Целительница из другого мира (СИ). Страница 21

— Дураки, — с гордостью сказала я. — Но молодцы. Едут десять человек — те, кто лучше всех сдал промежуточные тесты.

В деревне картина была печальная, но не катастрофическая. Корь — я узнала ее сразу по характерной сыпи и пятнам Филатова-Коплика во рту.

— Раздаем задания, — скомандовала я студентам. — Елена и Ксения — обход по домам, выявляем всех больных. Петр и Михаил — организуем изоляцию. Остальные — готовим лекарства и обрабатываем тяжелых.

— А что готовить? — растерялся кто-то. — От кори же нет лекарства.

— Нет лекарства от вируса. Но есть жаропонижающее, противовоспалительное, витамины для поддержки иммунитета. И главное — не дать развиться осложнениям.

Три дня мы боролись с эпидемией. Студенты работали как проклятые — не спали, почти не ели, бегали от дома к дому. Но к концу третьего дня новых случаев не было, а большинство больных пошло на поправку.

— Из пятидесяти заболевших умерло двое, — подвела итог Елена. — Оба — дети до года.

— Без вас умерла бы половина, — сказал благодарный староста деревни. — Вы святые!

— Мы медики, — поправил его Петр. — Просто делаем свою работу.

Я смотрела на них — усталых, грязных, но гордых — и понимала: получилось. Из вчерашних детей растут настоящие врачи.

К зиме школа жила полной жизнью. Занятия шли с утра до вечера, в клинике при школе всегда были пациенты (слава разнеслась на три губернии), лаборатория работала над новыми лекарствами.

И тут пришло письмо из столицы. Королевская академия наук хочет провести официальную инспекцию и, если все подтвердится, дать школе статус Королевской медицинской академии.

— Это же… это же невероятно! — Маэль перечитывал письмо в пятый раз. — Статус королевской академии! Финансирование из казны! Право выдавать дипломы государственного образца!

— И куча проверок, требований, ограничений, — добавила я. — Ты уверен, что нам это надо?

— Элиана, без официального статуса мы так и останемся провинциальной школой. А с ним — сможем открывать филиалы, приглашать лучших специалистов, влиять на медицинскую политику страны.

Он был прав. Пора было выходить на новый уровень.

Подготовка к инспекции превратилась в аврал. Все должно было быть идеально — от документации до туалетов. Студенты драили полы, преподаватели переписывали учебные планы, я составляла отчеты о проделанной работе.

— Тут написано, что мы снизили смертность в регионе на 60%, — Василиса просматривала мой отчет. — Это не преувеличение?

— Преуменьшение. Реально — на 67%, но пусть будет запас для скромности.

Инспекция прибыла в декабре — пять человек во главе с архимагистром Себастьяном, седым стариком с проницательными глазами.

— Итак, посмотрим на ваше чудо, — сказал он, выходя из кареты. — Надеюсь, реальность соответствует отчетам магистра Маэля.

Следующие три дня были самыми напряженными в моей жизни. Инспекторы проверяли все — от состояния уборных до знаний студентов. Присутствовали на лекциях, наблюдали за практическими занятиями, изучали документацию.

Кульминацией стала открытая операция. Привезли мужчину с ущемленной грыжей — без срочного вмешательства умер бы к утру. Оперировала Василиса, ассистировали студенты третьего месяца обучения.

— Они же дети! — возмутился один из инспекторов. — Как можно доверять им такое?

— Смотрите и судите сами, — ответила я.

Василиса работала как швейцарские часы — точно, уверенно, спокойно. Студенты подавали инструменты, держали ретракторы, промокали кровь. Через час пациент был зашит и отправлен в палату.

— Великолепно, — выдохнул архимагистр. — Я видел хирургов с двадцатилетним стажем, которые работают хуже.

На следующий день было заседание комиссии. Мы с Маэлем ждали в коридоре, нервничая как студенты перед экзаменом.

— Если откажут… — начал он.

— Не откажут, — перебила я, хотя сама не была уверена.

Дверь открылась. Архимагистр вышел с непроницаемым лицом.

— Госпожа Элиана, магистр Маэль. Комиссия приняла решение.

Пауза. Театральная, садист старый.

— Поздравляю. Отныне ваша школа имеет статус Королевской медицинской академии провинции. Вы назначаетесь ректором, госпожа Элиана. Магистр Маэль — проректором по научной работе. Финансирование начнется с нового года.

Я почувствовала, как подкашиваются ноги. Мы сделали это. Мы действительно сделали это!

Празднование было грандиозным. Весь город гулял до утра. Студенты напились и пели песни (я сделала вид, что не заметила). Преподаватели произносили тосты. Даже суровый магистр Корнелий позволил себе улыбнуться.

— За вас, Элиана, — поднял бокал Маэль, когда мы наконец остались вдвоем. — За женщину, которая изменила мир.

— За нас, — поправила я. — Я бы ничего не сделала без тебя.

— Знаешь, о чем я думаю?

— О чем?

— Это только начало. Мы создали одну академию. А что если создать сеть? По всей стране? А потом — по всему континенту?

За год совместной работы и осторожных отношений мы стали настоящими партнерами — и в деле, и в жизни. Но официально все еще оставались просто коллегами.

— А еще я думаю… — Маэль замялся, — может, нам стоит… как бы это сказать…

— Что? — я повернулась к нему, хотя догадывалась, о чем речь.

— Мы вместе уже год. Работаем, живем фактически… Может, пора сделать это официальным?

Мое сердце екнуло. За этот год я привыкла к нему, к его поддержке, к тому, что он всегда рядом. Но брак в средневековье — это серьезно. Это не московский ЗАГС, где можно развестись через месяц.

— Маэль, ты уверен? Я же… сложная. И работа всегда будет на первом месте.

— Знаю. Меня это и привлекает. Мне не нужна жена, которая будет сидеть дома и вышивать. Мне нужна ты — умная, упрямая, меняющая мир.

— Тогда… давай подождем еще немного? Пока академию до ума доведем? А там и свадьбу сыграем. Как полагается, с гостями и прочей ерундой.

Он рассмеялся:

— «Прочая ерунда» — очень романтично.

— Я плохо умею в романтику.

— Зато хорошо умеешь любить. Это важнее.

Он поцеловал меня, и в этот момент внизу кто-то из студентов заметил нас и заорал:

— Ректор с проректором целуются!

Весь двор взорвался аплодисментами и свистом. Мы отпрянули друг от друга, красные как раки.

— Вот же… молодежь пошла, никакого уважения к старшим, — проворчала я.

— Мы сами создали эту молодежь, — напомнил Маэль. — Учили думать самостоятельно.

— И теперь пожинаем плоды.

Следующие месяцы пролетели в калейдоскопе событий. Академия росла, набирала обороты, требовала все больше внимания. Личная жизнь отошла на второй план — мы с Маэлем жили вместе, работали вместе, но все откладывали официальное оформление отношений «на потом».

— Знаешь, — сказал как-то отец Серафим, встретив нас в городе, — живете вы во грехе.

— Мы работаем, святой отец. Некогда о грехах думать.

— Господь работает через разных людей, — философски заметил он. — Даже через упрямых женщин, которые спорят со священниками. Но порядок должен быть. Обвенчайтесь уже, что ли.

— Обязательно. Как только время будет.

— Времени не будет никогда, если его не найти, — проворчал священник и ушел.

Он был прав, конечно. Но сейчас все силы уходили на академию.

Академия тем временем росла как на дрожжах. После получения королевского статуса посыпались заявки со всей страны. Пришлось объявлять дополнительный набор — еще тридцать человек.

— Нам нужно больше преподавателей, — сказала Василиса на очередном педсовете. — Я одна не справляюсь с хирургией. Пятьдесят четыре студента — это слишком много для практических занятий.

— Согласна. Предлагаю разделить потоки. И пригласить еще специалистов из столицы.

— А жить им где? — практично спросила Марта. — У нас и так общежитие переполнено.

— Построим второй корпус. Деньги теперь есть.