Императрица (ЛП). Страница 24

Он берет меня за локоть и ведет на кухню, где обматывает мою руку кухонным полотенцем.

Я наблюдаю, как он достает из кармана телефон и набирает номер. К сожалению, он говорит по-итальянски, и я ничего не понимаю, но затем слышу сердитый голос Лео на другом конце провода.

Охранник смотрит мне в глаза.

— Что вы делали на скалах?

Я с трудом подавляю свои хаотичные эмоции и страх, признаваясь:

— Я уронила телефон.

Думаю, он передает мой ответ Лео и слушает несколько секунд, после чего вешает трубку. Когда он снова кому-то звонит, я смотрю на свою ноющую руку, замечая, что кровь уже просачивается сквозь ткань.

Черт. Как больно.

— Врач уже едет, — внезапно говорит охранник по-английски, затем снова берет меня за руку и еще сильнее затягивает полотенце.

Я издаю болезненный всхлип, а затем резко говорю:

— Осторожно!

Я удивляюсь, когда он отвечает:

— Извините. Нам нужно остановить кровотечение, пока мы ждем врача.

Он завязывает тугой узел на тыльной стороне моей ладони, затем набирает другой номер. Пока он разговаривает по телефону, я подхожу к одному из стульев и сажусь.

Боже, почему я уронила свой телефон?

Мой взгляд падает на устройство в руке охранника.

Я знаю мамин номер наизусть.

Когда он вешает трубку, я спрашиваю:

— Могу я воспользоваться вашим телефоном?

— Конечно.

Мои брови взлетают вверх, потому что я ожидала, что он откажет. Когда он протягивает мне телефон, я быстро беру его, пока он не передумал.

Я набираю мамин номер и нажимаю кнопку вызова. Раздается несколько гудков, прежде чем она отвечает:

— Алло?

— Мам, это я. Я уронила свой телефон, и он разбился вдребезги о скалы.

— Хейвен! Боже, я так волновалась. Это номер Лео?

— Нет, он еще не вернулся. Один из охранников дал мне свой телефон.

— Мы купим вам новый телефон, — сообщает мне охранник, отчего у меня отвисает челюсть. — Я как раз послал человека за ним.

— Мне купят новый телефон. Я позвоню тебе, как только мне его принесут, — говорю я маме.

— Ладно. Скоро поговорим, милая.

Я вешаю трубку и возвращаю устройство охраннику. Он кладет его в карман, а затем снова осматривает мою руку.

Когда я шиплю от боли, он бормочет:

— Простите.

Когда шок от падения проходит, мне становится немного неуютно в присутствии охранника. Я видела его дважды, когда он заходил в дом, но заговорить так и не решилась.

Его взгляд останавливается на моем лице, затем он говорит:

— Меня зовут Эдоардо. Я отвечаю за безопасность этого особняка.

Другими словами, его работа – следить, чтобы я не сбежала.

На прошлой неделе я бы убежала в свою спальню, но я так изголодалась по общению с людьми, что остаюсь сидеть на стуле и говорю:

— Я Хейвен.

Он улыбается, но эта улыбка выглядит очень угрожающе.

— Вам не обязательно прятаться, когда я вхожу в дом.

Между нами воцаряется очень неловкое молчание, и минуты кажутся мучительно долгими.

У Эдоардо звонит телефон, и он быстро отвечает. Я снова слышу голос Лео, и внезапно меня охватывает желание поговорить с ним.

Не-а. Он ответственен за тот ад, в котором ты оказалась.

В моей груди клокочет гнев, но каждый раз, когда я слышу тембр его голоса, это желание усиливается.

Я уже готова спросить Эдоардо, могу ли я поговорить с Лео, но, к счастью, он вешает трубку, и желание проходит.

Со стороны входной двери доносятся другие голоса, и я оглядываюсь через плечо.

— Доктор здесь, — сообщает мне Эдоардо.

В комнату врывается мужчина с черной сумкой. Он разговаривает с Эдоардо, пока ставит сумку на столик. Открыв ее, он достает антисептические салфетки, шприц и маленький пузырек.

— Здравствуйте, миссис Тоскано, — приветствует меня доктор. — Я обработаю вашу руку.

Я чуть не говорю ему, что я не миссис Тоскано, но в итоге отвечаю:

— Хорошо. Спасибо.

— Будет больно, — предупреждает он меня, начиная обрабатывать мою ладонь. — У вас есть аллергия на что-нибудь?

— Нет, — бормочу я, прежде чем острая боль пронзает мою руку и запястье, заставляя меня стиснуть челюсти.

Отвернувшись, я смотрю на один из шкафов.

— Я сделаю обезболивающий укол, потому что вам нужно наложить швы.

Я киваю и готовлюсь к острому уколу.

Боже!

Укол усиливает боль, прежде чем она начинает стихать.

Я продолжаю пялиться на шкаф, пока доктор обрабатывает мою руку, и через несколько минут он говорит:

— Похоже, вы растянули запястье.

— Ты уверен? — спрашивает Эдоардо.

Я смотрю на свою руку и вижу, что порез длиной два дюйма⁶. От вида швов меня подташнивает, и я снова отворачиваюсь.

Мать вашу. Неудивительно, что мне так больно.

— Старайтесь не нагружать левую руку, — инструктирует врач, накладывая повязку на мою ладонь. — Я дам вам обезболивающие. Принимайте по две таблетки каждые шесть часов или по мере необходимости.

Думаю, врач работает на Лео, но это не значит, что я не могу быть вежливой.

— Спасибо, что позаботились о моей руке.

— Не за что, миссис Тоскано. — Он смотрит на Эдоардо и переходит на итальянский.

Мужчины выходят из кухни, и я соскальзываю со стула. Прижимая левую руку к груди, я беру пузырек с обезболивающими.

Подождите. Я пока не могу пойти в свою комнату.

Я подхожу к дверному проему между кухней и фойе, наблюдая, как Эдоардо выпроваживает доктора из особняка.

Когда охранник оборачивается, я спрашиваю:

— Вы не знаете, через сколько мне принесут новый телефон?

Он проверяет время на своих часах.

— Наверное, через минут тридцать. — Он указывает на лестницу. — Если хотите, можете пойти отдохнуть. Я принесу вам телефон, когда его привезут.

Не желая, чтобы он приближался к моей спальне, я качаю головой и иду в гостиную. Я сажусь на ближайший диван и смотрю на дождь, барабанящий по окнам.

Когда воздух наполняется грохотом бури, сокрушительное одиночество, которое терзало меня последние две недели, камнем ложится на сердце.

Боже. Я просто хочу увидеть маму.

Когда по моей щеке скатывается слеза, я отворачиваюсь к окну, чтобы охранник не увидел, что я плачу.

Глава 14

Лео

Я пробыл на острове всего четыре дня, когда мне сообщили о том, что Хейвен пострадала.

Высказав Эдоардо все, что я о нем думаю, я иду в гостиную, где Массимо смотрит телевизор.

— Почему ты кричал? — спрашивает он, увидев меня.

— Хейвен соскользнула со скалы.

Он приподнимает бровь.

— Она пыталась сбежать?

— Нет, — бормочу я. — Она уронила свой телефон и попыталась вернуть его. — Я указываю в сторону спален. — Собирай вещи. Мы едем домой.

Массимо качает головой.

— Нет, мы никуда не поедем, пока ты со мной не поговоришь.

— Gesù Cristo, — огрызаюсь я. — Мы можем поговорить в самолете.

Он продолжает качать головой.

— Ты согласился поговорить, когда мы приедем на остров, но этого не произошло. Если хочешь вернуться домой, лучше начни выкладывать все начистоту.

Я опускаюсь на диван и свирепо смотрю на Массимо.

Все эти дни я не выходил из дома, а по прибытии на остров поприветствовал Доминика и Сантьяго. Я даже не попытался пообщаться с мужчинами. Кроме того, они все равно заняты своими семьями.

А я не из тех, кто любит говорить о своих чувствах.

Массимо отвечает мне таким же взглядом, и мне хочется ударить его.

— Нас не было дома две недели, Лео. Я скучаю по жене и детям.

— Тогда поехали домой, — бормочу я.

Его взгляд темнеет, и я понимаю, что он вот-вот выйдет из себя.

— Говори.

Я смотрю в окно справа от меня и любуюсь тропическим садом.

Слова отдают горечью, когда я, наконец, признаюсь вслух: