Оракул с Уолл-стрит 9 (СИ). Страница 28

— Уильям! — приветствовал он меня, поднимаясь из-за стола. — Рад видеть вас снова. Сообщения Роквуда и ваша телеграмма из Талсы очень заинтриговала меня. Американский нефтяной альянс против европейской экспансии, это звучит амбициозно.

— Амбициозно, но необходимо, — ответил я, пожимая его крепкую руку. — События последних дней показали, что европейские концерны ведут спланированную атаку на американских нефтяных производителей.

Барух указал на кожаные кресла у камина, где уже были приготовлены бокалы и бутылка французского коньяка.

— Рассказывайте. Какие у вас доказательства? Я знаю, что правительства Европы слишком разобщены, чтобы действовать сообща в таком важном проекте.

Судя по его насмешливому лицу, он не очень верил в объединенный удар европейцев по нашей нефтяной индустрии. Ну что же, сейчас я ему предоставлю все нужные сведения.

Глава 13

Магазины под ударом

Я достал из портфеля документы, добытые в Талсе, переписку между европейскими компаниями, схемы координированных действий, финансовые потоки через швейцарские банки. Барух изучал их с профессиональным вниманием, время от времени кивая или хмурясь.

— Впечатляющая работа разведки, — признал он, отложив последний документ. — «Royal Dutch Shell», «Total», «IG Farben» действительно действуют как единая система. А масштабы их планов… — Он покачал головой. — Они и в самом деле хотят превратить американскую нефтедобычу в сырьевой придаток европейской экономики.

— Именно поэтому нужен альянс, — подчеркнул я. — Роквуд, Фоллетт, Филлипс, другие независимые производители, вместе они контролируют значительную часть американской нефти. Но им нужен координатор с политическими связями.

— И вы предлагаете эту роль мне?

— Никто другой не обладает вашим авторитетом и влиянием. Президент вас слушает, в Конгрессе вас уважают, деловые круги доверяют вашему мнению.

Барух повернулся в кресле и задумчиво поглядел в окно. За стеклом простирался Нью-Йорк. Сердце американской экономики, которое европейцы хотели подчинить своим интересам.

— Вопрос только в том, позволим ли мы европейцам диктовать условия, — подсказал я.

— Все верно. — Барух вернулся к креслу и налил коньяк в бокалы. — Хорошо, я готов координировать альянс. Но у меня есть условия.

— Слушаю.

— Во-первых, полная прозрачность операций. Никаких теневых схем, все должно проходить через официальные каналы. Америка не может победить европейские интриги, используя их же методы.

— Согласен, — кивнул я, хотя мысленно оставил себе некоторые оговорки относительно «полной прозрачности».

— Во-вторых, координация с будущей администрацией. Президент должен быть в курсе наших планов и поддерживать их. Без правительственной поддержки частная инициатива обречена.

— А как правительство относится к идее стратегических нефтяных резервов?

Барух заинтересованно поднял брови.

— Вы предлагаете создать государственные запасы?

— Европа движется к большому конфликту, — объяснил я. — Германия наращивает военную мощь, Япония агрессивно ведет себя в Азии. Когда начнется война, контроль над энергетическими ресурсами станет решающим фактором.

— Интересная мысль. — Барух задумчиво покрутил бокал в руках. — Президент действительно обеспокоен международной ситуацией, хотя пока официально придерживается изоляционистской позиции. Не знаю, что скажет будущая администрация, но если президентом станет Рузвельт, я думаю, он согласится с вашей инициативой. Идея стратегических резервов может найти поддержку под видом программы национальной безопасности.

— Сколько времени потребуется на лоббирование в Конгрессе?

— При правильной подаче — полгода-год. Нужно представить это как инициативу создания рабочих мест в депрессивных регионах. Строительство хранилищ, транспортной инфраструктуры, рабочие места для безработных. Конгресс любит проекты, которые одновременно укрепляют оборону и помогают экономике.

Мы обсудили технические детали. Бюджет альянса, механизм принятия решений, распределение ответственности между участниками. Барух предложил создать формальную структуру с советом директоров и исполнительным комитетом.

— А что насчет исследовательского центра в Хьюстоне? — спросил я.

— Блестящая идея, — одобрил Барух. — Технологическое превосходство — наше главное преимущество над европейцами. Они полагаются на картельные соглашения и политическое давление, но американские инженеры всегда были изобретательнее.

— Роквуд готов вложить пятнадцать миллионов в первый этап.

— А я знаю, где найти еще десять. У меня есть связи в Массачусетском технологическом институте и Стэнфорде. Профессоры жалуются на недостаток финансирования исследований. Частная инициатива будет встречена с энтузиазмом.

Разговор перешел к международным аспектам противостояния. Барух поделился информацией о настроениях в европейских деловых кругах.

— Они нервничают больше, чем показывают, — сообщил он. — Немцы наращивают производство синтетического топлива, французы укрепляют связи с колониями в Африке, британцы усиливают контроль над Ближним Востоком. Все готовятся к чему-то серьезному.

— К войне?

— Похоже на то. — Барух мрачно кивнул. — И тогда американская нефть станет стратегически важным ресурсом. Европейцы это понимают и хотят установить контроль заранее.

— Значит, наши действия не только защищают американский бизнес, но и национальную безопасность?

— Именно так я и представлю дело президенту. Энергетическая независимость — вопрос выживания страны в случае мирового конфликта.

К полуночи мы закончили обсуждение основных вопросов. Барух уже на следующей неделе планировал встречи с ключевыми сенаторами и представителями администрации.

— Еще один вопрос, Уильям, — сказал он, когда я собирался уходить. — А что насчет других проектов? Помните, мы обсуждали возможность совместных инвестиций в новые отрасли?

Я вспомнил наши предыдущие разговоры о авиации, радиотехнике, новых материалах, областях, где мое знание будущего могло принести огромную прибыль.

— Конечно помню. У меня есть несколько интересных идей.

— Радиовещание развивается стремительно, — продолжил Барух. — «Columbia Broadcasting System» показывает отличные результаты. Может быть, стоит рассмотреть инвестиции в телевидение?

— Телевидение перспективная область, — согласился я. — Но пока технологии недостаточно развиты для массового рынка. Лучше сосредоточиться на радио и звукозаписи.

— А авиация? Коммерческие перевозки только начинают развиваться.

— Здесь большой потенциал, — подтвердил я, вспоминая сегодняшний полет с Констанс. — Особенно в области производства двигателей и навигационного оборудования.

— Отлично. Составим портфель инвестиций на ближайшие два-три года. Нефтяной альянс это защита существующих интересов, а новые технологии — наше будущее.

Мы договорились встретиться через неделю для обсуждения конкретных проектов. Барух проводил меня до лифта, и мы пожали руки.

— Уильям, вы знаете, что берете на себя огромную ответственность? — сказал он на прощание. — Если альянс провалится, пострадают тысячи рабочих мест и миллиарды долларов инвестиций.

— А если не попытаемся, пострадает вся американская экономика, — ответил я. — Выбор не так уж сложен.

Не успел Барух промолвить и слова, как в кабинет, постучавшись, заглянул его помощник.

— Прошу прощения, сэр, там прибыл мистер О’Мэлли. У него срочное дело к мистеру Стерлингу.

Барух кивнул мне, и я вышел из кабинета. О’Мэлли ждал меня в смежной комнате, просторном зале с высокими потолками и панелями из красного дерева, типичными для финансовых учреждений того времена.

Едва я взглянул на него, как сразу понял: случилось что-то серьезное. За годы нашего сотрудничества я научился читать выражение лица ирландца как открытую книгу.

Обычно невозмутимый О’Мэлли выглядел встревоженным. Его серые глаза, прежде спокойные и внимательные, теперь метались по комнате. В руке он сжимал телеграмму, желтоватая бумага слегка смялась в его огромных ладонях.