Где никто не слышит. Страница 4

Собаку заметили. Гопота оборачивается в его сторону, о чём-то переговаривается, оглядывается, будто ищет кого-то. Лёва догадывается – его отца. Без него он как без брони, никакой защиты.

– Эй, здорово, Москва. Чё встал?

Лёшин голос разносится по всей дороге. Сердце стучит предательски бешено, во рту пересыхает. Лёва не находит, что ответить, и нужно ли вообще? Он пытается нащупать в себе силы двинуться дальше, но не может. Идти назад – единственный вариант, который кажется наиболее подходящим. Тем временем, эти четверо направляются к нему. Сара на них смотрит с любопытством. Она не научена охранять, команду фас не знает.

– Ты чё молчишь? Не знаешь, как со старшими общаться?

Он знает, но гопоте, похоже, пофиг, и они собираются научить его своей мудрости. Лёва в панике: эти уроды ускоряют шаг, будто предвидя, что он сейчас рванёт от них наутёк. Лёва быстро прикидывает: пацаны старше, здоровее – вмиг нагонят, не успеет убежать. Справа параллельная улица, такая же, как и у его дома, заканчивающееся лесом. Туда!

Он срывается с места, бежит, придерживая болтающийся рюкзак. Ему мерещится, что за спиной, в нескольких метрах, уже догоняет Лёша. Ещё чуть-чуть – повалит его на землю.

Звук близко, прямо за ним. Лёва несётся без оглядки, что есть сил. Участки проносятся один за другим. Звук приближается, уже рядом. Сара… Она обгоняет Лёву и вырывается вперёд, виляя хвостом, в бестолковой надежде, что с ней играют. Тупая собака! Могла хотя бы команду защитную выучить за свои тринадцать лет!

Лёва не может обернуться, боится. Он добегает до леса, запрыгивает в кустарник, петляет, бежит налево, в сторону своего дома. Его крепость через пару улиц, надо только пробраться через заросли. Впереди какая-то грязная топь, Лёва держится кромки, всё ещё не оборачивается. Справа прыгает Сара, двигаясь с ним в такт.

7.

Урод ты, Лёша, никогда не прощу.

Оля вытирает сопливый нос рукавом красного худи. Весь спектр негативных эмоций хлещет её, словно плетью, подгоняя свалить подальше ото всех и больше не видеть их. Как этот урод мог её предать? Её – самую желанную девушку в поселке, и всех соседних. На Олю только слепой не засматривается! Она свои сильные стороны прекрасно осознает, никакой ложной скромности.

Ещё вчера она с Лешей была на дискотеке, они танцевали, а потом ночью сидели у него в комнате, занимались любовью, он её ласкал, целовал в шею, обнимал, говорил всякую хрень. Ту самую хрень, в которой обещал подарить ей своё сердце, самого себя, увезти отсюда в люди. Пиздабол и предатель. Она его презирает. Бывший еще не знает, что Оля заметила его с другой бабой, какой-то не местной шлюхой. Ей не хватило сил и мужества пойти разбираться, хотя желание выцарапать девке глаза было не иллюзорным.

Оля ревёт, всё – прорвало. Хочется заорать. Боже, как стыдно, где гордость? Дорога пустая, только что мимо неё прошёл Лёва и его отец. Если бы не эти двое, то она бы разрыдалась ещё раньше. Стойкое желание напиться, обкуриться и послать рыжего мудака… Написать. Написать так, чтобы наверняка. Окончательно и бесповоротно. Перед глазами снова эта картина, как Лёша сосётся с той сукой.

Изнутри поднимается скулящий стон. Оля ускоряет шаг, бежит. Не домой. Мать она видеть не хочет. При одной лишь мысли о домашней тюрьме подступает рвотный рефлекс. Это место осточертело, оно неприятно, а Лёша был единственным светлым пятном в кромешной тьме.

Оля заворачивает на свою улицу, бежит прямо: справа мелькает её дом, слева – дом председателя совета Михаила Евгеньевич. Впереди лес. Тот самый – Тихий. В него она не ходила никогда. В детстве жутко боялась историй с отцом Лёвы, а как выросла – не было нужды. Какие ей леса и озёра? Что там делать? Пачкаться и высматривать змей в траве? Но сейчас – насрать. Туда, и сесть где-нибудь недалеко, проораться и нареветься, чтобы никто не видел. Затем подготовить текст для её бывшего, написать и заблокировать везде.

А если эта тварь хоть слово вякнет и сольёт её голые фотки в сеть, которые она, как наивная дурочка, разрешала ему делать – засудит. Засудит, добьётся компенсации и свалит на эти бабки в Москву. Найдёт отца, который обеспечивает их, выплачивая финансовую помощь до сих пор, даже после совершеннолетия, и расскажет ему всё. Со слов матери – папа богат, вроде какой-то музыкант. Денег на их содержание не жалеет. А значит, дочь помнит и долг перед ней за своё отсутствие в её жизни исполнит – поможет. И хотя Оля никогда его не видела, а единственным напоминанием об отце осталось старое пианино, она уверена: он не оставит её в беде.

Глава 2.

1.

Лёва отдышался, сидит на какой-то коряге, всё ещё всматривается в кусты и деревья, которые недавно пробегал. Никто не гонится, вроде бы. Сидит уже минут пять, слушает дыхание и сердце. Он не спортсмен, физкультуру не любит – всё это для безмозглых кретинов, чтобы покрасоваться перед девчонками. Лёва искренне так думает, и даже то, что некоторые сверстники из параллельного класса называют его задротом и инцелом, таковым себя он не считает.

У него был опыт с девушкой. Да, не самый яркий – на днюхе у Санька в прошлом году. Там отмечал весь класс. Лерка нажралась, начала с ним заигрывать. Далее рассказывала, как он ей нравится, и его рэп, и выступления в школьном КВН. Сказала, что хочет, чтобы он был у неё первым. Затем типа пошла спать, поманила за собой в комнату, он за ней. Она, правда, в процессе предварительных ласк заснула. Но это не помешало Лёве завершить задуманное и потерять свою девственность. Он потом гордился, даже поменял никнейм в игровом лаунчере на более взрослый и убрал аниме-аватарку. А то несолидно. И насрать, что Лерка после этого обиделась и перестала с ним общаться.

Всё, хватит сидеть, до дома рукой подать. Близко, вроде где-то впереди – через эту слякоть и кустарники, за зарослью. Ну а потом левее, на улицу. Лёва на всякий случай достаёт телефон: связь ловит. Хреново, но на навигатор хватает. Всё верно – через 50 метров его участок. Выйдет как раз из Тихого леса, аккурат куда нужно.

Встаёт, подзывает собаку, лежащую рядом и смотрящую на него любопытными карими глазищами.

– Пойдём, Сара, пойдём, родная. Этому ублюдку ещё отомстим. Я тебя подрессирую – яйца ему откусишь, если они там вообще есть. За лето станешь у нас боевой единицей. А то ты бойцовская, а толку – зиро.

Кане-корсо моргает ресничками, водит носом, послушно идёт следом. Лёва разводит ветки руками, очередная лужа – прыжок, выдох. Не, нахрен такие приключения. От отца – на улице больше ни на шаг. Либо, когда рыжий на своей работе в городе, по будням.

Ещё несколько метров. Впереди звук, отчётливый. Лёва вытягивается в струнку, столбенеет. Откуда? Оттуда? Не может быть, послышалось? С первого раза не разобрать. Прислушивается.

Ветка сломалась – теперь отчётливый хруст. Лёва хватается за ближайшее дерево, впивается пальцами, всматривается. Его же не могли обойти? Они настолько запарились?

Из зарослей выныривает Оля.

2.

Оля сидит здесь уже несколько часов, пригрелась на мшистой кочке, вытянув ноги вперёд. Сообщение Лёше отправлено давно. Написала, что знает об измене и всё видела. Ясно дала понять, что между ними всё кончено и она его ненавидит, но если он всё же захочет объясниться и извиниться, то пусть знает – она в Тихом лесу. Сообщение вышло не таким гневным, как планировалось изначально, более плаксивым. Но, на вский случай, Оля всё же везде заблокировала его, показав свои намерения и серьезность, а пока что слушает музыку из плейлиста. Слёзы всё ещё накатывают волнами, хоть и прорыдалась. Девушка уже собирается уходить, снимает наушники. Где-то недалеко слышен шум и кряхтение. Вроде бы не показалось. Оля вслушивается. Тишина. Но внезапно – опять.

Неужели Лёша? Прочитал? Одумался? Послал ту девку и пошёл искать её? Она же написала, куда ушла, он знает. Девушка подскакивает, вытирает слёзы, стараясь скрыть слабость.