#9 Печать пожирателя (СИ). Страница 55

— Жалкое зрелище, — прозвучало у меня в голове.

Он исчез.

Не телепортировался — переместился со скоростью мысли. И материализовался прямо передо мной. Рука Ментухотепа, длинная, неестественно худая, с пальцами, похожими на обсидиановые когти, уже была занесена для удара. Он целился не в тело — в саму мою магическую сердцевину, в источник силы.

В Искру…

Я едва успел среагировать. Мои энергожгуты, всё ещё воткнутые в стены, рванули меня вверх, к разрушенному потолку. Обсидиановые когти просвистели в сантиметре от груди, и там, где они прошли, пространство исказилось, оставив после себя дрожащий, чёрный шрам в реальности.

Я оттолкнулся от упругого, живого потолка и ринулся вниз, как ястреб. Вращаясь в воздухе, сплел из энергожгутов не щит, а гигантское, сверкающее копьё чистой силы, заострённое до мономолекулярного уровня — и усиленное Эфиром.

Копьё с оглушительным рёвом, от которого задрожала вся плоть Вайдхана вокруг, рвануло к маске Ментухотепа.

Впервые он среагировал так, словно моя атака могла ему навредить. Рука древнего пожирателя метнулась навстречу, и на ладони вспыхнул символ — сложный, вращающийся узор из пепла и тлена.

Копьё моей силы встретилось с его ладонью — и мир взорвался.

Ослепительная вспышка белого света образовалась в точке соприкосновения. Звука не было — был лишь оглушительный вакуум, вышибающий из лёгких воздух и разрывающий барабанные перепонки. Волна энергии ударила от эпицентра, и плоть Вайдхана не выдержала.

Стены вокруг нас просто испарились. Пол рассыпался в пыль. Мы рухнули вниз, в очередной ярус этого чудовищного улья, проламывая один за другим пульсирующие мембраны и мышечные перегородки. Крики Илоны, мой собственный рёв, немой гнев Ментухотепа — всё смешалось в оглушительном грохоте рушащейся биологической крепости.

Мы приземлились в огромном, похожем на желудок помещении, заполненном бурлящей кислотой. Я едва успел создать платформу из силы под ногами, отскакивая от упругой, скользкой стены. Ментухотеп парил над самой кислотой, его одежды слегка дымились — мой удар всё же достиг цели.

Чуть-чуть…

Пожиратель медленно повернулся ко мне. Из-под маски послышалось тихое, шипящее дыхание — явно недовольно, и очень яростное.

Ментухотеп поднял обе руки — и пространство вокруг него затрещало…

Кислота в озере внизу закипела. Где-то наверху закричала Илона, но её голос утонул в оглушительном гуле надвигающегося конца.

И в этот миг всё сложилось. Вспышка озарения, холодная и ясная, как лезвие — и я почувствовал.

Долина Царей. Проклятый храм. Тот самый «ключ», который я там получил — сгусток чужеродной, непостижимой силы, который горел у меня внутри, тихий и странно… знакомый.

Я думал, что это «проходка» к третьему Храму — но ошибался. Это была метка, личная подпись. Отпечаток самой сути того, кто сейчас стоял передо мной, готовый меня уничтожить.

Подпись Ментухотепа! ЕГО ДОСТУП К ЯДРУ!!!

Мысль была безумной, самоубийственной — но других вариантов не было. Сражаться с ним в его мире, по его правилами — означало проиграть. Моя сила таяла, Эфир иссякал, а он, казалось, черпал её всё больше и больше из самого хаоса.

И я сделал вид, что моя защита окончательно рухнула. Энергожгуты погасли, щиты рухнули — и я сделал вид, что испугался. «Попробовал» вытянуть энергию из Вайдхана, засуетился, скинул последнюю защиту с Искры и превратил её в атакующее заклинание…

Сознание Ментухотепа, холодное и тяжёлое, как звёздное ядро, устремилось в меня. Он не просто атаковал — он ринулся поглощать, подчинять, стирать моё «я»!

Молодец — то, чего я и добивался

И мы рухнули.

Не вниз, а внутрь.

Реальность Вайдхана — вонь кислоты, рёв плоти, крик Илоны — всё исчезло, сменившись оглушительной тишиной моего собственного разума.

Мы оказались в ограниченной части моего сознания — пространстве, которое я создал в последний миг перед тем, как Ментухотеп захватил мой разум. Создал, потратив большую часть Эфира — ибо это был единственный шанс сразиться с этой тварью на равных…

Бескрайняя пустота, усеянная мириадами кристаллов-воспоминаний, переплетёнными нитями магических связей и тихо шепчущими голосами всех поглощённых мной душ. Это был мой внутренний космос, моя вселенная.

Ментухотеп материализовался здесь в своём истинном облике — всё тот же обсидиановый силуэт, но теперь он казался меньше, лишённый опоры внешнего мира. Он замер, его маска медленно поворачивалась, осматривая «пейзаж». Я чувствовал его замешательство, холодный, аналитический интерес, сменяющий ярость.

— Как… — его голос прозвучал в моей голове уже без грома, приглушённый силами моего сознания, — Как осколок смог выстроить такое? Это не просто память. Это… контроль. Порядок… Как ты меня завлёк сюда, червь⁈

И тут его «взгляд» упал на тот самый «ключ». В моём внутреннем мире он висел в самом центре, как пульсирующая чёрная звезда, испещрённая знакомыми лишь одному Ментухотепу письменами. И от него ко мне тянулась прочная, неразрывная нить.

В пожирателе всё дрогнуло. Замешательство сменилось шоком, а шок — всесокрушающей, бешеной яростью, от которой задрожали кристаллы моих воспоминаний.

— НЕТ! — его мысленный рёв едва не разорвал меня изнутри, — Это… моя печать! Моё клеймо! Ур-Намму! Он отдал тебе её! Он обманул нас! Он создал тебя!

Я не понимал, о чём говорит Ментухотеп, но его ярость была моим шансом. Пока он был ослеплён гневом на своего брата, я действовал.

Весь мой собранный Эфир — остатки той драгоценной, истинной силы, что копилась неделями, месяцами и годами — всё что у меня осталось, я обрушил на пожирателя здесь, в самом сердце своей территории.

Нити моего разума, усиленные Эфиром, сплелись вокруг него в мерцающий кокон абсолютной изоляции. Ментухотеп взревел, пытаясь разорвать их, но здесь его сила — хоть и невероятная — была чужая. Он был вирусом в моём теле, и я направил все ресурсы на его подавление.

И тут его ярость внезапно утихла. Сменилась чем-то другим… Изумлением? Жаждой?

Он замер внутри моего кокона и медленно, очень медленно повернул свою маску ко мне.

— Нет… — прошептал он, и в его «голосе» впервые прозвучало нечто, кроме гнева и презрения.

Понимание.

— Ты не просто осколок… Не просто пожиратель! — его слова падали в тишину моего разума тяжёлыми, обсидиановыми глыбами, — Эта печать… она легла на тебя, потому что узнала родное. Ты не отсюда. Ты… извне. Как и мы!

Он сделал паузу, и следующая его мысль ударила меня с большей силой, чем любая атака.

— Как же мы были слепы… Мы искали угрозу в других… а она была в нас самих. В наших же творениях. Ур-Намму пытался контролировать тебя, направлять… а надо было просто посмотреть!

Кокон вокруг него слегка ослаб. Он не пытался вырваться. Он вытянул свою ментальную проекцию, почти что приблизившись ко мне, и я понял, что слабею.

Сволочь начала играть против меня моим же методом! А у меня просто не хватало сил, чтобы добить его…

— Прекрати это безумие, дитя. Ты губишь то, что должно принадлежать тебе по праву. Ты сражаешься против своих же! Мы можем быть… сильнее вместе. Мы можем вернуть всё, что потеряли. Не здесь, в этой грязи… а там.

Его слова повисли в воздухе моего разума, густые, как смола, и такие же ядовитые.

«Извне». «Свои». «Вернуть».

Этот идиот думал, что бьёт в самую больную точку — в пустоту, что всегда была в них самих, в ощущение, что я чужой в этом мире, на этой планете.

А я-то напротив — не хотел, чтобы мои богоподобные родственнички знали обо мне! Они были мне не нужны!

Да и эмоции не обманешь… До меня доносились отголоски чувств Ментухотепа — и я прекрасно чувствовал, что этот древний ублюдок не предлагает мне партнёрства. Лишь кабалу под новым, блестящим соусом демиглас, мать его…

Он лгал. Он боялся меня! Я чувствовал это — под маской величия и родства.

Он боялся меня….

Охренеть…

— Нет, — моё мысленное слово прозвучало тихо, но окончательно, как щелчок затвора, — Я уже нашёл то, что мне нужно