Академия Аркан (ЛП). Страница 61

Пользуясь чашей и тряпкой, я стараюсь довести до конца то, что начал он, и очиститься насколько возможно, прежде чем облачиться в новую одежду. Она проста, скорее домашняя. Мягкий, скользящий по коже шёлк с головы до ног, но при этом с достаточной жёсткостью, чтобы я не выглядела смешно раздетой. И всё же… я чувствую себя уязвимой.

— Я бы предпочла кожу или бархат, что ты положил в мой гардероб в комнате, — объявляю я, открывая дверь.

Каэлис резко отворачивается от того, что рассматривал на столе, быстро опуская руку от рта. Он что, грыз ногти? Это казалось столь нехарактерным для обычно собранного Каэлиса.

— Уверен, Ревина подумала, что тебе будет комфортнее в таком виде, учитывая твои травмы.

— Травмы, что уже исцелены, благодаря тебе, — я следую за ним обратно к гостиной, выбирая чистый диван. Каэлис тоже садится туда же. Что, впрочем, вполне объяснимо. Но ведь были и кресла, куда можно было устроиться подальше… хотя, дальше от еды. Зачем я вообще так много думаю о его близости? — На самом деле можно было оставить меня и в прежней одежде. Двадцатка свидетели, я и не в таком бывала.

Каэлис берёт ещё одну виноградину, но вместо того, чтобы отправить её в рот, мягко прижимает её к моим губам. Я слишком ошеломлена, чтобы возразить.

— Перестань спорить, Клара, и прими мою доброту. Было бы жалко тратить её впустую; я уделяю её лишь избранным. — Он отворачивается к подносу, и я не могу как следует прочесть выражение его профиля. — К тому же тебе больше не придётся «бывать в худшем». Пока я рядом.

— Ты не обязан делать всё это.

— Но я хочу. — Каэлис бросает на меня взгляд. — Считай, что тебе повезло.

Я не могу сдержать смешок. Что ж, я приму такую удачу.

— Кто первым учил тебя картам? Твоя мать? — Каэлис спрашивает почти небрежно, пока я тянусь к еде.

Моя рука замирает в воздухе. Все подозрения, что я когда-либо питала к принцу, вспыхивают вновь.

— Откуда ты знаешь о моей матери?

— Ты упоминала её раньше, что именно она впервые сказала вложить «частичку себя» в карты. Хитро, хотя я сомневаюсь, что она имела в виду это буквально. — Он, похоже, даже не понимает, какую панику вызывают во мне его слова.

Я хватаю один из огромных сэндвичей, встаю и заявляю:

— Мне стоит вернуться в общежитие. Моя соседка и без того подозревает меня во множестве вещей.

— Клара —

— Спасибо за всё, Каэлис, — пробормотала я, прожёвывая огромный кусок сэндвича.

— Клара. — Он произносит моё имя как приказ. Как мольбу.

— Никто не увидит, как я ухожу. Я знаю дорогу. — Он не останавливает меня, пока я пробираюсь через его гардероб. Я бегом мчусь к чёрному ходу и в темные коридоры.

И лишь тогда, когда я почти добралась до общежития, сэндвич давно исчез, я понимаю: я оглядываюсь не для того, чтобы убедиться, что Каэлис не следует за мной… а чтобы проверить, нет ли рядом Эзы или иной угрозы. Впервые я осознаю: его покои — единственное место в Академии, где я чувствую себя в безопасности. Что принц Каэлис, из всех людей в этом мире, по причинам, которых я не хочу касаться, стал бальзамом для моих израненных нервов.

Глава 31

На следующий вечер я намеренно не пропускаю ужин — и всё это время чувствую на себе взгляд Каэлиса. Есть за центральными столами зала вместе с другими посвящёнными всё больше похоже на жизнь в клетке. Здесь все всегда наблюдают за всеми, прицениваются, оценивают.

Но я могу игнорировать тысячи взглядов, словно это не более чем случайные косые взгляды, — кроме его. Внимание Каэлиса весит столько же, сколько весь мир. Этот взгляд вновь и вновь возвращает меня к памяти о звуке моего имени на его губах.

Он произносит моё имя как приказ. Как мольбу…

Разговоры отвлекают лишь немного, но я всё равно держусь за них. Я и не ожидала, что заведу здесь друзей, но успела искренне привязаться к едким репликам Сорзы, заботливым придиркам Лурен, неожиданно глубоким размышлениям Дристина и даже к постоянному сухому скепсису Кел.

Проходит два дня, прежде чем я решаюсь вернуться в укрытие Старших Аркан. Каждый день после занятий я убеждаю себя, что именно сегодня пойду туда. Но у меня всегда есть оправдание. Лурен просила помочь… Нужно было перерисовать карты, что я использовала в бою с Эзой… Я хотела пробежаться по залам и натренировать тело…

Это всё лишь оправдания.

Ночью я чувствую Эзу у своего горла так же ясно, как ощущаю перо Глафстоуна, пронзающее мою руку. Они сменяют друг друга в моих кошмарах, и родственное сходство в жёстких челюстях и пронзительных взглядах теперь неоспоримо. Я почти не сплю, несмотря на удобства своей постели. А знание того, что Алор дружит с Эзой и находится прямо рядом со мной, делает всё ещё хуже. Всё словно возвращается к моим первым ночам в Халазаре — к этим бессонным часам, когда я боялась сомкнуть глаза, чтобы стражи не воспользовались возможностью.

На третий день я намеренно возвращаюсь в комнату достаточно рано, чтобы Алор там ещё не было. Я не спеша раздеваюсь из дневного наряда и переодеваюсь в обтягивающие кожаные штаны и простую шёлковую рубашку. Неторопливо перебираю все свои карты — даже те, что мне не положено иметь, — и прячу их в колоду, которую закрепляю на бедре. Кладу в сумку принадлежности для рисования, закидываю её через плечо, затем забираюсь в постель, натягиваю одеяло до подбородка и отворачиваюсь к стене, оставляя сторону Алор пустой.

Лёгкая дремота окутывает меня, но я мгновенно просыпаюсь, когда Алор возвращается. Я не шевелюсь. Настоящее мучение — слушать, как она совершает свои привычные вечерние действия. Шуршат простыни. Я жду, пока её дыхание не станет ровным, и только тогда осторожно переворачиваюсь.

Её спина обращена ко мне, она не двигается, пока я меняю позу. Ритм её груди остаётся ровным, когда я осторожно откидываю одеяло. Мои сапоги касаются ковра беззвучно, и я крадусь к двери. Петли и засов поддаются почти бесшумно.

Общий зал для посвящённых пуст в этот час. Но в главной общей комнате для всех четырёх домов люди есть. Как только я появляюсь, Кел окликает меня:

— Я думала, ты рано легла? — И в тот же миг мне кажется, что все взгляды снова обращены на меня.

— Проблемы со сном, — я пересекаю комнату и останавливаюсь возле неё и Сорзы. — Хочу поискать кое-какого принца, чтобы он меня утешил.

— Мерзость, — отвечает Кел с приятной улыбкой.

— Ну-ну, — мягко журит Сорза. — Если Клара хочет принимать ужасные жизненные решения, то это её дело.

— Вы обе просто лучшие, — сухо замечаю я.

— Не забывай этого, — подмигивает Сорза.

— Рада видеть, что ты наконец признаёшь моё величие, — самодовольно протягивает Кел, откинувшись в кресле. И добавляет нарочито громко: — Ну, не будем же мы мешать тебе подозрительно поздно ночью идти в покои принца.

Закатив глаза, я выхожу. Снаружи я выгляжу лишь раздражённой. Пусть так. Главное — чтобы все поверили в реальность моей «пары» с Каэлисом.

Академия со всеми её бесконечными коридорами уже стала мне второй натурой. Я почти не трачу времени, чтобы добраться до укромного жилища Сайласа. Несколько уверенных ударов кулаком.

— Сайлас, это я, Клара. — Я собираюсь с духом.

— Клара. — Он издаёт явный вздох облегчения при виде меня. И без предупреждения заключает меня в сокрушающие объятия. Я тут же напрягаюсь, вспоминая разговор с Каэлисом. Все те подозрения, что вертелись в моей голове последние дни… — Я беспокоился о тебе. После Эзы…

Сайлас медленно разжимает руки. В его движениях есть слишком много привычности, он не спешит отпускать, поэтому именно я первой делаю шаг назад. Я стараюсь не выглядеть неловкой, но трудно, когда я ищу ответ в его лице и спрашиваю себя: он ли тот, кто привёл к моему пленению?

— Ты слышал?

— Я собирался навестить тебя. Но потом… Прости, что не помог. — Он отводит взгляд и отпускает меня. — Я хотел, но…

— Ты должен оставаться в тайне. — Я сама инициирую прикосновение, кончиками пальцев касаясь его предплечья, надеясь, что этот жест развеет подозрения. Его штормовой взгляд вновь возвращается ко мне, и я стараюсь улыбнуться ободряюще. — Всё в порядке. Я не злюсь. И я могу позаботиться о себе.