Попав в Рим (ЛП). Страница 60

— Ещё партию? – спрашиваю я, вставая между его ног.

Он кладёт руки на мои бёдра и смотрит на меня с таким обожанием, что я чувствую себя невероятно красивой даже с мокрыми волосами и в его мешковатой толстовке.

— Просто подумал, раз это твоя последняя ночь в городе, ты захочешь сыграть ещё раз, – говорит он, и мне не нравится, как грусть внезапно окрашивает его слова.

— Последняя ночь на время, – поправляю я.

Он слабо улыбается, но видно, что его сердце всё ещё под защитой. Последние два дня он стал более замкнутым и задумчивым.

Сегодня вечером городок устроил мне небольшие проводы в доме Ноя, но он весь вечер держался в тени. Кажется, он ужасно боится, что у нас не получится. Что история повторится и я изменю ему. Бедняга даже не понимает, что теперь ему от меня не избавиться.

Его взгляд задерживается на моих губах.

— Да…на время.

— Ты не веришь, что я вернусь?

Он колеблется с ответом.

— Я хочу верить. Просто…

— Тебе сложно снова доверять полностью. Я понимаю.

Я запускаю пальцы в его волосы, и он закрывает глаза с выражением боли на лице. Наклоняюсь и целую его в щеку.

— Я обещаю, что вернусь, Ной. И знаешь, почему ты можешь мне поверить?

— Почему? – спрашивает он, всё ещё не открывая глаз.

Я пользуюсь моментом, чтобы изучить его. Запомнить каждый сантиметр его лица: каждую морщинку, ресницу, изгиб губ.

— Потому что я нашла дом и семью в этом городке и люблю их. – Глубоко вдыхаю, беру его лицо в руки и приподнимаю, чтобы он смотрел на меня. — И я люблю тебя.

Он открывает глаза, но руки его по-прежнему крепко держат мои бёдра. На его лице – нежная растерянность, ведь мы ещё не произносили этих слов. Но я больше не могу их сдерживать.

И тогда Ной улыбается. Широко. Ослепительно.

— Я тоже люблю тебя, Амелия.

— О, слава богу, – выдыхаю я, снимая его руки с моих ног, поднимая его запястья вверх и стаскивая с него футболку. — Я уже начала нервничать.

Неправда. Я знала, что он любит меня, ещё до того, как он сам это осознал.

Он смеётся, когда я окончательно стягиваю футболку через его голову. Теперь он без верха – именно так, как мне нравится. Мой взгляд жадно скользит по его загорелому, летнему телу: мускулистые плечи и бицепсы, широкая грудь, вены, проступающие на предплечьях. Красивый, яркий татуированный пирог с цветами на рёбрах – такой контраст с его ворчливой, неприступной мужественностью. Его светлые волосы слегка растрёпаны, а угрюмый обычно рот кривится в усмешке, пока я разглядываю его.

Затем он наблюдает, как я снимаю толстовку, обнажая шёлковый топ на тонких бретельках под ней. Нежно-розовый, он сливается с моей кожей, ещё розовой после душа. Я попросила Клэр (которая теперь мой официальный ассистент) привезти кое-что из моего дома, когда решила остаться здесь ещё на неделю, и сейчас благодарю себя за то, что догадалась включить в этот набор именно этот топ.

Взгляд Ноя скользит по мне, и я чувствую жар его глаз. Он следит за мной, пока я подхожу к двери спальни и запираю её. Не думаю, что Уилл зайдёт до полуночи, но я даю понять: то, что я запланировала на сегодня, не должно быть прервано.

Когда я возвращаюсь к Ною, он уже стоит, скрестив руки на груди. Поза Угрюмого Медведя. Я копирую её – женственную, изящную версию. Угрюмая в шёлке. Это заставляет его рассмеяться, а затем его взгляд падает на моё плечо. Он проводит пальцем по тонкой бретельке топа, по моей коже.

— Такая мягкая… – бормочет он, скорее себе.

Зацепляет бретельку пальцем и медленно сдвигает её с плеча. У меня подкашиваются ноги. Такой сильный, грубоватый мужчина не должен уметь быть таким нежным. Его другая рука прижимает меня за поясницу, плотно притягивая к себе. Его дыхание касается моего обнажённого плеча, когда он наклоняется, чтобы оставить плавящий поцелуй на моей ключице.

Я задыхаюсь от собственной потребности в нём, но остаюсь неподвижной, позволяя ему покрывать горячими поцелуями моё плечо, шею, губы. Я натянута, как струна, дрожу от предвкушения, чувствуя, как его язык касается моей кожи.

— Я не хочу отпускать тебя, – шепчет он мне на ухо, переходя на другую сторону моего тела.

— Это не прощание, Ной.

— Тогда почему это так ощущается? – Его губы скользят вдоль линии горла. — Почему мне кажется, что я могу больше никогда тебя не увидеть?

Я закрываю глаза и провожу руками по его твёрдой груди, чувствуя, как его сердце бьётся под моей ладонью, – наслаждаясь жаром его губ, сладостью его прикосновений. Сейчас, в его комнате, окружённая его телом, я уверена, что у нас всё получится. Но должна признать: когда мои мысли крадутся в будущее, мне становится тревожно. Моя жизнь вот-вот превратится в сплошную работу, и Ною придётся доверять мне, даже когда у меня не будет возможности часто звонить или когда он наткнётся на какую-нибудь сомнительную (и лживую) статью в жёлтой прессе.

Я в ужасе от мысли, что это может закончиться, но в то же время я точно знаю – мы с Ноем созданы друг для друга.

Обнимаю его за талию и прижимаюсь крепче. Он смотрит мне в глаза.

— Будущее полно неизвестности. Мы не сможем разгадать все загадки сегодня. Давай просто насладимся моментом, пока он у нас есть.

Он наклоняется, чтобы нежно поцеловать меня, и этот поцелуй пронзает сердце.

Только бы это не было прощанием. Не сдавайся так скоро, Ной.

Его ладонь скользит по моей руке, медленно сдвигая вторую бретельку. Тёплое дыхание обжигает кожу. Я замираю, наслаждаясь и сгорая от каждого его прикосновения – то ласкового, то дразнящего. Никому в жизни я не доверяла так сильно. Никого так не хотела. Я люблю его.

Пока Ной неспешно освобождает меня от ткани, я наблюдаю, как теряет контроль он сам. Его дыхание сбивается, когда перед ним остаётся только кожа, а глаза вспыхивают. Пальцы впиваются в мои бёдра, притягивая ближе. Под его взглядом я чувствую себя могущественной и срываю с него всю одежду.

Этой ночью он говорит «я люблю тебя» своим ртом. Говорит «я буду скучать» своими руками. Говорит «у нас всё получится» своим телом. И когда между нами не остаётся ничего, кроме кожи и желания, наши сердца сплетаются с конечностями, стирая границы. Мы падаем в это пространство между реальностью и сном, где за стенами его комнаты ничего не существует. Я чувствую только его сильное, тёплое тело, его пальцы, оставляющие огненные следы на моей коже, пока я не растворяюсь в нём полностью.

Мы проводим вечер в радостных, безрассудных, горьких объятиях, пока не начинаем дремать под ленивые поглаживания его пальцев вдоль моего позвоночника. Я изо всех сил стараюсь не заснуть, потому что знаю – когда проснусь, мне придётся уезжать.

Тур начинается через несколько дней, и у меня нет выбора.

Глава тридцать шестая

Ной

Колокольчик над дверью «The Pie Shop» звенит, когда я вхожу внутрь – ровно так же, как и последние три дня с тех пор, как уехала Амелия. Дверь закрывается за мной, и я застываю в тишине, впервые в жизни ощущая острое одиночество. Раньше я наслаждался этой тишиной. Жаждал её. А теперь жажду только её.

Мне не хватает её смеха. Её глаз. Изгиба её улыбки, ощущения её кожи и даже её дурацких панкейков. Что бы я сейчас отдал за целую стопку этих панкейков…Вчера она оставила сообщение на автоответчик, сказала, что у неё собрание по поводу тура, и попросила позвонить ей, когда я приду на работу. Но я всё ещё не могу заставить себя это сделать – ненавижу ту дистанцию, которая чувствуется между нами в телефонных разговорах. Чтобы пережить эти девять месяцев, мне придётся загружать себя по полной.

Сегодня утром я планирую выложиться здесь, в пекарне, потом заеду к бабушке на обед. Вернусь на работу и задержусь допоздна, а потом, может, Мэйбл найдёт для меня какую-нибудь работу. Забор перед её гостиницей не помешало бы покрасить. У Энни, наверное, пора менять масло в грузовике. А может, я баллотируюсь в мэры.