Мисс Эндерсон и её странности (СИ). Страница 52

Как раз после того момента, когда Буз Брэг застаёт любимую в объятиях другого мужчины, и начинается расхождения сюжета. В одной книге герой становится преступником, в другой — следователем, в третьей — переезжает в новое место, в четвертой — теряется среди тихих улиц собственного города. Всего Вирджиль Блумфильд написал ровно пятьдесят одну книгу. И только последнее своё творение, безоговорочно признанное критиками лучшим среди всех, он посвятил магии — тому, как Буз Брэг неожиданно открывает в себе магические способности. Именно эту версию Бернис и читала.

Создатели выставки даже провели расследование и выяснили, кем же именно был тот маг, который помогал Вирджилю Блумфильду с матчастью. Бернис, прочитав имя, не удержалась от смешка: этого мага она знала. Он преподавал ей в университете — магическую литературу с древности и до сегодняшних дней. Брюзжал на студентов из-за того, что они совсем не читают вечную классику, предпочитая ей современные одноразовые романы.

Кроме того, Бернис посетила театральное представление. Раньше, ещё до университета, она часто посещала театры вместе с мамой и иногда отцом. Это было одним их обязательных условий для людей их класса: являть себя изысканному обществу, интересоваться искусством на глазах старых знакомых, обсуждать всякое значимое во время антрактов. Однако потом Бернис стало совсем не до того.

Представившись на входе чужим именем («Алиша Хейг, один билет, пожалуйста»), Бернис смогла вновь окунуться в театральную атмосферу. И пусть этот театр был скромным или, можно даже сказать, простеньким, не настолько впечатляющим своими размахами, спектакль Бернис понравился: вроде и незамысловатый, но взгляд отвести невозможно. Да и зрители хорошие: спектаклем они интересовались сильнее, чем свежими сплетнями.

А ещё Бернис, то есть, конечно, Алиша Хейг, посетила открытую лекцию одного мага. Он усовершенствовал один из методов, который был изобретён уже давно, но всё время работал как-то не так, как следует. Можно сказать, довёл его до идеала. Бернис несколько раз слышала об этом методе на занятиях в университете, он всякий раз доводил её до восторга, но на себе не испытывала — слишком сложным в исполнении он был. Но красивым. Этот метод позволял на краткий срок создать себе вторую ипостась — эфемерную, прикоснуться к ней нельзя, зато магия, исходящая от неё, будет вполне реальной. В университете Бернис рассказывали о магах, обращающих свою суть в волка, лису и орла. А этот маг, автор доработки метода, научился обращать себя в дракона…

И всё-таки, сколь прекрасным не был бы её отпуск, на подкорке сознания сидело напоминание о том, что Бернис устроила его не по собственной воле. Что она покинула Леберлинг не развлечения ради, а из осторожности. Послушавшись предупреждения, сделанного Кеем.

Каждый раз, выбираясь из дома Ланни, Бернис собирала волосы в высокую причёску и прятала под тёмной вуалью — не хотелось привлекать к себе лишнее внимание, а огненно-рыжие пряди её волос с самого детства Бернис являлись тем маячком, который притягивал взгляды окружающих. И ещё она обращала особое внимание на ступени. Бернис надеялась, что получит новый знак от Кея — ни капли отчего-то не сомневалась, что он раскроет её местоположение легко и просто, не напрягаясь.

Кроме того, Бернис посетила Радужную улицу целых пять раз. Улица эта была довольно протяженной и пользовалась у местного населения спросом.

Второе посещение этой улицы случилось, когда Бернис ходила на выставку картин — галерея расположилась именно на ней. Третье — когда Бернис зашла в один уютный ресторанчик, чтобы разжиться чем-нибудь необычным на ужин для неё и Ланни. Четвёртое — когда она возвращалась с лекции и решила сделать лишний крюк.

Первый и последний же раз Бернис оказалась на этой улице, когда приехала в Олтер и когда решила его покинуть.

И вообще название этой улице дал, похоже, один поэтичный путешественник. Поскольку радужность её становилась очевидной лишь при взгляде на эту улицу с вокзальной площади. Друг за другом следуют разноцветные дома: тёмно-красный, бледно-оранжевый, выцветший жёлтый, серо-зелёный… Впрочем, сопутствующая вокзалу улица Леберлинга куда более скучная. Так что глупо жаловаться.

Спустя два дня отпуска Бернис, успевшая, конечно, лишь попробовать Олтер на вкус, но точно не объесться им, вспомнила о том, что в Леберлинге её тоже ожидают дети. Не свои собственные, но оттого не менее нуждающиеся в поддержке. А ночью, знаменующей конец одной недели и начало следующей, из Олтера до Леберлинга как раз ходит поезд — возвращается в родные края тот самый состав, который и доставил Бернис до Олтера.

Попрощавшись с Ланни и пообещав почаще наведываться в гости к ней и Криспину, Бернис поспешила на вокзал.

С удивлением отметила, что на нём нет ни одного перекупщика — ещё одно отличие между городами! И приобрела билет в вагон подороже — поезд должен приехать в Леберлинг ранним утром, а потому неплохо было бы порядочным образом отдохнуть.

К моменту отъезда Бернис с неба пошёл снег. Она стояла на открытом перроне, наблюдая за буйством природы.

Мелкие беспорядочные снежинки кружили в воздухе, до последнего оттягивая момент соприкосновения с землёй. Совершали пируэты, на которые способен не каждый танцор. И каждый раз, когда движение останавливалось, Бернис казалось, что она слышит тоскливый вздох.

К тому моменту, как Бернис услышала за спиной собственное имя, настоящее имя, её уже порядочно обсыпало снежинками.

Когда Бернис развернулась, чтобы выяснить, кому именно потребовалась «мисс Меллиган», часть этих снежинок слетела с неё во все стороны.

— Мистер Гилсон?..

И всё-таки это был не совсем тот мистер Гилсон, весточку от которого Бернис так ждала. Не Кейден, а Гленн — его старший брат. Они одновременно были и похожи, и нет. Гленн — чуть выше, но немного уже в плечах. Волосы носит в короткой стрижке. Неуловимо отличается овалом лица и формой бровей. И взгляд у него всегда какой-то другой. Более скептичный и самоуверенный.

Конечно же, Бернис имела честь быть знакомой с Гленном Гилсоном.

Не только благодаря его очевидной связи с Кеем. Но и потому, что Гленн, в отличие от младшего брата, пошёл по пути отца, а не матери. Гленн Гилсон окончил Университет магической механики в тот год, когда Бернис в него поступила. А потом время от времени продолжал попадаться на глаза. Пару раз он и Бернис даже вели беседы на темы магической науки.

— Добрый вечер, мисс Меллиган, — Гленн невинно улыбнулся. — Признаться честно, вас оказалось довольно сложно отыскать. Похоже, общение с моим братом всё-таки не пошло вам на пользу: вы стали слишком осторожной. Выдал вас лишь билет на поезд, купленный на настоящее имя. Уже уезжаете?

Слова Гленна ей совсем не понравились. Но Бернис постаралась остаться миролюбивой:

— Да, меня ждёт работа. — И полюбопытствовала: — У вас есть послание от Кея, которое вы хотели бы передать?

— Разве таким, как вы, вообще есть смысл работать? — На вопрос касательно послания Гленн не обратил совсем никакого внимания. — Ведь ваш папенька и так ни в чём не нуждается. Разве вам недостаточно просто наслаждаться жизнью и радовать окружающих своей красотой?

— Мистер Гилсон, поверьте: я лучше знаю, чему именно посвятить своё время и силы, — Бернис улыбнулась. — Так что там насчёт Кея?

— Только не говорите мне, — он приторно вздохнул, — что и трудолюбием вы заразились от него. Иначе это станет прорывом в медицине — новость, что тревожность и трудолюбие способны передаваться при тесном контакте, как какая-нибудь простуда.

Бернис слегка нахмурилась. Взглянула на Гленна чуть более строго:

— Если вы здесь, чтобы оскорблять меня, мою семью и моих друзей, то предупреждаю вас: лучше нам в таком случае и вовсе закончить этот разговор. Поскольку оскорбления я терпеть не намерена.

— Не знал, что друзей можно отвергать и предавать… — пробормотал Гленн. — Хотя страсть к предательствам уж точно передаётся в вашей семейке по наследству.