Железный аргумент (СИ). Страница 30

В сумерках отряд сделал привал у водопада. Это было красивое место — прозрачная вода падала с высоких скал, разбиваясь о камни внизу, создавая мелкую водяную пыль, которая висела в воздухе, переливаясь в лучах закатного солнца.

Герда похоронили на высоком карнизе, заросшем кустами шиповника. Доспехи с него сняли, но лук положили рядом, предварительно сломав в двух местах.

— Прощай, старый друг! — тихо сказал Берг, бросая в могилу серебряную монету.

«Костоломы» молча повторили традиционный знак почитания погибшего товарища, тоже бросили на тело лучника по монетке. Яна тихо плакала в сторонке. Она не знала Герда так же хорошо, как остальные бойцы, но его гибель оставила сильный отпечаток в ее душе. У девушки хватило ума понять, что не будь ее рядом, рисунок боя был бы совсем другим — Люту и Торму не пришлось бы отбивать летящие в нее метательные снаряды.

Помянув павшего соратника стаканом вина, бойцы поужинали и без особых рефлексий легли спать — они давно привыкли к смерти. А капитан Берг, присев у костра, жестом поманил к себе спасенного купца. Ярослав поймал взгляд Лисанда — в нём мелькнуло что-то… странное.

Краснов проверил часовых, сам обошел лагерь, и, наконец, тоже сел к костру, щурясь на пламя. А Берг неторопливо расспрашивал купца, делая вид, что задает вопросы из чистого любопытства.

— Кто такой? Как зовут?

— Лисанд. Купец.

— Откуда ты, Лисанд?

— Из Аннаполиса.

— Далеко забрался из столицы! Ты из какой гильдии?

— Гильдии… Гильдии скорняков! — после небольшой паузы ответил Лисанд.

— Так зачем ты, дурик, сам в Чернолесье приехал? — усмехнулся Берг. — Твои скорняки скупают шкурки у трапперов в Моррите.

— Перекупщики много просят за шкурки! — оживился Лисанд. — Я хотел сэкономить!

— Что планировал взять? Куницу или горностая? Что вез на обмен? — расслабленно спросил Берг, усиленно делая вид, что поддерживает беседу исключительно из вежливости.

— Шкурки куницы… Менял на… соль! — снова замешкался с ответом Лисанд.

— В какой клан направлялся?

Ярослав заметил, что после этого вопроса Лисанд «конкретно завис». И даже слегка побледнел, хотя это было плохо видно в свете костра.

— К… к северным сивингам, — наконец выдавил «купец».

— Так что же ты, мил человек, летом к ним поехал? — даже всплеснул руками капитан. — Они же все свои запасы еще весной распродали, да за горы Иммор откочевали!

Лисанд побледнел ещё сильнее.

— Я… я опоздал.

— Слушай, купец, я давно хотел узнать, но всё недосуг было: а сколько стоит шкурка куницы в Империи? — небрежным тоном поинтересовался Ярослав. — Может и мне скупкой пушнины заняться?

— Два… два серебряных, — неуверенно ответил Лисанд.

— А сколько шкурок дают сивинги за мешок соли?

— Три… нет, четыре шкурки…

— Ну, с такими ценами особо не разбогатеешь! — зевнул Ярослав. — Пожалуй, не буду у тебя хлеб отбивать.

— Яр, пойдем-ка посты проверим! — сказал Берг. — А ты, купец, ложись спать! Дорога завтра предстоит трудная — придется переходить через отрог гор Возрождения, подниматься на перевал, а потом спускаться в долину Серебряной змеи.

Когда купец лег, завернувшись в подаренное одеяло, Берг отвел Ярослава в сторону.

— Он врет! — уверенно сказал капитан. — Он вообще ничего не знает о скупке пушнины. Ни условий, ни цен. Просто тыкал пальцем в небо!

— Я догадался, — кивнул Ярослав. — К тому же разбойник в лагере сказал, что при нем не было товаров для обмена, только немного серебра. И два десятка охранников. Это явно не простой человек!

— Думаешь, лазутчик? — потер подбородок Берг. — Но чей?

— Если он лазутчик, то точно не профессионал — «легенда прикрытия» совсем не проработана! — ответил Краснов. — Вероятней всего, он тайный посланник. Но пока непонятно: от кого и к кому! Старина, нам в этом походе только таких загадок не хватало!

— Но бросить его здесь одного на верную смерть мы тоже не можем! Кто бы он ни был, он все-таки имперский гражданин.

— Значит, берём с собой! Попробуем выяснить, что он за птица! — сказал Ярослав. — Лют будет за ним присматривать. Зарезать его мы всегда успеем.

Часть 2

Глава 5

Тусклый свет масляных фонарей дрожал на мокрых камнях переулка за зерновым рынком. Капитан Внутренней стражи Тукеро-Потрошитель шагал впереди отряда, его черные латы сливались с ночью, лишь серебряный медведь на горжете тускло поблескивал. За спиной он слышал только сдержанное дыхание бойцов — все они были ветеранами Приграничья, привыкшими к ночным вылазкам против кочевников, их доспехи и оружие не брякали при ходьбе.

— Здесь, — прошептал осведомитель, толстый лоточник с лицом, изуродованным оспой, указывая на покосившуюся дверь с вывеской «Ржавый котёл». — Вечером они болтают по всем окрестным кабакам, что императора отравил Дагар, а в полночь собираются здесь, чтобы получить деньги за свою болтовню.

Трактир выглядел заброшенным: рассохшиеся ставни, мутные лужи у порога, запах прокисшего пива. Но сквозь щели в окнах пробивался желтый свет масляных ламп.

— Сколько их там? — спросил Тукеро.

— Обычно шесть-семь, может чуть больше.

Тукеро жестом отпустил осведомителя и тихо скомандовал бойцам:

— Дейн — задняя дверь. Мордок — окна фасада. Остальные — со мной!

Тукеро со всей дури пнул сапогом дверь — она вместе с петлями и засовом рухнула внутрь, подняв тучу пыли. В небольшом зальчике, заставленном пустыми бочками, сидели на длинных лавках почти полтора десятка мужчин. При появлении капитана в черных доспехах, они вскочили, их лица исказились страхом. Худой юнец с переломанным носом непроизвольно обмочился.

— Стоять на месте, уроды! — зычно гаркнул Тукеро и насмешливо добавил: — Вы окружены! Сопротивление бесполезно!

Ворвавшиеся следом за командиром бойцы древками алебард отогнали «болтунов» к дальней стене. Тукеро медленно прошелся вдоль импровизированного «строя», разглядывая свою добычу.

— Что происходит⁈ — нервно спросил самый рослый мужик, с густой бородой и медальоном гильдии сапожников на шее. — Вы кто?

— Внутренняя стража Империи! — с усмешкой ответил Тукеро. — Я капитан Тукеро-Потрошитель.

— Мы… мы… ничего не нарушали! — запинаясь, сказал сапожник. — Мы просто собрались, чтобы поговорить…

— Правда? Вы всего лишь любители милых ночных бесед? Знаете, а ведь я тоже люблю поболтать о разных пустяках! У меня есть много интересных историй! — с печальным вздохом Тукеро достал из ножен на поясе длинный боевой нож, и задушевным голосом спросил толстяка в приличном синем камзоле, пытавшегося выглядеть незаметным: — Хочешь, дружок, я расскажу тебе, почему меня прозвали Потрошитель?

Толстяк попытался отодвинуться, но за его спиной была стена. Однако внешне он никак не проявил эмоций, старательно «держа лицо». Его страх выдало дыхание — оно стало частым, словно толстяк бежал вверх по лестнице.

Тукеро внимательно отследил реакцию этого человечка — он сразу выделялся на общем фоне остальных собравшихся — добротной одеждой из дорогих тканей и общим упитанным видом. Было похоже, что именно данный господин является куратором всей банды, оплачивая услуги «болтунов».

Капитан кивнул своим бойцам.

— Парни, покажите сапожнику, что мы тоже хотим пообщаться!

Двое стражников схватили бородатого здоровяка и небрежно уронили на пол. Его подельники ощутимо напряглись, но лезвия алебард маячили прямо перед их глазами, поэтому «строй» любителей вечерних посиделок остался неподвижным.

— Эй, вы что⁈ — ошалело воскликнул сапожник.

— Дейн, мне кажется, что у него руки кривые! — ухмыльнулся Тукеро. — Надо выпрямить!

Боец схватил здоровяка за запястье, резко выкрутил. Хруст костей прозвучал, как треск ломающейся ветки. Бородатый завыл, но Дейн уже перехватил его за вторую руку. Ещё один хруст — и сапожник затих на полу, потеряв сознание от болевого шока.

— Кому-то еще надо помочь с выпрямлением рук и ног? — спросил Тукеро, оглядывая изрядно струхнувших от зрелища расправы мужчин.