Госпожа Медвежьего угла (СИ). Страница 88

Дом был огорожен высоким частоколом, перебраться через который было весьма сложно.

Кроме дома в отдаленном месте двора было спрятано небольшое строение – отхожее место. Еще имелся сарай – для будущей скотины. Он плотно примыкал к дому. По просьбе Валентины сени были сделаны особенно большими. Ей это требовалось по той причине, чтобы в будущем можно было где-то держать все изготовленные стеллажи для сушки. Уже сейчас их вполне можно было убрать – чем дальше, тем меньше люди приносили растений, останавливая свой выбор на многочисленных грибах и поздних ягодах.

И конечно, никто не забыл о дровянике – важном месте для всех деревенских жителей. Сейчас он уже был полон дров. Селяне, узнав, что она покупает и их, с готовностью принесли столько, сколько ей требовалось.

Внутри дом был просторным, разделенным на две части тонкой перегородкой.

Одна часть была отведена под кухню и заодно гостиную. Здесь имелась большая каменная печь, стол с лавками, бочки, сундуки под различные сыпучие продукты, которые можно было держать в мешках, на стенах висели многочисленные полки.

Вторая часть служила спальней. В ней стояла кровать, имелся стол, стул и сундук под одежду и ценности разные. Комната закрывалась с помощью двери. Такое решение вызвало небольшое недоумение у остальных, но спорить с Валей в этом вопросе никто не стал. Ее дом, как хочет, так и делает.

Когда все было готово, Валентина переехала.

Гвендолина была огорчена. Она так привыкла к ней, что не хотела отпускать.

Валя стояла на своем. Рожер с Гвендолиной были еще совсем молодыми людьми, им явно требовалось уединение.

По завершении Валя расплатилась с работниками, и они, договорившись со священниками, что приедут в следующем году для строительства обители сразу, как позволит погода, вернулись в Клинрад.

Алберик тоже остался, а вот настоятель уехал, хотя было видно, что ему не хотелось этого делать. Валентина так пока и не поняла, что им от нее было нужно, но спрашивать напрямую не собиралась. Несмотря на их добрые отношения, Валя все еще им не верила.

Вещи были перенесены, все долги розданы, и вот настал момент, когда пришло время провожать гостей, чтобы насладиться жизнью в своей собственности в одиночестве.

Вот только когда этот миг настал, возникла проблема.

– Ты не можешь этого сделать, – сказала Гвендолина, с тревогой посмотрев в сторону мужчин.

Валя нахмурилась и принялась думать, как решить возникшую сложность.

Все дело в стражах, приставленных к ней герцогом. Они отказывались покидать Валентину, но по местным правилам молодая, незамужняя женщина не могла жить в одном доме с неженатыми мужчинами, если те не являлись ей родственниками. И то, что у нее имелась отдельная комната с дверью, никого не волновало.

И как решить этот вопрос, Валя не знала, ведь даже присутствие компаньонки не спасало положение, если только она не являлась старой, умудренной годами женщиной. Считалось, что только такая может сдержать возможный разврат и бесстыдство молодых людей.

Пускать постороннего человека к себе домой Валентине не хотелось, но, кажется, другого выхода вообще не было.

Глава 110

Прежде чем она что-то успела решить, снаружи послышался шум. Валентина нахмурилась и подошла к окну. Судя по всему, кто-то прибыл.

Стражники, из-за которых и разгорелся весь сыр-бор, повытаскивали оружие и хлынули наружу. Валентина с Гвендолиной тоже вышли, но остались на крыльце.

Вскоре стало понятно, что тревога была ложной. Это оказался ни много ни мало герцог.

Валя была удивлена. Она думала, что тот слишком занят подготовкой к противостоянию с королем, чтобы отвлекаться на что-то еще.

И он был не один.

Прежде чем спешиться, Скальнор спустил на землю Аурелию. Только после этого он спрыгнул на землю сам и передал поводья одному из подошедших к нему людей, прибывших вместе с ним.

– Ваша светлость, – поприветствовала Валя герцога, упрямо не обращая внимания на то, как при виде его екнуло сердце в груди.

– Миледи, – ответил любезностью он и, добравшись до Валентины, поцеловал ей руку. – Веда Гвендолина, – не упустил герцог из виду и жену кузнеца.

– Мира и благодати, – ответила та и склонила голову в поклоне. – Госпожа Аурелия.

– Мира, веда, – откликнулась девочка и посмотрела на Валентину. – Тебя долго не было, – совершенно обвинительно заявила она и надулась, складывая руки на груди.

Герцог, услышав «приветствие» дочери, вздохнул.

– Она скучала по вам, – перевел он для Валентины.

Валя на его слова ярко улыбнулась.

– Я тоже скучала по вам, госпожа, – произнесла она. Валя все еще помнила, что для всех статус Аурелии был гораздо выше, чем ее собственный, так как об истинном происхождении Валенсии не знал никто. По крайней мере, она на это надеялась.

– Не называй меня так, – заявила девочка. – У меня есть имя.

Валентина мельком взглянула на герцога, тот сделал вид, что его разговор не касался.

– Хорошо, – согласилась Валя, не имея проблем с тем, чтобы называть ребенка по имени, пусть этот ребенок и был высокородным. – Аурелия. Вы, наверное, устали с дороги? – обратилась она уже к Скальнору. – Проходите, пожалуйста.

Когда они вошли, то герцог сразу осмотрел обстановку, и судя по взгляду, воспринял новый дом Валентины с одобрением. Она была рада, так как ей и самой нравилась ее лесная «берлога».

Вскоре стол был уставлен различной едой. Про людей герцога никто не забыл. Им так же была передана еда, состоящая из овощного рагу, обжаренных кусочков мяса и свежего хлеба. Кроме этого, был отвар и пару медовых сладостей на человека.

Увидев медово-ореховые конфетки, Аурелия явно пришла в восторг, но постаралась никак этого не показать.

– Значит это правда? – спросил герцог, рассматривая стоящие на столе сладости. – Вы это сделали. Сейчас Клинрад только и говорит об этих лакомствах, – рассказал он. – Даже тема повышенных налогов стала не такой острой после того, как коробки с маленьким удовольствием стали продаваться.

– Коробки с маленьким удовольствием? – Валентина была удивлена.

– Так называют эти лакомства, – пояснил герцог. – Правда, позволить их могут себе только богатые люди, но это никак не мешает простолюдинам обсуждать новинку.

– Я слышала, что есть еще и другие, – голос Аурелии был самым нейтральным из возможных, но Валя видела, как блестят ее глаза.

Она улыбнулась ребенку и не стала ее дразнить, просто достала все, что у нее имелось.

– Много нельзя, – предупредила она. – Иначе станет плохо.

Аурелия явно была недовольна таким предупреждением, но все-таки неохотно кивнула и степенно взяла только по одному экземпляру каждого лакомства.

– Их можно есть только после еды, – выставила Валентина новое условие.

Девочка бросила на нее за это недовольный взгляд, но все-таки подтянула к себе тарелку с ароматным рагу и принялась за еду.

После обеда Аурелия изъявила желание осмотреть двор. Гвендолина направилась вместе с ней для присмотра. И пусть девочке не нравилось, что за ней нужно смотреть, будто за маленькой, нехотя она все-таки согласилась на сопровождение.

– Что вас привело в Камнесерд? – прямо спросила Валентина, когда за женщиной и ребенком закрылась дверь.

Скальнор какое-то время молчал. Он просто сидел и смотрел на Валентину тяжелым, испытующим взглядом. Было видно, что его что-то терзало.

– Я хочу, чтобы вы оказали мне услугу, – наконец признался он.

– Какого рода? – удивилась Валентина. Она понятия не имела, что могла сделать для герцога.

– Аурелия, – выдохнул Скальнор. Валя нахмурилась. С девочкой, если судить по ее внешнему виду, все было в полном порядке.

– Что с ней?

– Я беспокоюсь о ее безопасности, – глухо произнес Драгор. – Скоро прибудут сборщики налогов. Как только это произойдет, народ начнет бунтовать. Конечно, они не смогут преодолеть защиту замка, но никогда нельзя исключать вариант с предательством. Полностью от слуг я отказаться не могу.