Развод. Дракон, мы (не) твои (СИ). Страница 25

Рейнольд даже не шевелится. Его лицо остаётся каменной маской, только брови чуть сдвигаются, образуя морщину между ними.

— Какой же ты... — я задыхаюсь, ярость подкатывает к горлу горячим комом, — бесчувственный сноб! Ведь Конор твой сын!

Вокруг нас продолжается бой. Звон мечей, вспышки заклинаний. Кто-то зовёт лекаря. Но всё это превращается в белый шум. Потому что лицо Рейнольда...

Оно меняется.

— Мой сын? — он произносит это так, будто никогда не слышал этих слов. Его золотисто-карие глаза расширяются, брови взлетают вверх.

Да. Он не знал. Все эти долгие годы он даже не подозревал...

Я замираю, понимая, что только что выдала самую страшную тайну. Но сейчас не время для объяснений.

— Да, твой! — воспользовавшись его замешательством, пытаюсь вырваться. — И если ты не поможешь мне его спасти, я никогда тебе этого не прощу!

— Почему ты скрывала его? — его голос звучит странно хрипло.

— Потому что ты нашёл себе другую! — выкрикиваю я, чувствуя, как старая боль поднимается из глубины души. — Они вместе с твоей матерью пытались отравить меня! Они хотели, чтобы Конор никогда не появился на свет! Они...

Моя тирада обрывается, когда из тьмы доносится крик.

Детский.

Пронзительный.

Настолько полный ужаса, что у меня перехватывает дыхание.

Рейнольд вздрагивает, как от удара током. Его благородное лицо, обычно непроницаемое, внезапно меняется — золотисто-карие глаза расширяются, брови смыкаются в единую линию.

— Это он? — его голос звучит глухо, будто сквозь стиснутые зубы.

Я только киваю, не в силах выдавить ни слова. Глаза застилают слёзы.

— Тёмные твари играют с нами. Тебе нужно вернуться в крепость, Мия. — в его обычно холодном голосе проскальзывают отголоски былой нежности.

Вырываюсь из его хватки, чувствуя, как слёзы оставляют мокрые дорожки на лице. Каждая клетка моего тела кричит, требует бежать вперёд, в эту чёрную бездну.

— Я никуда не пойду! — мой голос звучит хрипло, почти чужим. — Ты не понимаешь? Он там один, напуганный, возможно, раненый! Он зовёт меня, Рейнольд! Слышишь?!

Рейнольд смотрит на меня странным взглядом. В его глазах бушует буря эмоций — гнев, ярость, но и что-то ещё... боль? Раскаяние? Я не успеваю разобрать, потому что его лицо снова становится непроницаемой маской.

— Если он действительно там... — его пальцы непроизвольно сжимаются в кулаки, — Теперь это моя забота.

Его тело начинает меняться, прежде чем я успеваю что-то возразить. Сначала золотистый свет окутывает его кожу, потом появляется чешуя. Плечи разворачиваются, превращаясь в мощные крылья.

Передо мной теперь не человек, а величественный дракон. Однако его золотисто-карие глаза остаются прежними.

Машинально отступаю на несколько шагов. Огромная лапа крепко, но осторожно обхватывает меня. Крылья распахиваются с глухим хлопком, и дракон взмывает в воздух.

— Рейнольд, нет! Мы должны... — мой крик теряется в потоке ветра.

Поле боя остаётся позади. Через несколько мгновений дракон доставляет меня на крышу лазарета. Его когти разжимаются, осторожно опуская меня на каменные плиты.

— Ты не имеешь права забирать его! — я бросаюсь к краю крыши, цепляясь за холодный камень. — Ты даже не знал о его существовании!

Дракон замирает. Его огромная голова медленно поворачивается ко мне. Глаза горят в темноте, как два солнца, освещая моё лицо золотистым светом. Рейнольд услышал меня, но я все еще не понимаю, чего от него ожидать.

Мощный взмах крыльев — и дракон исчезает в чёрной пелене ночи, оставляя меня одну с сердцем, готовым разорваться на части.

Я стою, сжимая кулаки до боли, глядя в ту сторону, где растворился его силуэт. Где-то там сейчас мой сын. И теперь... теперь его судьба в лапах того, кто когда-то разбил мне сердце.

Ветер приносит издалека странный звук — то ли крик, то ли рёв. Я замираю вслушиваясь. Битва за стенами крепости продолжается, но для меня теперь существует только эта тьма, поглотившая самое дорогое, что у меня было.

— Вернитесь оба, — шепчу в темноту, не зная, к кому обращаюсь — к богам, к судьбе или к тому дракону, который когда-то был моей любовью. — Пожалуйста, вернитесь.

37

Рейнольд

Портал вспыхивает передо мной ослепительной синевой, обжигая кожу магическим холодом.

Я делаю шаг сквозь мерцающий занавес энергии. Воздух на другой стороне пахнет гарью и кровью — на границе снова прорыв. Выхожу, не чувствуя усталости — только ледяное спокойствие и ясность цели.

Мия...

Три года, восемь месяцев и двадцать пять дней. Именно столько я живу без неё. Столько ношу эту боль в груди, как застрявший между рёбер клинок.

Десять лет правления научили меня сдерживать эмоции. Но сейчас, когда весть о её возвращении достигла моих ушей, что-то древнее и дикое зашевелилось внутри.

Кожа на руках мгновенно твердеет, покрываясь золотистой чешуёй. Превращение всегда начинается с рук — так проще контролировать процесс. Кости хрустят, позвоночник вытягивается, и через мгновение я уже взмываю в небо.

Лазарет появляется в поле зрения через пять минут. В окнах горят огни, снаружи суета. Из-за стены везут раненых. Должно быть, Мия где-то там в этой суматохе.

Приземляюсь во внутреннем дворе, поднимая вихрь пыли. Люди в ужасе разбегаются, кто-то кричит:

— Дракон!

Я снова принимаю человеческий облик, не глядя на них. Мне нужна только она.

— Где Мия Стоун? — мой голос, даже в человеческом облике, заставляет дрожать стёкла в окнах.

Из дверей навстречу выбегает старший лекарь Джек Осбри. Его лицо бледнеет, когда он видит меня.

— Ваше Величество! Мальчик пропал. Дракон, судя по всему. Первое превращение.

Сердце упало. Дракон? Значит...

— Мия отправилась его искать, — продолжает Джек, — На поле боя. В самое пекло.

Он пытается сказать что-то ещё, но мне не до него. Мия снова ускользает, я должен догнать её и найти ребёнка. Нашего с ней ребёнка.

Кровь стучит в висках, кожа снова покрывается чешуёй. Ещё мгновение — и я уже в воздухе, крылья с силой рассекают ветер.

— Мия! — драконий рёв прокатывается над полем боя.

Никто не отзывается на мой зов. Внизу бушует бой — крики, вспышки магии, звон стали. Но всё это уже не имеет абсолютно никакого значения. Вдалеке на границе чернеет странная пелена. Она висит в воздухе, как живое существо, пульсирует, дышит. Но мои драконьи глаза видят сквозь неё.

Мия.

Её хрупкая фигура едва различима в клубящемся мраке. Она шагает прямо в чёрную пелену, будто не видит её, будто не чувствует, как тьма уже тянется к ней, обволакивает, зовёт.

Ещё шаг — и она исчезнет.

Я пикирую вниз, как золотая молния. Когти впиваются в её плечи в тот самый момент, когда её пальцы касаются чёрного марева.

Не позволю тьме забрать её у меня. Принимаю человеческий облик и оттаскиваю Мию подальше от тёмных тварей.

— Нет! — её крик пронзает меня острее любого клинка. Она бьётся в моей хватке, кулаки стучат по груди. — Отпусти! Он там! Конор там!

Тьма заманивает в свои сети нерадивых солдат. Она может менять голос и даже создавать видения. Очевидно, Мия тоже попалась на эту уловку. Но я не могу этого допустить.

Смотрю на её лицо, покрытое грязью и слезами, и что-то щёлкает внутри.

— Теперь это моя забота, — говорю я тихо.

Мия не должна пострадать.

Поднимаю её в воздух, игнорируя сопротивление. Её тело кажется таким хрупким в моих когтистых лапах, будто я могу раздавить её одним неосторожным движением. Но я крепко держу и несу к лазарету свою драгоценную ношу.

Она бьётся, кричит что-то, но ветер уносит её слова. Только одно я слышу чётко: «Он твой сын!»

Мой сын…

Если бы я только знал раньше, если бы она сказала. Ни за что не отпустил бы её тогда. Ни за что не оставил бы их одних.

Лазарет приближается. Я мягко опускаю Мию на крышу, чувствуя, как дрожат её плечи под моими когтями. Наши взгляды встречаются. В её глазах — буря: гнев, отчаяние, страх. И что-то ещё... что-то, отчего сжимается драконье сердце в моей груди.