминаниям, он даже не улыбнулся.

– После смеха будут слёзы, – Ферра не часто пользовалась поговорками и пословицами, но эта была кстати, – так что хватит валять дурака. Если полиция Ситтарины просит – полиция Понто-Виэсты должна сотрудничать, а не чинить препятствия. Мне нужна информация. Прошу её предоставить. И раз уж зашла речь о портовом начальстве, то что там есть про тамошних инспекторов? Кто, с кем связаны, как заняли свои места.

– Если вы собираетесь соваться в структуру порта, то должен предупредить, – проклацал зубами рыжеусый. – Чёрт, кама детектив, остановите вы эту лошадь… тьфу, стул!

Она пощёлкала пальцами, сделала вид, что маг-ортез немного заклинило, но всё же прекратила скачки по кабинету. Стул еле удержался на ножках. Но следователь ударился боком о стол и охнул.

– Мне кажется, – начал он.

– Мне кажется, вы мало проехались, – заметила Ферра.

– Мне кажется, мы могли бы сработаться, я тоже по молодости имел проблемы с дисциплиной, – просипел следователь. – Дайте мне день, чтобы как следует порыться в архиве.

– Пороемся вместе? – предложила Эрманика. – Во-первых, я вам не слишком доверяю. Во-вторых, вдвоём всё ж быстрее.

– Идёмте, – вздохнул рыжеусый. – Как детектив детектива, я прекрасно вас понимаю. Тоже не стал бы доверять – впрочем, я и сейчас не доверяю.

– Вот как, – хмыкнула Эрманика. – Ну, тогда мы точно бы сработались – при условии, что вы научились бы поддерживать в кабинете порядок.

– Вы женщина, вы бы его и стали поддерживать, – парировал следователь.

Нет, дружбы между ними не зародилось. Но стало понятно, что можно не просто искать документы, а ещё и попутно друг друга подкалывать. А значит, хотя бы не будет скучно.

Но провозились они всё-таки дотемна.

***

– Везение – такая штука, она или есть, или нет, – философски заметил Везунчик, глядя, как Чезаре Гатто прыгает на одной ноге.

– Хотите сказать, что ни разу не ушибали большой палец? – огрызнулся питомец Железной Феи.

– Хочу сказать, что ни разу не пинал чугунную тумбу, – ухмыльнулся Везунчик. – Ладно, хватит хромать, мы же тут не хромых нищих изображаем, а туристов.

– Экскурсия, да, – прокряхтел Гатто. – Идёмте, кам Гервас.

– Мне привычнее на ты и с кличкой, – сказал Мад.

– Экскурсант не может называть своего гида «эй ты, Везунчик», – улыбнулся парнишка.

– Тогда хотя бы, ну… называй Феликсом, – сказал Гервас. – Это почти то же самое… Кам Гатто.

У самого-то фамилия – что прозвище, а туда же, кличка «Везунчик» ему, видите ли, не нравится.

– Слева вы видите контору таможенных чиновников, – громко принялся рассказывать он. – За нею находятся складские помещения с конфискатом.

– Всегда интересовало, куда деваются все эти упаковки с пломбиром, сладкой мукой и прочими радостями, – сказал Чезаре, имея в виду, конечно же, запрещённые вещества, а не невинные лакомства.

– Их сжигают вон там, в специальной печи, – сообщил Везунчик, не понижая голоса.

К ним тем временем приближались два молодчика в светлой униформе портовой дружины. Лица у них были покрыты тем красноватым загаром, который принято называть «морским», и не сулили ничего хорошего.

– Кто разрешил вам тут шнырять? – спросил один краснорожий, похожий на своего друга, как один палец походит на другой.

– Спокойно, братец, я вчера получил разрешение на экскурсию у капитана порта, – развязно сказал Везунчик.

– Предъявишь? – второй краснорожий протянул руку.

– Ой, я его где-то забыл, – охлопал все карманы Гервас. – Но у меня есть… Сейчас-сейчас… вот! Сотня тронов. Вам на двоих как раз хватит, ведь правда?

Ферра будет ему потом должна, в случае чего.

– Да? Забыл? И как, по-твоему, зовут капитана порта? – спросил первый молодчик, пока второй смотрел сквозь купюру на ясное мартовское солнышко.

– Известно как: Марио Серджо Витто, – бодро ответил Везунчик, который не зря вчера день потратил на «шныряние» по этому порту. – А начальника зовут Лука дель Нова, что бы это ни значило. Кстати, в словарях…

– В словарях сказано, что туристы в порту могут гулять только организованными группами с гидом, и то лишь после специального разрешения. У вас нет ни разрешения, ни группы.

– Зато есть гид, – вежливым тоном пай-мальчика вставил питомец Ферры. – Позвольте представиться. Я журналист из столичного журнала «Голос Ремии». Набираю материал о жизни приморских городков. Сегодня мы тут немножко осматриваемся, подыскиваем натуру, интересные виды и, конечно, фактурных людей. Вот вы, – он кивнул первому краснорожему, – вы очень фактурный.

Второй молодчик расправил плечи.

– И вы. Я скажу фотографу, чтобы он вас завтра щёлкнул… Кстати, как вас зовут, господа?

– Нас зовут «дуй отсюда, сопляк, пока сопли не стали кровавыми», – сказал первый «фактурный». – Что вы тут вынюхиваете?