Правильный лекарь. Том 12 (СИ). Страница 21

— Спасибо, — хрипло пробормотал он и снова закашлялся.

— Прокашляйтесь как следует, — сказал я ему. — скоро будет лучше, а пока лежите, не вставайте.

Я поменял флакон на капельнице и почти струйный режим перевёл в быстрый капельный.

— Можете брать свои анализы, — сказал я Соболеву, выглянув на кухню.

— У мальчишки поможете взять? — жалобно спросил Василий Иванович. — Он от меня бегает.

— Попробую, — пожал я плечами и обратился к своему тёзке: — ты ведь хочешь помочь лекарям?

Мальчишка молча закивал в ответ.

— Чтобы лучше изучить эту болезнь, нам надо взять анализы не только у больных, но и у здоровых, понимаешь?

Он снова кивнул, но уже как-то неуверенно и с опаской покосился на приближающегося эпидемиолога с тампоном и пробиркой в руках.

— Да ты не бойся, это не больно, — сказал я доверительным тоном. — Я сам сегодня сдавал и точно знаю, что говорю. Неприятно немного, да, но не больно.

— Хорошо, — сказал наконец паренёк и широко открыл рот.

Глава 11

Мы ходили по домам почти до часа ночи. Если бы не жизнерадостный, бегавший от дома к дому вприпрыжку Славик, обход поселения закончился бы под утро, навещая в том числе и тех, кому это не нужно. Я даже не ожидал, что парнишка продержится так долго. Выйдя из последнего дома, мы пошли его провожать.

— Ну ты как, живой? — спросил я у мальчика, хотя тот всё ещё находился в ажитированном состоянии. Но ведь любые батарейки имеют свойство садиться.

— Всё нормально, дядь! — бодро ответил он. — Я бы с вами ещё и в Староселье съездил, там меня все знают. Или вы там были уже? Вы же через него проезжали.

— Ещё не были, — ответил за меня Юдин. — С вашего посёлка начали.

— Но мы туда сегодня уже и не поедем, — сказал я. — А то нас самих будут на носилках выносить.

— Ох, это вы зря, дядь! — мальчик остановился, посмотрел на меня испуганными глазами и покачал головой. — Они первее болеть начали, нежели мы, Шапкинские, надо было с них начинать. Помирают небось.

— Илюх, ты как? — спросил я, обречённо вздохнув.

— Да какие тут могут быть вопросы? — с некоторым возмущением спросил Соболев. — Надо срочно ехать туда! Едем же немедленно!

— Ехать, так ехать, — сказал Юдин и вздохнул, как только что это сделал я.

— Да тут ехать же недалеко! — сказал парнишка и казалось, что у него открылось второе дыхание, причём даже более бодрое, чем первое.

— Тебя мы домой проводим, — покачал я головой. — А то твоя бабушка не только Василия Ивановича покалечит, а всех нас.

— Да вы чего, дядь? — насупился пацан, чуть не плача. — Куда ж вы там без меня? Вам же не откроет никто! А бабушка у меня мировая, зря вы так! Когда люди в беде, разве я смогу спокойно спать?

— Ну поехали, коль не шутишь, — сказал я ему, и мы пошли к машине. — Ответственный ты наш.

— Неправильное решение, не одобряю, — пробубнил Соболев. — Ребёнка в семью вернуть надо!

— Не надо меня возвращать, противный вы дядька! — воскликнул парнишка. — Правильно вас бабушка полотенцем гоняла, как моль!

— Чего? — возмущённо протянул Соболев и двинулся в сторону мальчика. Пока Илья ржал, как конь, я встал между эпидемиологом и Славой.

— Так, стоп! — громко сказал я. — Брейк! Поединок отменяется. Решено, мальчик едет с нами. Если что, у нас есть свидетели, силой мы его не удерживали. А в соседнем селе посреди ночи мы можем не только серпом, но и из ружья картечью получить.

— Вот я и говорю! — обрадовался Славик. — Куда вы без меня-то?

— Садись, горе луковое, — сказал я и указал ему на единственное свободное переднее среднее сиденье. — Поехали.

До Староселья оказалось не больше километра. Я остановил машину возле первого же двора, и мы пошли по домам. В качестве пропуска везде был Славик. Люди чаще всего пугались наших костюмов, но в итоге достаточно быстро впускали. Так как дети уже спали и об их состоянии судить было сложно, на всякий случай проверяли. Я думал, что этот момент нас задержит, но сканирование заканчивалось довольно быстро — приложил руку, увидел, что чисто, пошёл дальше.

В этой деревне дела и правда обстояли хуже, чем в Шапках. Нескольких спасти не успели, не обошлось без слёз и обвинений. Из одного дома даже пришлось ретироваться бегом, убитый горем мужчина бросился на нас с топором. Хоть я и активировал заблаговременно медальон на пятёрку из десяти, но пользоваться им без крайней нужды не хотелось. Хозяин дома и так был слаб, еле встал после процедуры, когда он узнал, что жена мертва, молча взял в руки стоявший возле печи топор и двинулся на меня с полными слёз глазами.

Да, вот такая она бывает благодарность и в том, что в смерти его благоверной нет моей вины, он не подумал. Я с лёгкостью выбил топор из его руки, но он всхлипнул и опять потянулся за топором, почти ничего не видя перед собой. Я подтолкнул к выходу Юдина и Соболева, мы быстренько покинули дом. Кому было возможно, мы здесь уже помогли. Больше всех были напуганы произошедшим Василий Иванович и Славик. Эпидемиолог после этого случая довольно долго молчал, видимо настолько впечатлился.

Силы закончились уже давно, продолжали передвигаться от дома к дому на голом энтузиазме. Даже у Славика сели батарейки и он уже не бегал вприпрыжку, а просто ходил и монотонно разговаривал с местными, помогая нам попадать в дома. Из последнего дома вышли в пятом часу утра, горизонт слегка посветлел, скоро рассвет, в этот момент я понял, что хочу лечь спать прямо здесь, посреди улицы, укрывшись скирдой прошлогодней соломы. Сильнее было только чувство голода. Мы ведь даже не ужинали, в последний раз я ел в кабинете Соболева в обед.

Я отвёз мальчишку домой, за недолгое время пути он уже успел задремать. Передали его полусонного из рук в руки бабушке, которая до сих пор не спала, ждала внука домой. Я искренне поблагодарил женщину за прекрасного внука и извинился, что мы привезли его так поздно. Она молча улыбнулась и повела внука в его комнату.

Отъехав в сторону от домов, мы сняли костюмы, сложили в кучу и подожгли. Салон машины обработали антисептиком, а пока всё выветривалось, прямо на улице съели по паре бутербродов, запивая полуостывшим чаем из термоса. Спать расположились сидя в машине, немного откинув назад спинки сидений.

Проснулся я, когда было уже совсем светло. Небо словно нарочно спряталось за серыми облаками, чтобы дать нам поспать. Проснулся не сам, меня разбудил ненавязчивый стук в окно. Сначала я долго пытался понять, где нахожусь, потом увидел за окном бабушку Славика с накрытой салфеткой тарелкой в одной руке и кувшином в другой.

— Сынок, я вам блинов напекла, — приветливо улыбаясь сказала женщина. — С молочком вот, позавтракайте.

Я открыл дверь, с благодарностью принял у неё тарелку с мощной стопкой ещё горячих блинов и полный почти до краёв кувшин. Интересно, а она вообще спала? На такую кучу блинов надо много времени.

— Спасибо вам огромное! — сказал я и, насколько возможно, поклонился. — Я посуду тогда вам потом принесу.

— Да Бог с ней, сынок, — махнула рукой женщина. — На память себе оставь. Спасибо вам всем огромное, столько людей спасли!

«А сколько ещё не смогли», — подумал я.

Наш короткий разговор разбудил остальных, а запах свежеиспечённых блинов вернул к жизни.

— Ну что, теперь в Малое Покровское и дальше на юг, — с набитым ртом пробормотал Соболев.

— Так может тогда сначала Сигалово и Надино? — спросил Юдин, запивая блин молоком. — Они близко, а потом уж в степи поедем.

— Не, — коротко ответил Соболев и проглотил блин. — Мне на телефон сообщение пришло, в Никольской волости бригада быстрее освободилась, они едут нам помогать и начнут с севера.

— Уже хорошо, — сказал я и завёл машину.

Только сразу уехать нам не дали. Весть о том, что спасители проснулись, быстро разнеслась по посёлку и нам преградили дорогу местные жители с подношениями в руках. От живности я отказался сразу.