Придворный Медик. Том 2 (СИ). Страница 39

Но с Шёпотом ситуация обстояла иначе. Он перерезал столько людей, что мог делать это с закрытыми глазами. Тем более его нож был закалён магией. И эта магия пересекла шею Павлу Булгакову. Он не мог выжить. Однако факт остаётся фактом — юнец сделал невозможное.

Пережил ранение и каким образом протянул ещё полгода. И смог скрыться в самом защищённом месте Российской Империи. С императорским двором Шёпоту ещё никогда не доводилось работать. Обычно дворяне умудрялись разбираться друг с другом самостоятельно — без помощи гильдии убийц.

С заказчиком Шёпот связывался через нескольких посредников. И одним из этих информаторов был магический фамильяр — ворона. Он принадлежал посреднику.

Это существо должно было вернуться к Шёпоту и доложить о действиях Булгакова. Но почему-то на этот раз ворона опаздывает.

Скорее всего, Булгаков раскусил обман и поймал эту бесполезную птицу. А ведь Шёпот сразу сказал посреднику, что толку от неё будет ноль!

— Проклятье… — прошипел убийца и скрылся за трубой.

С крыши было хорошо видно патрулирующих двор стражников и гвардейцев. Охраны стало в три раза больше, чем раньше. Вряд ли они защищают Булгакова. Скорее всего, коллеги Шёпота подняли шумиху, и служба безопасности начала переживать за здоровье императора.

Только не сдался Шёпоту этот чёртов император! Если бы не усиленная охрана, он бы уже давно добрался до Булгакова.

Но всё же спешка была не в его стиле. Уж лучше изучить всю территорию двора, подготовить пару десятков потенциальных сценариев для убийства, а уже потом — напасть.

Хотя… Может, рана от кинжала сама его убьёт?

Всё-таки оружие Шёпота было пропитано магическим ядом. Он оставляет шрамы, которые высасывают жизненную энергию у жертвы. Рано или поздно Булгаков должен почувствовать, что ему становится хуже. И тогда долгодействующий яд сам сделает всё работу!

Утром я ещё раз аккуратно перепроверил, на месте ли ворона. Благо какой-то гений умудрился сделать замочную скважину в двери моего туалета. Зачем она там — чёрт её знает. Но в итоге её наличие мне очень помогло.

— Я тебя вижу, пернатая! — крикнул я. — Ещё раз спрашиваю, на вопросы отвечать планируешь? Или и дальше продолжишь молчать?

В скважину тут же протиснулся кончик клюва. Вот ведь сволочь! Хотела мне глаз выколоть. Но в такое отверстие её клюв ни за что не пролезет.

— Ладно, как хочешь. Без еды ты проживёшь три-четыре дня. И только в том случае, если научишься пользоваться моей раковиной. Без воды протянешь и того меньше, — предупредил я. — Вечером продолжим разговор.

Я оставил Мота сторожить ворону, а сам направился на работу. Уже около входа в поликлинику встретил Евгения Кирилловича. Но вместо приветствия Гаврилов выдал очередную тираду.

— Павел Андреевич, ну вы хотя бы предупреждайте, когда собираетесь подослать ко мне своих друзей. Зачем же так меня подставлять? — возмутился Гаврилов. — Мне ведь пришлось ему отказать!

— Можете мне не верить, но я даже примерно не понимаю, что вы несёте, — признался я.

— Александр Громов. Ваш друг. Явился вчера вечером и требовал, чтобы я госпитализировал его в дневной стационар, — продолжил ворчать Гаврилов. — Я, конечно, понимаю, что он — сын важного человека. Так ещё и плюс ко всему ваш приятель. Но класть пациента без показаний — это накручивание статистики. А мы с вами вроде как договорились работать честно.

Громов⁈ Так этот упырь до сих пор не успокоился? А ведь я его предупреждал. Видимо, зелье правды слишком сильно в голову ударило. Так и не осознал, что пора бы уже прекратить копать под меня.

— Он вам солгал. Мы с ним не друзья. Как раз наоборот, — объяснил я. — Вы всё сделали правильно, Евгений Кириллович. Нет показаний — нет лечения.

Интересно, что Александр Громов хотел провернуть? Видимо, решил стать моим пациентом и сочинить какой-нибудь компромат. Очень низкий и банальный поступок. Так он бы меня подловить точно не смог.

— Сегодня меняемся, Евгений Кириллович, — предложил я. — С утра в стационаре вы, а вечером я. Но если вдруг Громов снова решит себя показать — сразу же звоните. С ним я буду разбираться лично.

— Конечно, позвоню! Ещё мне не хватало лишних ссор с дворянами. И без того из-за вашей инициативы приходится копошиться в этом дурацком стационаре… — проворчал Евгений Кириллович.

Ой, какой же брюзга! Ну в самом деле, сколько можно ворчать? Правда, любой поход к заведующему у него сразу весь гонор отбивает. Интересно, если я когда-нибудь смогу занять руководящую должность, он и меня начнёт бояться?

Что ж, торжественно клянусь самому себе, что в таком случае сразу подпишу приказ, чтобы Гаврилов прошёл срочное освидетельствование у психолекаря. Как-то же нужно его лечить!

Стоило мне войти в кабинет, и на меня тут же накинулась Анастасия Ковалёва.

— Давай, Павел, я помогу тебе, — медсестра ухватилась за мой пиджак и попыталась самостоятельно его снять.

— Да я пока что не безрукий, вроде сам справляюсь, — произнёс я и самостоятельно скинул верхнюю одежду. Затем обнаружил, что Настя уже держит в руках мой белый халат. Что это на неё нашло?

Я забрал из её рук халат, а она сразу же помчалась к чайнику.

— Что хочешь, Павел? Может, чай? Или кофе? — улыбнулась она.

— Кофе терпеть не могу… Так, стоп! — опомнился я. — Погоди, что с тобой происходит? К чему эта излишняя услужливость? Обычно ты себя так не ведёшь.

— Ну… ладно. Ты меня раскусил, — вздохнула она.

— Это было нетрудно. Рассказывай, что случилось?

— Вообще, есть две причины, почему я так себе веду. Я уж не стала тебе рассказывать, но вчера меня вызывала к себе главная медсестра. С ней беседовал Андрей Фёдорович Преображенский. Он настоятельно попросил, чтобы я больше тебе помогала.

Видимо, это связано с тем, что я повысил эффективность дневного стационара выше ожидаемых чисел.

— Слугой из-за его просьбы притворяться не нужно. Мне хватает и того, что мы слаженно работаем. А какая вторая причина? — поинтересовался я.

— Вообще-то… У меня снова есть просьба. Точнее, не у меня, а у той клиентки, которая уже как-то к вам обращалась через меня, — замялась Ковалёва.

— Ой, да быть того не может, — с иронией проговорил я. — Неужто опять жена Виктора Шолохова?

— Угу, — кивнула медсестра. — Анна Николаевна снова просит, чтобы вы приняли её знакомого.

— Под знакомым снова подразумевается любовник? Где на этот раз вскочил герпес? — приподнял одну бровь я.

— На этот раз не герпес. Анна Николаевна сказала, что у этого господина проблемы с дыханием. В общем, при нагрузках он начинает страдать от одышки, — попыталась сгладить углы Анастасия.

Кажется, я уже подозреваю, о каких нагрузках идёт речь. Знал бы господин Шолохов, сколько любовников у его жены. Но сдавать я её точно не буду. Во-первых, врачебная тайна! Во-вторых, к самому Шолохову я, мягко говоря, симпатии не питаю. Если его семья разрушится изнутри, мне будет от этого только лучше.

— Зови пациента, — надев халат, попросил я. — Куда ж деваться? Поможем герою-любовнику!

Через минуту в моём кабинете появился молодой человек лет двадцати пяти. Не стражник и не слуга. Скорее всего, сын кого-то из местных знатных аристократов.

Ох и любит же Анна Николаевна заводить отношения с теми, кто её младше. Какая только чертовщина в этом дворе не творится. И со всем этим приходится сталкиваться «несчастным» лекарям.

Хотя не стану отрицать, мне очень нравится узнавать через своих больных новые слухи.

— Ощущение остановки сердца, слабость, утомляемость, — неожиданно затараторил пациент, при этом старательно пряча от меня взгляд. — Особенно плохо себя чувствую после физических нагрузок. Головные боли, головокружения. Иногда появляются тёмные круги перед глазами! Пару раз в обморок упал. А ещё… Очень прошу, не заносите моё имя в систему. Давайте на словах со всем разберёмся!

— Да тише-тише, — прошептал я. — Чего ж вы так волнуетесь?