Свадьба с драконом прилагается, или Трон для попаданки (СИ). Страница 27

— Надеюсь, я смогу увидеть вас снова, ваше высочество, — пролепетала она.

Проходя мимо, придержала шаг прямо напротив меня, взглянула кротко, взмахнув ресницами. Намёк — прозрачнее не придумаешь. Сразу видно, как воспитывал свою дочь князь Велдрион — в покорности перед мужчинами, особенно теми, кто вероятно может стать мужем.

Особенно если это принц крови.

— Легко, — усмехнулся я. Её лицо просветлело, но когда я продолжил, слегка потухло. — Сегодня вечером в большом приёмном зале я жду всех придворных. Полагаю, вам тоже нужно прийти.

8.2

— Я обязательно буду, — вновь нашла в себе силы улыбнуться девица, присела в изящном книксене напоследок и наконец ушла.

Я мельком оглядел еду, которую она принесла мне — мало ли. Драаки почти не подвержены простым заклинаниям типа очарования или приворота — такими их не возьмёшь — но мелкие последствия таких ухищрений всё равно могут быть неприятными. Не хотелось бы потом маяться расстройством желудка или головной болью.

После обеда я вызвал в бывший кабинет Сенеона — другого в резиденции у меня всё равно не было — камергера Харгона Арумета и верховного пристера Далэрона Моргорэля. Здесь это были одни из самых влиятельных людей, хоть и не находились на виду постоянно — они могли помочь мне исподволь повлиять на настроение и мнение придворных, чтобы потом распространить его на остальные земли империи.

Однажды мне придётся встретиться с князьями — и это может оказаться ещё более сложной задачей. А пока необходимо было защитить Алиту здесь.

Первым пришёл Харгон — как всегда сдержанный и внимательный. Скорей всего, он уже догадался о чём пойдёт речь в преддверии вечернего сбора. Нужен он был мне не просто так: по всему замку у него имелась сеть «смотрящих», которые всегда были в курсе всего — ну или почти всего — что здесь происходило. Он о своей «побочной» деятельности разглагольствовал мало, но те, кому позволено, о ней знали. И он был одним из тех, кто знал о грязных увлеченях Сенеона, но молчал о них из соображений личной безопасности и недопущения хоть каких-то волнений по этому поводу среди подданных.

— Ваше высочество, — Харгон почтительно мне поклонился. — Надеюсь вы хорошо отдохнули?

— Вполне сносно, спасибо, — кивнул я. — Вот только в покои ко мне просочилась некая Рианея Велдрион…

— О! Она докучала вам? — расстроился камергер. — Ну что за непоседливая девица! Слышал, она ждала вашего возвращения больше многих. Её происхождение позволяет ей надеяться… Ну, вы сами понимаете, на что. Впрочем, буду честен, никогда ранее к нам не поступало столько просьб от князей и аристократов помельче принять ко двору их дочерей. Казна знатно обогатилась от их взносов.

Он улыбнулся, стараясь смягчить ситуацию, но я остался серьёзен.

— Полагаю, скоро большую часть из них можно будет отправлять по домам, — проворчал. — Боюсь, если так пойдёт дальше, у меня голова вспухнет запоминать имена всех девиц, что пожелают заглянуть ко мне в покои какими-то ухищрениями. У меня там не проходной двор и не бордель.

— Я понял, — кивнул Харгон. — Случай это неприятный и впредь не повторится.

— Подберите мне нового камердинера. Тот, что служил Сенеону, меня не устраивает.

— Будет сделано, — вновь глубоко поклонился Харгон.

И я теперь был уверен, что всё наладится — если уж он дал слово, то больше не допустит беспорядка и подобных вольностей. Однако случившееся сегодня лишь убедило меня в том, что нравы придворных Сенеон вконец распустил.

Вскоре пришёл и верховный пристер — иными словами старший служитель Предвестников. Занял он это место ещё при отце, всегда следовал его интересам верно, хоть и мог быть, говорят, довольно эмоциональным. За советом к нему, как я слышал, не раз обращался даже Сенеон, хоть он служений Предвестникам не поддерживал, считая себя почти равным им.

— Ваше высочество! Слава Предвестникам, вы вернулись! — он воздел глаза к расписанному некими батальными сценами потолку. Я не вникал в их реальную историчность. — Как никогда мы все нуждаемся в восстановлении императорской власти и завершении этих смутных, неспокойных времён.

— Я сделаю всё, что от меня зависит, светлейший, — кивнул я и жестом предложил ему садиться в монструозное кресло напротив.

Пристер, имея весьма сухое телосложение, даже в своих объёмных одеждах почти потерялся в нём.

— Я позвал вас лично для того, чтобы ввести в курс ситуации, которая так или иначе вскоре будет главенствовать над всеми. И хочу, чтобы вы были готовы помочь мне её уладить.

Камергер понимающе покивал, а пристер сразу пришёл в лёгкое нервное возбуждение.

— Вы о прибытии сюда принцессы Алиты, полагаю, — его брови трагично взлетели, а складки на лбу стали глубже. — Признаться, я рекомендовал бы отправить её в темницы. Приведя её сюда на равных правах со всеми, вы очень рискуете. Не скрою, с утра ко мне в храм уже наведался кое-кто из придворных, они выражают большую озабоченность этим.

— Я рад, что моё решение привезти сюда Алиту без цепей кого-то заставил обратиться к свету Предвестников. Но давайте пока обойдёмся без скверных предзнаменований.

— А что это, раз не оно? — Далэрон строго ударил посохом в пол. — Убийца Сенеона на свободе, как будто ничего не случилось!

Я встал, и верховный сразу смолк.

— Я не собираюсь выслушивать ваши упрёки. Потому что знаю — вы в курсе того, как Сенеон любил общество женщин и что предпочитал с ними делать за закрытыми дверями своих покоев! И можете не изображать наивность. Вы знаете, что случилось в ту ночь, когда принцесса Алита сбежала. Я лично видел пятна крови по всей комнате, и это была не кровь моего брата. Он мог убить её! За что? За неповиновение, конечно! И полагаю, её смерть не расстроила бы вас и придворных так же сильно? Возможно, он покалечил бы её и, вдоволь наигравшись, бросил бы, как сломанную вещь. Об этом вы не думали?

Лицо пристера потемнело, а камергера — не изменилось. Он, похоже, уже знал, что я скажу и на что буду упирать. Ведь именно ему и его подчинённым приходилось убирать за Сенеоном следы его пристрастий и объясняться перед родственниками пострадавших от его рук девушек. Платить, затыкать рты слугам — и вновь сносить то, что император творил. Однако я понимал, что у него не было выбора, и не раз слышал, что сам он это не одобрял.

— Для того, чтобы назвать Алиту своей невестой… — продолжил я, но осёкся, когда увидел, как вытаращились глаза пристера.

— Невестой⁈

— Да.

— Ваше высочество! — взмолился он. — Это будет большой ошибкой. Хорошо, вы не хотите заключать её под стражу, но жениться… На запятнанной, на опороченной! Вы же понимаете, что скорей всего Сенеон уже взял её, как подобает мужу взять жену. И после этого…

— Думаю, она ударила его ножом ещё до, — возразил я, хоть, конечно, доподлинно не знал.

— Ваше высочество, — вмешался камергер. — Вы мало виделись с братом, но знали его. Полагаю, принцесса ударила его уже после. Мы находили в комнате обрывки её платья… гхм… белья, и постель была смята. Разворошена, я бы сказал. Мала вероятность того, что…

Перед глазами повисла багровая пелена, и окончание фразы я уже не услышал. Всё это время я гнал от себя самые скверные мысли насчёт того, успел ли Сенеон сделать Алиту своей, и уверял себя, что нет. Она этого не допустила бы. Но я не видел тех событий своими глазами и не мог знать наверняка — поэтому сомнения на этот счёт у меня, конечно, оставались.

— Полагаю, одной из первых мер, прежде чем твёрдо назвать принцессу своей невестой, должна быть проверка её невинности! — деловито заявил пристер. — Вокруг вас сейчас появится столько достойных девушек! Они принадлежат родам не менее древним, чем принцесса. И если вы возьмёте в жёны порченую — пусть и вашим братом — этого никто не поймёт. Как бы вы ни пытались это объяснить.

— Полагаю, об этом я не обязан отчитываться перед всеми, — внутренне вскипел я, но сохранил голос ровным, хоть явные напряжённые интонации всё-таки меня выдавали.