Призрак Сомерсет-Парка. Страница 33

После ужина я удалилась в гостиную, пока мужчины наслаждались бренди и сигарами. Услышав скрип открывшейся двери, я вскочила, решив, что это Уильям. Но на пороге стоял мистер Пембертон — в отблесках пламени свечей он был очень красив, как ни жаль это признавать. Улыбнись он хоть раз, стал бы еще привлекательнее.

Он вошел в комнату и остановился на почтительном расстоянии. А затем сказал: «Я хотел бы поинтересоваться, каково ваше мнение о том, что я унаследую поместье, леди Одра».

Что ж, Дружочек, я едва не лишилась чувств. Он интересовался моим мнением! В тот миг я поняла, что это действительно редкость.

Я ответила ему: «Если вы не против принять поместье, мой отец надеется, что мы с вами поженимся. Таким образом, Сомерсет-Парк останется в семье и я избегу участи уличной попрошайки».

Будь мы героями романа с душещипательным сюжетом, он был бы очарован дерзостью моего ответа. Мы бы посмеялись вместе, а потом упали друг другу в объятия. А после он сказал бы мне, как я прекрасна, мы бы поцеловались, скрепив наши обещания любить. Ура! Счастливый конец для всех!

Но этого не произошло, как ты, должно быть, догадываешься из моего невыразительного сообщения в начале этой записи. Он ответил лишь, что свадьба будет для нас самым разумным решением. Он уже попросил у отца моей руки и заручился его благословением, но хотел удостовериться, что я согласна на этот брак.

Ах, как любезно! Спросить, согласна ли я выйти за него замуж! Смею заметить, я вела более страстные беседы с миссис Гэллоуэй, обсуждая с ней начинку для пирогов. Я ответила «да», ведь было бы глупо не согласиться. Тогда он взял мою руку и склонился над ней, даже не оставив поцелуя.

Я присела в реверансе, а затем в оцепенении вернулась к себе в комнату. И лишь закрыв за собой дверь, бросилась на кровать и разрыдалась.

Знаю, это самолюбиво с моей стороны. Нужно радоваться, что Сомерсет-Парк останется моим домом. И пусть мистер Пембертон отстранен и совершенно бесстрастен, он хотя бы не жесток.

Иные мужчины, сдается мне, напрямую связаны с самим дьяволом.

Глава 29

Я уставилась на томатный крем-суп. Пар уже давно не поднимался над тарелкой. Каждый раз, когда я подносила ложку ко рту, желудок бунтовал. На блюдечке сбоку лежала сырная галета — совершенный кругляш, откушенный лишь раз.

Я заперла свою комнату на замок, и все равно меня преследовал образ миссис Донован, прокравшейся туда и роющейся в моих вещах. Все равно что слышать писк комара в темноте и ждать, пока он укусит. Дело ясное: у нее был дубликат ключа от моей двери.

Как же иначе водоросли могли оказаться у меня в постели? А когда она обнаружит диадему — лишь вопрос времени. Я уже несколько раз подскакивала при появлении Бромуэлла — сначала с почтой, затем с супницей.

— Приглашения на прием по случаю сеанса будут разосланы сегодня, — сказал мистер Пембертон. Он занял место во главе стола. Бромуэлл подлил ему еще половник супа. — Благодарю, — кивнул хозяин Сомерсета.

— Прием? — переспросил мистер Локхарт. Он посмотрел на меня с противоположной стороны стола в поисках подсказки. Я отломила от галеты крошечный кусочек.

— В честь Одры. — Мистер Пембертон подул на ложку. — Прошло шесть месяцев с тех пор, как она умерла. Пора нам подобающим образом почтить ее память.

— Что ж, — нерешительно произнес мистер Локхарт. — Полагаю, тогда прием — неплохой вариант.

— При этом мы не будем уделять особого внимания тому, как она умерла, — подытожил мистер Пембертон.

Мистер Локхарт улыбнулся, но улыбка казалась натянутой. Плечи старика были опущены, однако на лице его появился румянец, не то что в прошлый раз, когда мы с ним виделись. Должно быть, забота доктора Барнаби пошла ему на пользу. Он несколько раз провел ложкой по тарелке. Я догадалась, что он пытается набраться смелости.

— А память ее вы почтите до или после сеанса мисс Тиммонс?

Мистер Пембертон бросил на меня короткий взгляд.

— Спиритический сеанс состоится сразу после приема, — ответил он и принялся тщательно намазывать маслом галету. — На него будут приглашены лишь немногие избранные гости.

Я заметила, как взволнованное выражение на лице мистера Локхарта исчезло, а потом он незаметно кивнул мне.

Да он не замечает очевидного! А это тревожный звонок. Если старик не догадывается о том, что творится в Сомерсете, достаточно ли он умен, чтобы добиться моего освобождения в суде? Даже если после спиритического сеанса мистер Локхарт не откажется меня защищать, это не значит, что он победит. Сердце подскочило к горлу. Мне нужен другой план. Тут я вспомнила о диадеме. Она уже была у меня, и ее стоимости хватит, чтобы покрыть путешествие — уехать как можно дальше, туда, где констебль Ригби меня не найдет.

Чем больше я думала об этом, тем больше убеждалась, что диадема — лучшее решение. Как бы ни прошел спиритический сеанс, я прихвачу ее с собой. А пока же придется спрятать ее где-нибудь за пределами своей комнаты.

— Миссис Гэллоуэй уже начала приготовления, — продолжил мистер Пембертон. — Бромуэлл пригласил музыкантов на случай, если кто-нибудь пожелает потанцевать. — Его голос прозвучал неожиданно игриво. Клянусь, что он прятал усмешку.

— Вам нездоровится? — спросил у меня мистер Локхарт, кивнув на мою почти нетронутую тарелку. — Возможно, доктору Барнаби следует снова нанести нам визит? — И посмотрел на хозяина Сомерсета, будто ожидая его одобрения.

Оба джентльмена устремили на меня пристальные взгляды, и мне казалось, я вот-вот выдам себя и выложу им всю правду.

— Все очень вкусно, — сказала я. — Но мне не терпится начать подготовку к сеансу. Я предпочитаю провести некоторое время в уединении, чтобы лучше почувствовать дом.

Мистер Локхарт одобрительно кивнул, должно быть, подумав, что я решила добавить необходимую толику мистики в нашу маленькую аферу.

— Вы окончательно остановились на библиотеке? — уточнил мистер Пембертон, прекрасно зная, что это так. Он положил ложку в тарелку по диагонали и откинулся на спинку стула. Бромуэлл немедленно убрал блюдо и тут же принес кувшин с горячим чаем.

Джентльмены ждали моего ответа, а я слишком хорошо понимала, что все мы — часть грандиозного надувательства, о котором лишь я одна знала всю правду. Это было сплошное нагромождение лжи.

— Да, — отозвалась я.

— Хорошо, — кивнул мистер Пембертон. — Я очень заинтересован в том, чтобы оказать вам содействие. Можем обсудить все сегодня днем. Я прослежу, чтобы нас никто не потревожил.

На лице мистера Локхарта появилась редкая улыбка надежды.

— Рад слышать, что вы наконец признали таланты мисс Тиммонс.

— Не сомневаюсь, что ее таланты превзойдут все виденное мной раньше. — На свеженалитый чай мистер Пембертон не обратил внимания. — Раз уж она проделала такой путь из Лондона, будет досадно, если мы не позволим ей продемонстрировать свое мастерство. Кроме того, я не могу лишить слуг удовольствия. Как я понимаю, они делают ставки.

Бромуэлл застыл у буфетного столика, неотрывно глядя вперед.

— Не могу их в этом винить, — продолжил хозяин Сомерсета. — Наверняка это довольно увлекательно — наблюдать за подобным со стороны.

Мистер Локхарт сурово поджал губы. Он отложил ложку и опустил обе ладони на стол.

— Вы испробовали все способы привлечь к этому делу полицию, — сказал он. Прозвучало так, будто старик желает отчитать мистера Пембертона. — Сомерсет-Парку нужен внимательный и заботливый хозяин. Вы стали одержимы смертью леди Одры, и с этим необходимо покончить. Ее больше нет, и вам пора смириться. Благополучие всего поместья и даже деревни Рэндейл зависит от того, удастся ли вам справиться со своей болезненной привязанностью. Вы не единственный на всем белом свете, у кого разбито сердце, милорд.

— Мое сердце тут совершенно ни при чем, — прохладно ответил мистер Пембертон, но в его взгляде сверкнула непреклонность, которая придала словам жесткости. — Дело в справедливости. Я предпочту увидеть Сомерсет-Парк в руинах, чем продолжать и дальше притворяться, будто в его стенах не случилось ничего чудовищного.