Развод. Дракон, мы (не) твои (СИ). Страница 28

Время словно останавливается. Я замираю с широко распахнутыми глазами. Воздух вокруг становится густым, а в ушах слышно только биение моего сердца.

Медленно поднимаю взгляд на Рейнольда. Он стоит в двух шагах, золотисто-карие глаза смотрят на нас с невыразимой смесью эмоций. Вены на руках заметно напряжены, будто бы он сдерживается, чтобы не обнять нас.

Конор, не замечая напряжения между нами, радостно продолжает:

— Папа — большой и сильный дракон! И летает так быстро! Когда появились чудовища, он всех победил! Прямо как в сказке, мама.

Его голосок звенит от восторга, но я уже не разбираю слова. Потому что Рейнольд делает шаг в нашу сторону.

— Мия, — произносит он моё имя, и в этом одном слове столько всего, что у меня перехватывает дыхание. В нём и вопрос, и упрёк, и что-то такое, от чего ноги становятся ватными.

Конор смотрит на нас по очереди, его взгляд такой... ожидающий. Такой полный детской надежды, что мне становится стыдно.

Рейнольд спас его. Рисковал собой. Бросился в самую гущу тьмы, откуда многие не возвращались. А я... я даже не знаю, как себя вести в его присутствии.

Как смотреть в эти глаза, которые столько раз снились мне по ночам?

— Спасибо, — выдыхаю, отводя взгляд. Рассматриваю свои руки, обнимающие Конора, его царапины, следы первого превращения, — Если бы не ты…

В горле стоит ком, поэтому я замолкаю.

— Я обещал, — Рейнольд чуть склоняет голову. В его движениях — прежняя грация, та самая, что всегда завораживала меня.

Несколько секунд мы просто смотрим друг на друга. Конор ёрзает у меня на руках, явно ожидая чего-то большего — объятий, слов, которые исполнят его мечту о полной семье.

— Мама, папа... — начинает он, но я быстро перебиваю, боясь, что он скажет что-то, к чему я ещё не готова:

— Тебе нужно отдохнуть, малыш. Ты пережил большое приключение сегодня, — мой голос звучит неестественно бодро.

— Но...

— Мама права, — неожиданно поддерживает Рейнольд. Его голос звучит мягко, но в нём слышится стальная нотка, которую Конор, кажется, сразу распознаёт. — Тебе нужно набираться сил. Драконы обычно отдыхают после первого превращения.

Малыш надувает щёки, явно недовольный, но не смеет спорить с отцом. Его маленькое личико выражает такую бурю эмоций — разочарование, усталость, остатки страха — что мне хочется снова прижать его к себе и никогда не отпускать.

— Спасибо ещё раз, — бросаю через плечо, уже поворачиваясь к коридору.

Хочется поскорее отойти на безопасное расстояние от этого дракона, который снова ворвался в нашу жизнь.

— Мия, — голос Рейнольда заставляет меня остановиться.

— Да? — медленно оборачиваюсь, не глядя ему в глаза.

— Мы... нам нужно поговорить, — в его тоне нет требования, только просьба. Но от этого только хуже.

Понимаю, что Рейнольд всё решил. Теперь он точно заберёт Конора. Вот для чего нужен наш разговор.

— Позже, — отвечаю я, пытаясь оттянуть неизбежное, — Пусть Конора осмотрит целитель.

Крепче прижимаю к себе малыша, который начинает клевать носом, и ухожу, чувствуя взгляд Рейнольда у себя за спиной. Он обжигает, как когда-то обжигали его прикосновения.

Потом. Всё потом.

Хочу ещё хоть немного побыть рядом с Конором.

41

Конор засыпает у меня на руках, его дыхание становится ровным и глубоким. Я уношу его в палату, крепко прижимая к себе, как будто силой объятий могу отгородить его от всего мира. Его маленькие пальцы крепко сжимают мою рубаху, будто даже во сне он боится, что я исчезну.

— Мамочка, — сонно бормочет он, уткнувшись в моё плечо. Его губы шевелятся, будто он продолжает какой-то важный разговор в своих грёзах.

— Я здесь, солнышко, — шепчу в ответ, нежно проводя пальцами по его спутанным волосам.

За дверью слышны шаги. Тяжёлые, уверенные, властные. Его шаги.

Они отдаются гулким эхом в каменном коридоре и в моей голове. Сердце сжимается так сильно, что я на мгновение задерживаю дыхание.

Боюсь, что сейчас он войдёт в палату и заберёт моего малыша. Навсегда.

Эта мысль впивается в сознание, как отравленный шип, пуская корни паники. Рейнольд — не просто дракон, а правитель Западных земель, перед которым трепещут целые армии. У него есть власть, замок и несметные богатства. А у меня есть только этот маленький мальчик, чьё ровное дыхание сейчас согревает мою шею.

Но я не отдам его без боя.

Дверь с тихим скрипом открывается, прерывая ход моих мыслей. В палату входит Элрик — высокий эльф с серебристыми волосами, собранными в тугой пучок. Это он осматривал Конора до того, как всё случилось. За ним, заполняя дверной проём, стоит Рейнольд. Его золотисто-карие глаза прикованы к малышу.

— Можно? — спрашивает Элрик, указывая на кровать.

Я киваю, осторожно укладывая Конора. Он вздрагивает, но не просыпается. Лицо остаётся безмятежным, будто сегодняшний ужас не оставил в нём и следа. Но я-то знаю лучше.

Элрик склоняется над ним, его длинные пальцы осторожно касаются лба Конора, затем скользят к запястью. Он закрывает глаза, шепча заклинание на эльфийском языке. Воздух вокруг наполняется ароматом мяты и чем-то холодным, как первый зимний ветер, приносящий с собой запах снега.

Секунды тянутся как часы. Я замираю, не дыша, впиваясь взглядом в лицо Элрика, пытаясь угадать вердикт. Рейнольд стоит неподвижно, но я чувствую его напряжение как натянутую тетиву.

— Физически он невредим, — наконец произносит Элрик отстраняясь. Его лицо, обычно такое невозмутимое, сейчас выражает лёгкое недоумение. — Силы скоро восстановятся, царапины заживут за день, но…

— Но что? — переспрашиваю я, чувствуя, как по спине пробегает холодок.

Мои пальцы сами собой сжимают край одеяла.

— Он слишком долго находился рядом с тёмными тварями, — говорит Элрик, избегая моего взгляда, — Их влияние... оно может проявиться позже.

— Что это значит? — голос Рейнольда звучит резко. Он делает шаг вперёд, его тень накрывает кровать, — Говори как есть, Элрик.

Целитель вздыхает, проводя рукой по лицу. В его движениях внезапно появляется усталость.

— Тёмные твари оставляют след не только на теле, — объясняет он, с осторожностью выбирая слова, — Их присутствие влияет на разум. Особенно на детский, ещё не окрепший, учитывая, что Конор — дракон...

— Неужели ничего нельзя сделать? — перебиваю я, чувствуя, как по спине бегут мурашки.

Смотрю на спокойное лицо Конора, на слегка вьющиеся волосы и длинные ресницы. Он не виноват, что его первый оборот случился так внезапно. Не виноват, что его отец — дракон. Не виноват, что тьма выбрала именно его.

Он просто ребёнок. Он пережил ад, вернулся ко мне... и теперь эта проклятая Тьма может забрать его у меня снова? Медленно, изнутри? Лишить его разума, его улыбки, его света?

Моё сердце колотится так, будто пытается вырваться из груди.

Конор не должен страдать. Ни за что в этом мире.

— Я бы рекомендовал вам отправиться в Северные земли, — задумчиво отвечает целитель, его тонкие пальцы перебирают амулет на шее. — Там находится родник снежных эльфов. Он не замерзает даже зимой, а его воды способны исцелить даже самые глубокие раны.

— Северные земли... — машинально повторяю я, глядя на спящего Конора.

Это далеко. Очень далеко. Почти на краю света, за горами, где даже летом лежит снег.

— Эльфы не принимают чужаков, — продолжает Элрик, его зелёные глаза скользят к Рейнольду, — Но для драконьего наследника могут сделать исключение.

Рейнольд хмуро кивает, не отрывая взгляда от Конора. Его лицо — каменное, но в глазах я вижу что-то новое, чего не замечала раньше. Беспокойство?

— На рассвете отправимся на Север, — твёрдо говорит он.

Моё сердце сжимается в ледяных тисках. Он уже распоряжается? Как будто Конор — его вещь, которую нужно просто перевезти...

— Я повезу его, — заявляю, поднимая подбородок.

— Мия... — начинает Рейнольд, но я перебиваю: