Проклятое наследство беглой графини (СИ). Страница 16

Интересно, за какие грехи ребёнку приходится так страдать?

– Простите, мистер Бартонс, не мог бы ваш служка помочь мне донести товары до дома? Моя дочка ещё слишком мала и приходится частенько носить её на руках, – без зазрения совести солгала я, решив во что бы то ни стало поговорить с Миком без этого противного свечника.

Получив от меня серебреный, хозяин лавки расплылся в улыбке, вмиг развеселев, как после кубка забористого эля.

– Конечно, леди...

– Лия, – представилась я.

– Леди Лия, за медяк он отнесёт ваши покупки хоть к чёрту на кулички, – протягивая руку для монеты, протараторил он, сверкая жадными глазёнками.

Я достала маленький кругляш красно-коричневого цвета и с улыбкой вложила его в руку алчного свечника, отметив про себя, что этот, мягко скажем, паразит, за деньги перегрызёт глотку кому угодно. – Отлично, жду его снаружи!

Мы с Юми вышли и наконец-то вздохнули полной грудью. В помещении был такой спёртый воздух, словно и он пытался всеми способами вытянуть из покупателя как можно больше монет.

Мальчишка появился не сразу, видимо, сначала получив от хозяина какие-то определённые инструкции.

– Идёмте, – бросил он, ожидая, что я сразу же назову адрес.

Но я решила немного с этим повременить и просто пошла впереди него.

– Почему ты батрачишь? – отойдя на довольно почтительное расстояние от жилища Бартонса, спросила я, пытаясь разговорить парнишку. – Где твои родители?

– Мать давно померла, оставив меня на попечение отца алкоголика, – словно ставя ей это в вину, пробормотал Мик, тоном совсем уже взрослого мужчины. В его устах эти слова звучали, как-то по особенному обидно, будто все женщины мира только и делают, что жаждут смерти, лишь бы обречь своё дитё на не детские страдания.

– И где же он, почему ты вынужден терпеть издевательства от этого мерзкого человека?

– В местной тюрьме... – упавшим голосом проговорил он. – Спёр что-то из лавки мистера Бартонса, а я отдуваюсь, вот. Долги его отрабатываю.

– И много ещё осталось?

– Золотой. Мне почитай ещё лет пять на него горбатиться, чтобы хоть как-то загладить его вину.

В прорехе драной рубашонки были отчётливо видны следы розг, от чего все движения ребёнка были немного скованными. По всему видно, пороли его не так давно, ещё не успело как следует зажить.

– А за что тебя били? – не удержалась я от вопроса, подозревая, что за неудавшийся поджог.

– Ерунда, – попытался отмахнуться он, поправив одежонку на плече.

– За обычную ерунду так не бьют, – не унималась я. – За то же, за что и кот разодрал твоё лицо?

Мальчишка инстинктивно дотронулся до щеки, где кошачьи когти поработали особенно усердно.

– Откуда знаете? – насупился он, затаив дыхание.

– Это был наш кот, мамочка? – догадалась Юми и решила тоже принять участие в разговоре.

– Нет... – простонал горе поджигатель, догадавшись куда несёт воск и свечи, и немного сбавил шаг. – Тоже будете меня пороть?

– Нет, что ты?! – попыталась я успокоить его. – Просто хотела попросить немного помочь с уборкой, за пролитое масло.

– Только и всего? – оживился он, понимая, что фактически отделался лёгким испугом. – Это можно, только разрешит ли хозяин?

– А ему и не обязательно об этом знать. Когда будет свободное время, тогда и придёшь. Мы с малышкой всегда дома.

– Так вы и правда живёте в том проклятом доме? – округлил он и без того круглые глазёнки.

– Да. Теперь это наш особняк. Я племянница бывшего хозяина, и он перешёл к нам по наследству.

– Тогда я рад, что не сумел спалить его. А это, – он скосил голову и взгляд на своё плечо, – ерунда, заживёт.

Значит я была права в своих догадках. Пол Бартонс высек парня лишь за то, что он не стал преступником. Будь он чуточку проворнее, нас с Юми уже не было в живых. От осознания этого по моей спине пробежал холодок. Я взяла дочку на руки и крепко прижала её к груди.

– Но почему хозяин заставил тебя сделать это? – не понимала я логики бывшего конкурента Алекса Рейна.

– Не знаю. – протянул парнишка, смешно сморщив нос. – Я пару месяцев назад слыхал его разговор с мсье Ропеном...

– И? – нетерпеливо протянула я, надеясь услышать что-то интересное.

– Они два года что-то упорно искали в «Свече Алекса», но так и не нашли. Вот и решили уничтожить, – мальчик говорил тихо, почти шёпотом, постоянно озираясь по сторонам. – Только об этом никто не должен знать. Боюсь, обычными розгами он не обойдётся, если узнает, что я много болтаю.

Я успокоила его кивком головы, понимая, что Мик в большой опасности.

Глава 24

Неожиданные откровения мальчишки ввели меня в ступор. Беспредел, учинённый Бартонсом и Ропеном в купе с поддержкой старшего полицая, вызывали подозрение в полном захвате власти в Ансоре.

Интересно... А, как же наместник? Ведь это он должен держать ответ за всё происходящее в городе перед местным графом, а быть может даже и перед самим герцогом. Неужели и он в сговоре с этой троицей?

Если так, то, боюсь, за спиной правителя здешних земель орудует самая настоящая бандитская шайка. И это делает Ансор не таким уж прекрасным, как считается в герцогстве, если не сказать – опасным.

Хотя, понимая, что рыба гниёт с головы, я почувствовала отвращение не только к преступникам, но и к самому графу Ансорскому, позволившему такие бесчинства. Одно только издевательство над ребёнком чего стоит, не говоря уже о массовой пропаже людей и захвата чужого наследства.

Кто, если не он должен был на корню пресечь подобные злодеяния?

Мик шёл чуть впереди меня, понурив голову.

– Не переживай, я не выдам тебя, – шепнула я, вторя его тону, думая, как можно помочь ребёнку вырваться из этого плена.

– Был бы отец хоть чуточку трезв тогда, когда на спор влез в лавку Бартонса, сейчас было бы всё по-старому. Пил бы себе дальше, подрабатывал бы плотником. Тогда мы хотя бы пару раз в неделю хлеб ели, – сокрушался мальчишка, хлюпая носом. – А теперь вот сам сгинул, оставил меня батраком, которому только объедки положены. Ну, ничего, вот отработаю долг и сбегу куда подальше. Пускай Бартонс сам свои свечки катает.

Он размашисто вытер мокрые щёки, снова надев на себя маску сильного взрослого мужика. Странно было смотреть на десятилетку, взвалившего на свои маленькие хрупкие плечи непосильную ношу.

Жалость сдавила мне сердце, словно стальные тиски. Как должно быть страшно ребёнку остаться совершенно одному на всём белом свете! По сравнению с его трудностями мои показались настолько мелкими и незначительными, что мне стало немного стыдно перед самой собой.

– Всё, леди, кажись пришли, – сворачивая с дороги к нашему особняку, гордо заявил парнишка. – Так и быть, буду батрачить, и на вас, когда другой работы не будет. Перед вами я хотя бы виноват...

Он положил наши покупки на крыльцо и медленно побрёл обратно, словно агнец на закланье.

От растерянности я буквально опешила, молча наблюдая за каждым его движением, не понимая, как остановить его, какой найти предлог.

Пусть мальчишка считает меня такой же скрягой, как Бартонс, но я не стала его переубеждать. Так у меня хотя бы появится возможность иногда подкармливать Мика своей нехитрой стряпнёй. А со временем, надеюсь сумею и выкупить его у этого мерзкого человека.

– Постой, – крикнула Юми уже уходящему пареньку. – Мамочка напекла вкусненькие оладушки. Хочешь попробовать?

Вот так, без всяких предлогов, по-детски непосредственно и просто она решила мучившую меня проблему.

Глазёнки Мика радостно вспыхнули, а впалые щёки слегка покраснели от нахлынувшего волнения. – Так ведь не положено...

– Кто тебе сказал такую глупость? – оживилась я. – Идём, заварим тебе ароматного чаю. Ты это заслужил.

Быстро вернувшись, он вновь взял воск и свечи, и понёс их в дом, ступая чуть позади меня.

Ноги нашего гостя слегка потряхивались, когда он ступал по усыпанному хламом полу, но он не остановился даже когда наколол босую ступню. Лишь тихонечко ойкнул и выбрал более безопасную тропинку.