Кровь богов и монстров (ЛП). Страница 29

Боги — это вовсе не Боги, а существа из другого мира.

Я могу с уверенностью сказать, что никогда не предвидел такого поворота событий.

Медленными шагами я пересекаю ванную комнату к зеркалу у дальней стены и к стопке чистой и сухой одежды, лежащей на табурете рядом с ним. Я быстро вытираю тело, сорвав с себя полотенце, чтобы грубыми движениями провести им по своей коже, избавляюсь от капель воды, все еще прилипших ко мне, прежде чем надеть свежие черные брюки и застегнуть ряд пуговиц. За окном низкий гул грома раздается все ближе. Я останавливаюсь на последней пуговице и поднимаю взгляд к стеклу и небу за ним. Вдалеке раздается еще один грохот, и почти сразу же, как я делаю шаг к окну, тучи сгущаются и начинает лить дождь. Просто идеальное, блядь, окончание потрясающе, блядь, дерьмовой недели.

Негромкий стук дождя, барабанящий по стене башни, наполняет комнату, и огни в бра на стенах мерцают, как будто они чувствуют ветер бури снаружи. Несколько долгих мгновений я стою там, позволяя остаткам воды на моей коже высохнуть на слишком холодном воздухе, пока мои глаза находят свое лицо в отражении окна. Ниже, ниже, ниже опускаются мои глаза, пока они снова не останавливаются на шрамах, покрывающих мои руки. Я ненадолго закрываю глаза, отгораживаясь от их образа, прежде чем отворачиваюсь от окна и иду заканчивать одеваться.

Я натягиваю через голову длинную темную тунику и просовываю руки, прикрывая свидетельство своей жалкой слабости, прежде чем покинуть ванную комнату. Первый этаж пуст. Тихо. Темно.

Остальные либо спят, либо заперлись в своих комнатах. Подойдя к камину, я останавливаюсь и в течение самого долгого момента раздумываю, не устроиться ли на одном из диванов в гостиной. Но шорох привлекает мой взгляд к лестнице, и я с изрядной долей отвращения и внутреннего напряжения замечаю как один из фамильяров Каликса, выползает на нижнюю ступеньку, затем цепляется за перила, чтобы было легче добраться до его комнаты.

Да, похоже, я все-таки не собираюсь здесь ночевать.

Я направляюсь к двери своей спальни и приоткрываю ее, чтобы заглянуть внутрь. В комнате темно. Свечи не зажжены. Я воспринимаю это как хороший знак и проскальзываю внутрь, прежде чем позволить двери снова захлопнуться за мной. Моим глазам требуется всего секунда, чтобы привыкнуть к темноте. Однако почти сразу же, как я это делаю, вдалеке прогремел гром, и все пространство озарилось вспышкой, когда молния ударила за стенами территории Академии — вероятно, где-то над побережьем.

На кровати сидит фигура, бледная и такая маленькая, чего я никогда раньше не замечал. У меня перехватывает дыхание.

— Извини, — тут же говорю я. — Я не хотел тебя будить.

— Ты и не разбудил. — Молния исчезает так же быстро, как и появилась, но глаза мои привыкают к темноте быстрее, чем раньше, и я отчётливо вижу, как Кайра сидит, привалившись спиной к изголовью кровати, с подтянутыми к груди коленями. Доказательства ее заявления — что я не будил ее — кажутся точными, потому что на ней больше нет платья, в котором она ходила на Совет.

Я еще раз осматриваю комнату и нахожу его в куче в углу, рядом с одним из моих столов для чтения. Уставившись на смятую темную ткань, я пытаюсь вспомнить, была ли она обнажена, когда я смотрел на нее мгновение назад — ее кожа такая же бледная, как и волосы, но было ли на ней что-то ещё, помимо ее оголенной кожи?

Желание, которое, я знаю, я не должен испытывать, бушует во мне, как ветер за пределами башни.

Не смотри, черт возьми, убеждаю я себя.

Это все равно что сказать умирающему человеку продолжать дышать. Невозможно.

Я смотрю, и у меня перехватывает дыхание, застывая там, когда мой взгляд скользит по ее длинным белым рукам, изящно лежащие на коленях. Она не обнажена. По крайней мере, так оно и есть, но туника, в которую она одета, определенно обнажает большую часть ее кожи. Моя туника, осознаю я мгновение спустя, когда она ерзает на кровати и вытягивает ноги, опуская руки. Этот факт, похоже, не смягчает острую колющую боль в моей груди.

Она утопает в этой тунике, даже несмотря на то, что рукава закатаны и подвернуты до локтей. Её бёдра прикрыты, но кожа всё равно остаётся на виду, как будто нарочно — и мои глаза прилипают к её ногам, представляя, как они обвивают меня, сцепленные в замке у лодыжек, пока я вхожу своим членом, в это горячее, влажное местечко, скрытое от взгляда.

Я судорожно сглатываю, низкое рычание угрожает вырваться наружу. Я поворачиваюсь обратно к двери. — Ты можешь переночевать здесь сегодня, — огрызаюсь я. — Я буду…

— Почему я должна спать здесь? — спрашивает она, прежде чем я успеваю закончить. — У меня есть комната внизу. — За этим заявлением следует шорох. Мышцы моей спины сжимаются с каждым звуком, который проскальзывает в мои уши, как одна из змей Каликса.

Затем ее слова доходят до моих мыслей, и я медленно поворачиваюсь лицом к женщине в моей постели. — Ты не вернешься в свою старую комнату.

Кайра поворачивается и убирает ноги со смятых покрывал и простыней. Длинные бледные ноги высовываются из-за края матраса, и ее босые ступни касаются пола.

Подними глаза, гребаный придурок! Я отрываю взгляд от ее плоти и останавливаюсь на ее лице.

— Почему? — Серые глаза цвета грозовой тучи пристально смотрят на меня.

Почему? Я мысленно повторяю ее вопрос, пытаясь вспомнить, о чем мы говорили. Я моргаю, глядя на нее. — Потому что ты Смертная Богиня, а это комната Терры.

Кайра встает, и в этот момент комнату озаряет еще одна вспышка молнии. Святые… гребаные Боги.

— Какое это имеет значение? — Спрашивает Кайра, подходя ближе.

Если раньше я думал, что мне будет трудно оторвать от нее взгляд, то теперь это невозможно. Она не только выбрала мою старую тунику, но и ту что такая светлая и тонкая, и когда вспышка света освещает самые темные уголки моей спальни, освещая все на своем пути, это делает больше, чем просто… проливает свет на нее. Он просвечивает сквозь ткань и отбрасывает сияние вокруг ее фигуры, очерчивая каждый изгиб под тканью.

То, что могло бы быть — в некогда темной комнате — на ней несколько великоватым ночным платьем, в одно мгновение превращается практически в ничто. Этот образ запечатлевается в глубине моего сознания моими глазами, и я знаю, что этот момент, это воспоминание, останется со мной навсегда.

Раскаты грома затихают за шумом волн, разбивающихся на близком расстоянии, беспокоя скалы за стенами Академии. Свет исчезает из существования, но не образ Кайры, стоящей у моей кровати в чуть более чем прозрачной ткани. Вулканический жар разливается по моим венам, прокладывая путь прямо к паху.

— Руэн? — Голос Кайры полон любопытства, а не гнева, как обычно, когда она обращается ко мне. Я стою здесь, с каждой секундой подавляя своего внутреннего зверя и заставляя себя не срывать с нее эту чертову тунику, и она… знает, я понимаю, когда поднимаю взгляд, чтобы встретиться с ней.

Даже в темноте мой взгляд прикован к ее лицу, мое зрение намного лучше, чем у смертных, поскольку теперь я знаю, что и у нее тоже. Уголки ее губ растянуты в ухмылке, а бровь приподнята. Вызов в выражении ее лица вызывает рычание, которое я сдерживал в своем горле. Это высвобождается, и в одно мгновение я бросаюсь вперед, хватая ее обеими руками за слишком тощую талию. Нет, пожалуй, не слишком тощую. Она не хрупкая женщина, ее тело как у атлета. Ее мышцы отчетливо ощущаются под моими ладонями.

Тем не менее, она не сопротивляется, когда я бросаю ее обратно на кровать и приземляюсь сверху. Ее спина вдавливается в матрас, и я тяжело опускаюсь, мои ноги обхватывают ее бедра. Я бы удивился, если бы не тот факт, что через мгновение после того, как мы сталкиваемся, она приподнимается, чтобы обхватить меня за плечо и прижаться своими бедрами к моим. Чертова женщина использует мой импульс, чтобы опрокинуть меня на спину, так что она может перекинуть ногу через мои бедра, когда мы переворачиваемся, и она падает на меня в доминирующей позиции.