Мисс Эндерсон и её странности (СИ). Страница 50

К таковым себя отнесла и Бернис.

Когда она появилась на вокзале, поезд уже замер в ожидании пассажиров. Огромный и несколько ужасающий — слишком много его украшало труб, стальных перекладин и шестерёночных механизмов, которые должны были прийти в движение одновременно с поездом.

Бернис наблюдала за застывшим поездом и снующими пассажирами издалека, скрываясь в тени от колонны.

Однако, когда до отбытия поезда оставалось совсем немного времени и кассиры покинули будки, чтобы ненадолго стать контролерами и проверить собственноручно проданные билеты, Бернис решила, что перед отъездом она должна сделать кое-что ещё.

На вокзале тоже был телефон — администрация Леберлинга посчитала вокзал одним из стратегически значимых объектов, которым без телефона никак не обойтись, и торжественно поставила телефонную будку прямо посреди вокзала. Видимо, чтобы ей восхитились даже те, кто попал в Леберлинг лишь проездом.

Телефонная будка была доступна для пользования любому желающему.

Однако же желающих было мало. Поскольку за один-единственный звонок требовалось заплатить такую сумму денег, расстаться с которой было настоящим поводом. Скажем так: даже билет до Леберлинга у перекупщиков стоил меньше, чем этот звонок. Значит ли это, что заведуют этой будкой ещё более отважные воришки?

Телефонный аппарат, большая бордовая коробка, без лишней скромности зажевал бумажку, которую предложила Бернис. Выплюнул сдачу — парочка монет даже вылетела из окошка выдачи и звонко рухнула на пол. А аппарат уже запищал, извещая о том, что начался обратный отсчет.

Бернис звонила на номер, известный каждому порядочному жителю Леберлинга.

Хотя и не была уверена, что всё-таки сможет поговорить с тем, с кем в последний момент всё же решила перекинуться парой слов.

Трубку по ту сторону телефонного провода сняли быстро.

— Добрый вечер. Управление общественной безопасности по Леберлингу слушает, — проговорил динамик. — У вас что-то произошло?

В самом деле, вряд ли кто-то потратит такие деньги, чтобы позвонить из вокзала, только развлечения ради. И всё-таки Бернис ответила:

— Добрый вечер. У меня ничего не происходило. Но мне нужно как можно скорее поговорить с вашим сотрудником, Кейденом Гилсоном. — А иначе поезд отправится в Олтер без Бернис. — Он работает в Отделе магических происшествий. Могу я это сделать?

Несколько мгновений по ту сторону телефона молчали. Потом всё тот же тихий мужской голос поинтересовался:

— Кто его спрашивает?

— Тайная поклонница, — имя называть не хотелось. — Так что же?

— Нет, вы не сможете поговорить с мистером Гилсоном. Но если вы всё же назовёте ваше имя, мы передадим ему ваше обращение.

— Он уже ушёл с работы?

— Мистер Гилсон в отъезде.

А вот это уже интересно. Если Кей тоже покинул Леберлинг… то это многое меняет. Сразу же возникает не менее двух закономерных вопросов. Первый из них звучит следующим образом: а Кей-то с какой целью отсюда уехал? Заядлым путешественником он никогда не был. И второй примерно так: кто же тогда подкинул письмо на порог дома Бернис? Поскольку Кей был тем редким видом мужчин, которые передают письма из рук отправителя в руки получателя самостоятельно, не обращаясь для этого к третьим лицам. Поскольку и доверяют только самим себе.

— И давно ли он в отъезде? — поинтересовалась Бернис и бросила взгляд через стеклянную стенку будки. Контроллеры — по одному у каждого вагона — уже взялись за проверку билетов. Это значит, до отправления остаётся уже совсем мало времени.

— Эта информация не подлежит разглашению.

— Но мне очень, очень нужно поговорить с мистером Гилсоном, — призналась Бернис жалостливо. И даже вздохнула для большей правдоподобности. — Вы можете обозначить хотя бы примерные сроки? Ну, чтобы я знала, когда позвонить вновь?

— Мэм, вы только зря занимаете линию и препятствуете нашей работе. — Её собеседник тоже не удержался от вздоха. Затем добавил тише, видимо, поясняя ситуацию третьему лицу: — Опять к нашему покорителю сердец. — И вновь к Бернис, смилостивившись: — Раньше следующей недели мистер Гилсон не вернётся. Он уехал только сегодняшним утром.

Ну что ж, теперь-то всё заняло наконец свои места. Кею всегда был присущ строгий и выверенный до последней секунды распорядок дня.

— Сердечно вас благодарю, сэр. До свидания.

Собеседник попытался сказать Бернис ещё пару слов, бросил небрежное замечание по типу: «Вообще говоря, у нас в Управлении много мужчин, чуть более свободных, чем неуловимый мистер Гилсон», но Бернис его уже не слушала. Она получила подтверждение собственным намерениям. И теперь собиралась их осуществить.

Купе ей досталось тихое, полупустое, хотя Бернис была готова ко всякому — например, к тому, что займёт единственное свободное место в отсеке с мамочкой, везущей всех своих славных детишек и баулы с их вещами на долгожданную встречу с бабушкой. Но в соседи ей досталась лишь женщина средних лет, которая с самого начала поездки уткнулась в пухленькую книгу. В вагоне было темно, лишь от продолговатой лампы на потолке отходил блеклый свет — вряд ли он горел ярче, чем отблески далёких фонарей. Женщина прижимала книгу вплотную к лицу, прямо-таки утыкалась в неё носом, но чтение не прерывала. Видимо, слишком уж увлекательным оказался сюжет. Бернис, впрочем, не смогла различить даже буквы в названии.

Бернис наблюдала за пейзажами в оконце до тех самых пор, пока последние городские огни не остались позади. Яркие оживленные улицы сменились мрачной промышленной зоной, за ней последовали редкие дома любителей оставаться с природой наедине. А потом за окном замельтешил лес, сменяющийся полями. Как в детской присказке: за деревом — дерево, за деревом — дерево, за деревом — куст… Смотреть стало не на что. И в целом мало что стало возможно разглядеть.

Отвернувшись к стенке, Бернис накрылась накрахмаленной простынёй. Слабая защита от морозного ветерка, что просачивается сквозь незаметные для зрения щели в оконце. Но к покрывалу притрагиваться Бернис не стала — его, похоже, не стирали с тех самых времен, как этот вагон поставили на ход в принципе.

Закрыв глаза, она прислушивалась к звукам движения — чуть менее отточенным, как если бы Бернис пришла послушать симфонический оркестр, но всё-таки весьма увлекательным. Шипели колёса, скользящие по рельсам. И иногда возмущенно ругались на стыки. Шумным двойным выдохом вылетал из двигателя пар, отработавший своё.

Бернис сама не заметила, как уснула.

Открыла глаза она уже тогда, когда поезд прибыл в пункт назначения и стал замедляться.

Первым делом отыскала в сумке зеркальце, привела в порядок волосы и слегка подвела глаза коричневым карандашом. А уже потом собрала постельное белье, надела шубку и поставила подле себя свой немногочисленный багаж.

Страшно признаться, но в Олтере она никогда не была. Хотя часто слышала о нём от своих знакомых. Жизнь Бернис в целом ограничивалась одним лишь Леберлингом. И ей, быть может, и хотелось бы посмотреть на то, каким ещё бывает этот мир, но всё никак не выпадает возможности. Детство Бернис оказалось безвылазным по той причине, что отец не мог оставить свою работу, чтобы вместе с семьей отправиться покорять неизведанное далёко. А потом Бернис выросла и, как казалось ровно до вчерашнего утра, тоже стала заложницей работы и обучения.

Но вот она здесь.

Звенья цепи, окольцовывающей Леберлинг, рассыпались в прах, стоило лишь к ним прикоснуться…

Ланни всё-таки пришла встретить давнюю подругу. Она дожидалась Бернис прямиком на перроне. Едва Бернис, слегка покачивающаяся из стороны в сторону, ступила наконец на первую поверхность, как по правую руку от неё прозвучало:

— Берри! Как я рада тебя видеть! Да ведь ты совсем не изменилась.

Бернис развернулась, встретилась взглядом с молодой женщиной. Её светлые волосы прятались под миниатюрной лиловой шляпкой, глаза в окружении светлых ресниц поблёскивали радостью, слегка полноватое тело скрывалось за дублёнкой, не самым выгодным образом подчеркивающей особенности фигуры.