Железный аргумент (СИ). Страница 32

— Проклятый Дагар… — прошипел Иррик, сжимая кулаки. — Клянусь темными богами, он ответит за всё!

Его шикарный экипаж исчез вместе с кучером и слугами — видимо, стражники «позаботились» и о нем. Оставалось идти пешком.

Улицы города казались чужими — он давно привык обозревать их только из окна кареты. Каждый прохожий вызывал новую вспышку ярости — как они смеют так свободно ходить с ним по одной мостовой! Иррик шёл, не замечая, как его дорогущий камзол, расшитый золотыми нитями задевает полами грязные выступы стен, как пот стекает по вискам, смешиваясь с пылью. Герцог остановился на перекрестке, пытаясь понять, где он находится и куда идти. Надо было вернуться домой, собрать всех обитающих в особняке охранников, вернуться в министерство, отбить своих людей…

— Нет! — вдруг решительно сказал самому себе Иррик и, резко повернувшись, зашагал в сторону дворца герцога Хессана.

Огромный дворец герцога Хессана возвышался над кварталом, как вещественное свидетельство власти и богатства. Белоснежные стены, украшенные золотыми инкрустациями, сверкали в лучах солнца. Запыхавшийся от непривычной ходьбы по жаре, Иррик подошёл к воротам. Охранники в красных плащах с гербом Хессана узнали его и молча пропустили.

Внутри царила прохлада. Мраморные колонны, тяжёлые гобелены с изображением военных побед предков Хессана — сейчас вся эта кичливая роскошь раздражала Иррика.

— Ваша светлость, — склонил голову дворецкий в камзоле, на котором было больше золотого шитья, чем на камзоле Иррика. — Его светлость ожидает вас в библиотеке.

Библиотека Хессана была огромной. Высокие дубовые стеллажи, уставленные книгами в кожаных переплётах, тянулись до самого потолка. В воздухе витал запах древних пергаментов и дорогого вина.

Хессан сидел у камина, несмотря на жару, и пил Асторское. Его жёсткое лицо с седеющими висками было непроницаемо. Рядом, в кресле, развалился Олдрен, привычно перебирая золотую цепочку на шее.

— Иррик, — Хессан даже не повернулся к гостю. — Ты выглядишь словно новобранец, которого только что отодрали в солдатском сортире.

Иррик, не дожидаясь приглашения, рухнул в свободное кресло.

— Дагар… — он сглотнул. — Он арестовал моих людей. Обвинил их в скотоложестве!

Хессан медленно поставил бокал.

— Я знаю.

— Как⁈

— Полчаса назад принесли записку от Скаара из императорского дворца, — Хессан потянулся к столу и подал Иррику листок.

Тот развернул его и быстро пробежал глазами несколько строчек.

«Сегодня утром воины Внутренней стражи пресекли акт скотоложества в загоне у южных ворот. Пятеро мужчин из свиты герцога Иррика были задержаны при совершении непристойных действий с овцами. Все они дали признательные показания. Хорошо, что юный император не узнал о таком непотребстве».

Иррик скомкал листок и бросил в камин.

— Это чудовищная ложь!

— Конечно, ложь, — усмехнулся Олдрен. — Но теперь весь город будет ржать над твоими людьми.

— Нам нужно ответить! — Иррик вскочил. — Мы должны…

— Заткнись, — Хессан поднял руку. — Ты уже всё испортил.

Тишина повисла в комнате.

— Большинство наших «болтунов», узнав, что их товарищам отрезали языки, отказались работать, — сказал Олдрен. — Наша попытка дискредитировать Дагара провалилась.

Иррик опустился в кресло, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

— Что будем делать?

Хессан встал, подошёл к окну. За ним раскинулся Аннаполис — город, который он мечтал сделать своим.

— Остаётся один вариант.

— Устранить Дагара, — тихо сказал Олдрен.

Хессан повернулся.

— На молокососа Рона надежды нет. Придется заняться этим делом самому!

Часть 2

Глава 6

Через два дня после стычки с разбойниками отряд «Костоломов» выехал из Чернолесья. Здесь тропа заканчивалась — скупщики пушнины дальше не заходили. Но Берг прекрасно помнил путь к Риксу, хотя и ходил по нему сопливым мальчишкой. Отряд перевалил через невысокий горный отрог и спустился в долину реки. Серебряная Змея извивалась меж скал, словно живое существо — студёная, быстрая, с водоворотами возле острых камней. Вода, стекавшая с гор Возрождения, даже летом несла в себе холодное дыхание ледников.

— И как мы переберемся на другой берег? — мрачно посмотрев на бурный поток, спросил Ярослав.

— Через десять лиг будет брод — там пологие берега и ровное дно, лошадям не грозят переломы ног, — ответил Берг. — Если соблюдать осторожность, то спокойно переправимся верхом, даже не замочив сапог.

Капитан оказался прав — через пару часов скалы сменились крупной галькой, русло расширилось, течение немного замедлилось. Костоломы въехали в реку гуськом, держа заводных лошадей на коротких поводьях. Животные фыркали, упирались, ледяная вода постепенно дошла им до брюха. Яна, сжавшись в седле, возносила молитву светлым богам. Её пальцы вцепились в гриву лошади так крепко, что побелели суставы. Она впервые видела горную реку — не спокойную и мирную, как на равнинах Империи, а дикую и необузданную.

Отряд достиг середины потока, когда на противоположном берегу показались силуэты людей. Их было очень много — почти сотня. Воины-сивинги, высокие, бородатые, в кольчугах из чернёного железа, в шлемах с полумасками, с большими круглыми щитами. На щитах виднелись изображения змеи. Сивинги дошли почти до кромки воды и встали неподвижно, как изваяния. Они отличались от давешних разбойников, как породистые служебные псы от помоечных дворняжек, хотя и относились к одному народу.

Вперед вышел широкоплечий мужчина с седой косой до пояса, с толстой золотой цепью на шее. Он поднял руку и зычно закричал, перекрыв голосом шум воды и фырканье лошадей:

— Стойте! Дальше вам хода нет!

«Костоломы» схватились за оружие, послышались щелчки взводимых арбалетов и тихий шорох натянутой тетивы. Но принимать бой в таких невыгодных условиях, когда кони стояли по брюхо в бурном ледяном потоке, а враги на возвышении, означало заранее обречь половину отряда на смерть, поэтому Берг поднял вверх обе руки и медленно выехал вперед.

— Мы вам не враги! — голос капитана по громкости мог поспорить с голосом визави. — Я Берг из клана «Лесных медведей», нам надо проехать в Рикс. Пропустите нас и все останутся живы!

Седой воин на берегу снял шлем — на его лице красовался длинный багровый шрам, пересекавший правый глаз — белесый, мёртвый, незрячий.

— Я Тург, вождь клана «Речных Змей»! — в ответ представился сивинг. — В другой раз, Берг, я бы пропустил тебя, ибо не в наших правилах мешать чужакам на пути к богам. Но сейчас всё по-другому — у меня было видение.

Он поднял руку и ткнул пальцем прямо в Ярослава.

— Вон тот, черноволосый, с крючковатым носом, в красной куртке. Он принесёт смерть моему народу.

Наступила тишина. Даже река будто замедлила свой бег. «Костоломы», кроме Торма и Яра, не поняли из диалога лидеров ни слова, но угрожающий тон вождя уловили и напряглись еще больше.

Ярослав злобно оскалился.

— Видение, говоришь, показала? Ну что ж, я всегда рад помочь воплотить его в жизнь!

Он резко выдернул из-под куртки «Дезерт Игл». Позолоченный ствол ярко блеснул на солнце. Грохот выстрела оглушительно рванул воздух.

Пуля ударила в камень у ног вождя, отрикошетив с визгом. Привычка решать «железным аргументом» любую проблему, сыграла с Красновым злую шутку — он выстрелил с одной руки из неустойчивого положения — сидя верхом на лошади посреди горной реки и, закономерно промахнулся. Сделать второй выстрел у него не вышло — каким бы спокойным не был мерин, но громкий хлопок прямо над головой и яркую вспышку перед глазами, животное не вытерпело — встало на дыбы, сбросив всадника прямо в ледяную воду.

Холод обрушился на Ярослава, как удар дубиной. Он захлебнулся, выронил пистолет, попытался встать — ведь здесь было неглубоко, но быстрое течение тут же сбило его с ног и потащило по дну. Что-то твёрдое врезалось ему в висок. Мозг пронзило болью, и на секунду он увидел прямо перед глазами звёзды.