Возвращайся, сделав круг 2 (СИ). Страница 19

Неожиданно для самой себя, я протянула руку и легко скользнула ладонью по его волосам.

- А у тебя – необычные. К дьяволу чистокровных ёкаев, особенно извращенцев вроде сегодняшней твари!

Кэцеро улыбнулся – мягко и лучисто, ладонь нашла и осторожно сжала мою.

- Спасибо, Аими…- но тут же выпустил мою руку и без перехода спросил:

- Ты голодна? Уверен, ещё смогу что-нибудь найти!- и, не успела я открыть рот, исчез в кустах.

Но теперь лес, ещё более неприветливый в сгустившейся тьме, уже не вызывал у меня страха. А от облегчения, что ядовитое зелье не причинило особого вреда, хотелось разреветься… опять. Но я взяла себя в руки и, когда Кэцеро, спрыгнув откуда-то сверху, приземлился рядом со мной, бодро подскочила ему навстречу. Камикадзе недовольно заворочался.

- Он приходит в себя!- радостно выдохнула я.- Посмотри, шевельнулся!

- Я же говорил... Или не поверила? Но яиц для него я сейчас не нашёл.

Для нас Кэцеро изловил особое "лакомство" – филина, и у меня закралось подозрение, не тот ли самый совсем ещё недавно ухал над моей головой? Развести костёр и очистить филина от перьев было для полудемона делом нескольких минут. Я скептически посмотрела на жилистую тушку.

- Думаешь, несъедобно?- Кэцеро насадил её на тонкую ветку.- Мясо, конечно, не такое вкусное, как у хато, но, если очень хочешь есть... Ты ведь хочешь есть?

- Уже не знаю,- улыбнулась я.

На его лице тоже появилась улыбка – словно отражение моей.

- Завтра выйдем к воде, и, обещаю, наловлю для тебя самой вкусной рыбы! Чтобы сгладить впечатление от сегодняшней трапезы.

- Может, и не придётся... Никогда не ела сов, но вдруг мне понравится, как тебе понравились яйца!

Кэцеро скривился. Я жарила яйца уже раза три. И всякий раз, поедая их, он уверял, что делает это исключительно из-за голода и из уважения ко мне, а не потому что они ему нравятся. Камикадзе снова заворочался, и я потянулась за бутылью с водой.

- Малыш... Хочешь попить, чтобы быстрее вывести эту гадость из организма?..

Но зверёк только зевнул и снова засопел, уютно свернувшись у меня на руках. Чмокнув его в мордочку, я присела на землю рядом с Кэцеро и, подняв глаза, поймала на себе его пристальный взгляд.

- Почему ты так смотришь?

- Всё не могу понять... Яд мудзины свалил с ног даже меня, не говоря о камаитати. А на тебя совершенно не подействовал. Как такое возможно?

- Не знаю. Дэйки тоже удивлялся, что могу проходить сквозь защитные барьеры. И старуха, не помню её имени... приспешница Ракурая говорила, что…

- Ракурая?- напрягся Кэцеро.- При чём здесь он?

- Ты с ним знаком?

- Да. Незадолго до того, как Иошинори стал камнем, Ракурай нашёл меня – предлагал с ним объединиться.

- И ты отказался?

- Конечно! Каким бы ни был, Иошинори – сын моего отца, а Ракурай всегда был врагом.

Благородно…- пробормотала я.- Но сейчас Ракурай пытается объединиться со смертными, обладающими большой духовной силой. Его приспешники пытались "завербовать" и меня, пока твой брат не нанёс защиту, скрывающую меня и мой дух.

- Завербовать?.. Для чего?

- Никто не знает, даже Нобу-сан.

- Ты говорила ему об этом? И он ничего не сказал мне?..- возмутился Кэцеро и вздохнул.- Впрочем, как обычно…

- Наверное, снова посчитал, что придёт время и ты обо всём узнаешь. И снова оказался прав.

Кэцеро закатил глаза.

- Теперь вижу, почему он так тепло о тебе отзывался. Ты – точно, как он!

- То есть, вы всё-таки обо мне говорили?- нахмурилась я.- За моей спиной!

Кэцеро посмотрел на меня с таким замешательством, что я едва не расхохоталась. Но всё же удержалась и даже сжала руку в кулак.

- Интересно, о чём? Если нельзя было сказать это мне в лицо!

- Ничего… особенного… просто…

Щёки полудемона вспыхнули – это было заметно даже в мелькающих отблесках костра, и моя "ярость" дала трещину. Я захихикала, прикрыв рот ладошкой. Кэцеро вскинул на меня растерянный взгляд, но недоумение тотчас сменилось обидой.

- Опять меня дразнишь!

- Не злись… пожалуйста,- я перевела дух.- Ты всегда так реагируешь… Невозможно устоять!

Напряжённое лицо полудемона расслабилось, по губам скользнуло подобие улыбки.

- На тебя трудно злиться, Аими… Точнее, трудно злиться долго. Я не хотел вести тебя к ториям, но Нобу-сан меня убедил. Об этом мы говорили… кроме всего прочего.

- Не хотел?- я мгновенно забыла о весёлости.- Почему? И как он тебя убедил?

Кэцеро поскрёб затылок и жалобно покосился на меня. Я непонимающе пожала плечами.

- Как сказать, что не хочу это говорить, но, чтобы ты не обиделась?

- Так и скажи…- опешила я.

Он облегчённо вздохнул и довольно объявил:

- Не хочу это говорить!- и тут же начал старательно вертеть над огнём тушку филина.- Мясо фукуро довольно жёсткое, но, если как следует прожарить со всех сторон, вполне съедобно!

- По крайней мере, тему разговора ты меняешь очень ловко…- пробормотала я

- Правда?- просиял Кэцеро.- Ты ведь говорила, я веду себя грубо… боялся тебя обидеть… Но, оказывается, уйти от неловкой темы не так уж и сложно!

- Быстро же ты учишься.

Кэцеро мгновенно помрачнел.

- Как если бы у меня было время… научиться,- и снова принялся крутить над огнём тушку несчастного "фукуро".

Как ни странно, "прожаренное со всех сторон" мясо в принципе несъедобной птицы, действительно оказалось сносным на вкус. Покончив с трапезой, мы ещё немного поболтали, на касаясь "неловких" тем. А, засыпая, я впервые подумала, что, вернувшись домой, буду, пожалуй, скучать и по Кэцеро. В последовавшие дни это ощущение только усилилось…

[1] Мудзина – в яп. мифологии барсук-оборотень.

Глава 7

Равнины сменялись лесами, леса – равнинами. Иногда на пути попадалась река, один раз – горячий источник, в котором мы искупались – по очереди. Я в шутку предложила забраться в воду одновременно, но Кэцеро густо покраснел, и я тут же призналась, что просто дразню его. Камикадзе, быстро оправившийся от отравления, даже набрал вес – Кэцеро тащил для него яйца десятками, и зверёк поедал их, не зная меры.

- Он становится всё тяжелее. Ещё немного, и отправлю его спать на твоей груди!- не выдержала я, когда Кэцеро в очередной раз вывалил на землю содержимое гнёзд со всей округи. По лицу полудемона пробежала тень.

- Ещё немного, и это случится неизбежно,- и отвернулся.

По мере приближения к ториям, подобные перепады настроения случались у него всё чаще. Я делала вид, что не замечаю ни этих вспышек, ни тоски, постоянно мелькавшей в устремлённом на меня взгляде. Шутила и подтрунивала над Кэцеро, как никогда, но при мысли, что скоро, вместе со всей реальностью, оставлю за ториями и его, на глаза наворачивались слёзы. Казалось, Камикадзе тоже чувствовал надвигающуюся разлуку и почти всё время проводил у меня на руках. Хотя, может, из-за набранного веса ему было трудно подниматься в воздух? Как же всё-таки тяжело оставить здесь их обоих... Если хорошенько подумать, этот мир не так уж и плох. Просто я в нём – чужая, и так будет всегда…

- Аими.

Я подняла глаза на Кэцеро. Мы шли по равнине, пестревшей яркими цветами. Справа тянулось озеро. Вдалеке темнели горы. Впереди раскинулась небольшая рощица.

- Здесь неподалёку деревня... последняя перед тем, как...- он замолчал.

- Мы так близко?- удивилась я.

Кэцеро отвёл взгляд и начал рассматривать траву под ногами.

- Ты говорила, что любишь ходить по деревням. Мы так и не зашли ни в одну, но если хочешь...

- Не стоит. Сколько ещё до храма?

- Можем добраться к ночи.

Я кивнула. В рощицу мы вошли с наступлением сумерек.

- Заночуем здесь?- тихо спросил Кэцеро.

- Ещё далеко?

- За теми деревьями.

- То есть... мы уже на месте?