Академия Аркан (ЛП). Страница 62

Его вздох звучит сомнительно.

— Хотелось бы, чтобы я мог сделать больше, чем просто привести принца Каэлиса.

— Ты пошёл за Каэлисом? — Но ведь он говорил мне…

— Я встретил его в коридорах, он как раз шёл в том направлении, — кивает Сайлас, невольно подтверждая слова Каэлиса, что тот искал меня.

— Ты отвечаешь Каэлису? —

Он чуть склоняет голову, и я мгновенно понимаю, что мой вопрос был слишком прямым.

— Я подчиняюсь короне.

Не то, что я хотела услышать, Сайлас… Разрываясь между сомнениями и целью, ради которой пришла, я напоминаю себе, что решение уже принято, и говорю:

— Что ж, можешь загладить вину, если поможешь мне сегодня. Сможешь отвести меня в дом моих друзей?

Он напрягается, и я жду. Но, видя колебания в его взгляде, понимаю — он всё же согласится. Его вина за Эзу сделает своё дело—

— Тебе не стоит. Опасно покидать академию.

— Нигде для меня не будет безопаснее, чем рядом с семьёй, — уверяю я его. Даже если я и не могу полностью доверять Сайласу, он уже знает о доме, а другого пути выбраться из академии у меня нет. Пока нет доказательств, лучше держать свои подозрения при себе: я могу ошибаться, и тогда торопливостью разрушу важный союз и дружбу. — И именно потому, что небезопасно, я должна пойти. Я всё обдумала, клянусь.

Он медленно вдыхает и выдыхает согласие. Мы перемещаемся в его комнату, к письменному столу. Точно так же, как и в прошлый раз, он собирает принадлежности для рисования и две карты с уже выведенной на них Колесницей.

Сайлас протягивает мне руку — и в одно мгновение, под ржание, мы оказываемся в прихожей дома.

— Сделай зарисовки в гостиной, прежде чем мы туда войдём, — говорю я. В прошлый раз Сайласу нельзя было заходить в гостиную, так что он её не видел. Значит, думаю я, по правилам его карты это всё ещё будет «новое» место. Его молчаливое согласие подтверждает мои догадки. — А я разбужу остальных, пока ты занят.

Сайлас кивает и направляется вглубь дома.

В отличие от прошлого раза, ни одна свеча и ни один фонарь не горит. Я поднимаюсь по лестнице почти в полной темноте. Дом стоит так далеко от главной улицы, что свет фонарей не достигает его окон. Второй этаж копирует первый: наполовину лестничная клетка, наполовину коридор с дверями. Все закрыты. Все безмолвны.

Кроме одной. В самом конце пола тонкой полоской тянется свет. Значит, не все ночные совы спят. Я иду к двери и тихо стучу.

— Войдите, — раздаётся изнутри голос Твино, ничего не подозревающий.

Я осторожно открываю дверь и нахожу тесный кабинет — почти чулан. В дальнем конце, от стены до стены, стоит маленький стол у окна. Над окном — что-то вроде герба Клана Башни. Странно. Наверное, осталось от прежнего владельца. По обе стороны стола — стеллажи от пола до потолка, набитые так плотно книгами, свитками и принадлежностями для рисования, что одно неосторожное дыхание способно вызвать дорогую лавину.

— Всё ещё жжёшь ночное масло, как я вижу.

Твино вздрагивает и резко оборачивается на стуле. Он пытается прогнать сон из глаз.

— Ты совсем не помогаешь развеять мысль, что ты призрак, когда появляешься из ниоткуда вот так.

— Ну пожалуйста, я всегда появлялась из ниоткуда, — фыркаю я. — Вот, у меня есть подарки для тебя.

— Подарки? — Его брови взлетают. Я вхожу внутрь, чтобы ему не пришлось вставать, протискиваюсь к его стороне и протягиваю сумку. Твино ставит её на стол и издаёт такой вздох, что дом, кажется, может пошатнуться. — Для меня?

— Все для тебя.

— Не стоило… — в его голосе колеблется шутка и серьёзность одновременно.

— В академии меня снабжают всем, что только можно, — у меня есть всё и даже больше.

— Даже Арина не смогла бы вынести столько.

— Моей сестре ещё многому предстояло научиться, — отвечаю я. — Она когда-нибудь упоминала кого-то ещё? Может быть, Селину Гуэллит? — вдруг вспоминаю слова Каэлиса о другой студентке, исчезнувшей в то же время. — Или кого-то, кто убегал вместе с ней?

— Нет… — Его выражение серьёзнеет, и я понимаю, что это не только из-за упоминания моей всё ещё пропавшей сестры. — За всё время поисков мы не нашли ни одного упоминания, что ещё кто-то исчез. Что ты от нас скрываешь?

— Иногда мне действительно хочется, чтобы вы хоть что-то упустили, — вздыхаю я, забирая сумку обратно. Он уже успел выложить все содержимое и с усердием сортирует порошки, бумаги, кисти и перья.

— Я был бы паршивым стратегом, если бы что-то упустил, Клара, — а он никогда ничего не упускал. Именно поэтому я всегда ему доверяла. — Хотя, конечно, у меня был изрядный слепой угол. — По его тону слышно, насколько это его раздражает. — Так ты расскажешь сама или мне начать угадывать? — Он не смотрит на меня, а аккуратно пересыпает порошки в большие наполовину пустые ёмкости в углу стола.

— Принц Каэлис проявил ко мне особый интерес и поделился кое-какой информацией. Ах да, и мы обручены. — Нет смысла скрывать.

Твино моргает.

— Ах да, и мы обручены, — повторяет он, передразнивая мою интонацию. — Ты и принц Каэлис? — Имя словно застревает у него в языке. Звон стекла и керамики прекращается: он замирает. — Ты та самая, на которой помолвлен порождённый пустотой?

— Слухи быстро разлетаются. — И всё же, как человек, равнодушный к сплетням, я всегда поражаюсь этому.

Твино сосредоточен только на одном:

— Ты обручена с тем самым принцем, что отправил тебя в Халазар?

— Это был не он.

— И ты в это веришь? — Его взгляд ясно даёт понять, что он считает меня наивной. Я его не виню.

— Верю. — Меня саму поражает сила моей убеждённости.

Твино отражает это чувство — и всё же его глаза полны сомнений.

— Тогда кто?

— Я расскажу всем сразу. У меня есть важная информация.

— Я их соберу. — Твино медленно поднимается. — А то, боюсь, если они проснутся и увидят тебя у своей кровати, испугаются слишком сильно.

Твино уходит к другим комнатам, а я спускаюсь вниз. Сайлас всё ещё в гостиной, заканчивает рисование. Когда я вхожу, чёрные линии на карте подсыхают серебром.

— Ты снова будешь использовать эту комнату? — спрашивает он.

— Вероятно. —

— Нет проблем, я закончил. — Он начинает складывать принадлежности для рисования обратно в небольшой мешочек на поясе. — Должно быть, это приятно… — Его слова звучат почти как шёпот.

— Что именно?

— Иметь людей, которые так близки тебе. — В его голосе столько тоски, что я не хочу её слышать. Не заставляй меня жалеть тебя.

— Они и правда удивительные, — отвечаю я, садясь напротив и встречая его взгляд твёрдо, но мягко. — И я сделаю всё, чтобы защитить их.

Он кивает.

— Я могу это понять.

Следующей появляется Юра: мы слышим её на кухне, прежде чем она высовывает голову в дверной проём.

— Привет, Клара, Сайлас. На этой неделе у нас печенье — песочное с корицей и ванильной глазурью.

— Да, пожалуйста, — улыбаюсь я. Это один из её лучших рецептов.

— Можно и мне одно? — тихо спрашивает Сайлас.

— Можешь взять несколько, потому что я умею готовить только либо на одну порцию, либо на целую армию, и ничего между, — отвечает Юра, входя с огромным блюдом и ставя его, между нами, на стол.

Сайлас выглядит поражённым и в восторге сразу, хватая себе три штуки. Потом он извиняется и уходит в кабинет. Я прикусываю язык и не говорю ему не подниматься наверх. Я не хочу, чтобы он что-то заподозрил. Мне нужно продолжать вести себя так, будто всё в порядке.

Минут через десять остальные уже в сборе. Грегор разжёг огонь и теперь опирается на камин. Рен полуспит, положив голову на плечо Твино на диване напротив. Юра садится рядом со мной.

— В чём срочность? — Бристара, несмотря на поздний час, по-прежнему остра и собрана на своём привычном месте.

— За моим заключением в Халазар стоял принц Равин. Я почти уверена в этом, — произношу я глухо и серьёзно, наклоняясь вперёд так, чтобы мои слова предназначались только им — даже если бы Сайлас прижимал ухо к двери. — И я не уверена, что это место больше безопасно.