Правильный лекарь. Том 12 (СИ). Страница 20

— Так вот, сынок, как там тебя звать-то? — спросила женщина.

— Александр, — ответил я, решив, что этого хватит для доверительного общения.

— Так вот, Сашенька, выходят лисы по зиме и по весне из леса регулярно, особенно если им там еды не хватает. Сколько раз бывало кур таскали, не пересчитать!

— Прошу прощения, там люди умирают, если возможно, покороче пожалуйста, по делу, — стараясь не обидеть попросил я.

— Так в этот раз их вышло целое стадо и вели они себя как-то чудно, — заговорщицким шёпотом и широко распахнув глаза сообщила мне женщина. — Слоняются, как неприкаянные, скулят и нападают на всех. Обойдут всю деревню и уходят так же толпой. И, что самое странное, ни одной пропавшей курицы или утки! Вот ведь как! Чудные совсем! А я ж помню, когда Наташка у меня была ещё такая же, как сейчас Славик, — женщина кивнула на парнишку, стоявшего в сторонке, — эти лисы точно также вышли из лесу и было то же самое! Только тогда ещё моя мать была жива и сказала запереться внутри и неделю из дому не выходить. Так у нас тогда и не заболел никто, а у соседей похороны были и у тех, что справа и у тех, что слева. Вот и думай теперь, Сашенька, причём лисы или не причём! А собака наша померла тогда, похоронили, пришлось новую заводить.

— Не кормили неделю собаку, вот и сдохла! — встрял выросший из-под земли Соболев. — А вы из дому не выходили, вот и не заболели! Вот я ещё раз спрашиваю, при чём здесь лисы? Ох уж мне эти деревенские жители, всё они знают!

Женщина уставилась на него, сузив глаза и сжав губы. Я видел, как рука медленно сжимает лежавшее на диване полотенце. Внезапно хозяйка подорвалась с места и принялась гонять Соболева по комнате, как навозную муху, а я не удержался и начал хохотать, судорожно вдыхая воздух через респиратор. К моему веселью подключился стоявший в дверях Юдин. Потом наш эпидемиолог как-то умудрился проскользнуть мимо Ильи на кухню, а хозяйка остановилась перед преградой, пытаясь за респиратором разглядеть глаза моего напарника.

— Ты зятя моего спас, тебя не буду лупить, — сказала она так, словно делает одолжение. Потом требовательно добавила: — Пусти! Прибью этого жука навозного!

— Никак нет! — выпалил Илья и расставил руки, чтобы она не смогла проскользнуть вслед за «жуком». — Нам сказали его живьём брать, он нам ещё пригодится.

— Так кто ж его убивать собирается? — всплеснула женщина руками. — Я ж его только покалечить хочу!

— Тогда нам придётся его на руках нести, — возразил Илья, — мы и так уже устали, а работы ещё непочатый край.

— Ох, дура я старая! — женщина снова всплеснула руками, чуть не заехав Юдину по респиратору полотенцем. — Там же люди ждут! Бегите, сыночки, бегите! И жука этого гоните отсюда ко всем чертям! Вместе с его стекляшками.

— Прошу прощения, — вмешался я в разговор. — Разрешите Славик с нами пойдёт, он смотрю парень сообразительный, нам провожатый нужен, а то люди наших костюмов пугаются. Увидят своего, будут проще двери открывать.

Я обернулся на парня, а у того лицо светилось от счастья так, словно снова солнце взошло. В предвкушении выполнения особо важной миссии он уже переминался с ноги на ногу, готовый рвануть вперёд.

— Не побоишся? — спросила у него бабушка, на что парень помотал головой, а с лица так и не сходила улыбка. — Тогда надевай фуфайку и иди.

Парнишка проскользнул мимо наглухо перекрывавшего проход Юдина, словно того в дверях не было вовсе. Когда мы вышли в сени, Слава был уже одет и обут. В школу бы они так собирались. Соболев ждал нас во дворе, поодаль от крыльца и поближе к калитке. Парнишка с деловым видом вырвался вперёд и призывно махнул нам рукой.

— Идите за мной, господа лекари, — сказал парнишка, как командир свои бойцам. — В следующем доме у Бардаковых делать нечего, там никто не заболел, у Яндовицких тоже, а вот Черниковы точно болеют.

Славик указал на третий по счёту дом, и мы направились туда. Соболев настаивал, что надо обязательно зайти в дома, где не болеют, но я выразительно посмотрел на него, после чего он изменил своё решение.

— Ладно, я тогда сам туда зайду, анализы надо брать у всех для проведения исследования. Если у них есть вирус, а они не болеют, значит против вируса и у взрослых есть иммунитет. Вы, кстати, заметили, что та бабуля не заболела, а дочь с зятем при смерти лежали? Небось с прошлой эпидемии иммунитет остался, врёт она всё, что неделю из дому не выходили и никого не впускали.

— Вот анализ свой сделаете и видно будет, врёт она или нет, — сказал я и не дожидаясь следующей нескончаемой тирады отправился к Черниковым. Слава уже открыл калитку и ждал нас с Ильёй.

Дом, к которому мы подходили выглядел увеличенной раза в полтора копией соседних домов. Сразу видно, что хозяин рукастый и очень трудолюбивый. На интересное архитектурное решение не хватило образования, и он не стал мудрить, а просто построил традиционный для окрестностей дом, просто большой. Зато его украшали резные наличники и ставни, само крыльцо с резными перилами было произведением искусства. И так всё, что можно было увидеть во дворе, включая сарай, летнюю кухню и свинарник с курятником. Даже вход в погреб был украшен филигранной резьбой. Хозяин, видимо, трудился не покладая рук. А ещё ведь огород и живность.

Славик постучал в дверь и громко позвал хозяина дома по имени. Дверь открыл не мужчина с мозолистыми руками, каким я себе представлял рукодельника, а мальчишка лет десяти.

— Сашка, лекари из Питера приехали, родителей твоих спасать! — выпалил Славик мальчишке.

— Ура-а-а! — закричал Сашка и убежал внутрь дома, оставив дверь распахнутой.

Слава снова призывно махнул рукой, и мы вошли в дом. Ну да, внутри строение точно такое же, как и первое, но более просторное. А ещё всё кругом украшено резьбой.

— Идите сюда! — услышал я Сашкин голос.

Слава, исчезнувший было в недрах дома, вынырнул назад и обеспокоенно посмотрел на меня.

— Кажись помер дядя Коля! — полушёпотом сообщил он мне.

— Веди, — сказал я ему, на ходу вытаскивая из сумки штатив для капельницы.

Мы вошли в комнату, где на кровати лежал тот самый рукодельник. На первый взгляд мне тоже показалось, что он уже почил, но всё равно надо удостовериться. Я отложил сумку и полураскрытый штатив в сторону и приложил руку к сердцу мужчины. Оно ещё трепыхалось, пытаясь вспомнить, что такое ритм.

Сначала я хотел воспользоваться медальоном, как дефибриллятором, но потом решил действовать по-другому. Сразу начал вливать энергию в область сердца, заставляя его биться увереннее и ритмичнее, пока оно не заработало самостоятельно.

Следующий шаг — постановка капельницы, потом уже очистка наглухо забитых лёгких, в которых дышать на данный момент могли только единичные разрозненные дольки.

— Дяденька, папка ведь не умер? — с трудом выдавил из себя тот самый Сашка, я даже не заметил, как он вошёл. — Ну скажите мне, что папка не умер, ну пожалуйста!

— Папка не умер, — ответил я. — Но, чтобы мне его спасти, мне нужно, чтобы ты мне не мешал.

— Папка не умер! — что было дури прокричал мальчишка и выбежал из комнаты.

На самом деле этот вопрос пока до конца не решён, но я и не соврал, теперь буду спокойно бороться за жизнь пациента, что в моей практике в этом мире потихоньку становится обыденностью. Однако всё равно, сколько бы не увидеть смертей, привыкнуть к этому и относиться хладнокровно невозможно. Разве что со временем чувства немного притупляются, но не исчезают.

К моей радости, пульс мужчины стабилизировался, потихоньку восстанавливалось и дыхание, по мере очищения лёгких, мертвенная бледность сменилась лёгким румянцем, процесс налаживается. Когда в комнату снова вбежал нетерпеливый мальчишка, мужчина открыл глаза.

— Папка живой! — вскрикнул мальчишка и хотел уже броситься к нему, но тут вовремя подоспел Слава и с трудом оттащил его назад.

— Не мешай дяде лекарю! — строго сказал он Сашке. — А то папка снова помрёт!

Последняя фраза подействовала, как заклинание, парнишка отпрянул назад и замолк, наблюдая, как я исцеляю его отца. Мужчина сильно закашлялся, избавляясь от большого количества мокроты. Его взгляд стал уже более осмысленным, и он внимательно посмотрел на меня.