Ночная радуга. Страница 25

— Ой, опять испугала! — фыркнула она. — Вика, успокойся. Мне пришлось послать за тобой человека, потому что ты уехала из Москвы, не сообщив мне своего нового адреса. Для тебя ничего не стоит наша многолетняя родственная связь, а для меня это смысл жизни, ты же знаешь. Ты могла бы никогда больше не приехать ко мне. Ты даже телефон отключила. Допустим, ты права. И эти материалы на самом деле имеют ценность для следствия. Могла бы сама нормально мне это объяснить. Я бы все отдала. Давай пройдем на кухню, посидим, как всегда, попьем чаю.

— Ты с ума сошла?

— Ты не пожалеешь, — пообещала она. — У человека, который живет только твоей жизнью, всегда есть о чем рассказать тебе. Может, и пригодится. Как с этим кино.

— Вот как? Еще сюрприз? Пошли. Попьем твоего чаю.

Так тошно может быть только при стечении самых болезненных обстоятельств. Я сейчас не на свободе. Зинино чаепитие — убогое прикрытие того, что я в плену. Ее охранник или охранники в любой момент войдут, лишат меня связи со всеми. И к Кириллу я завтра не попаду. И Диане не помогу, если будет нужно. И ночь для меня подруга только в одном варианте: мы с ней под сенью моего королевства. В противном случае она становится коварным врагом. А такой пустяк, как присутствие Зины, становится самым непереносимым дискомфортом. Я не могу свободно дышать рядом с ней, не могу думать. Я не могу терпеть. Ни секунды, проведенной рядом с ней, я не могу вынести.

В порядке большого исключения Зина сама разлила чай, поставила на стол блюдо с какими-то копеечными пряниками. Я не сделала бы глотка даже под дулом пистолета. Тягучее время скрипело голосом Зины, тикали ее часы на стене. Я не задавала вопросов. Она вынуждена была начать сама.

— Ты умный человек, Виктория. И ты, конечно, понимаешь, что изъять все у меня не могли. Это же не мои материалы. Они просто были сделаны по моему заказу. Есть копии. Есть и более интересные оригиналы. Во всяком случае, не менее интересные. И, несмотря на твое ко мне отношение, я ничем не собираюсь пользоваться до того, как об этом узнаешь ты. И дело не в моих каких-то играх. Это на самом деле важно. И более важно для тебя, чем для меня. Тебе что-нибудь известно об отце твоей сестры Дианы?

— Да, я знаю, кто это. Говори то, что хотела.

— Плохой человек — Николай Бедун. Непорядочный. Ты, наверное, читала, что он живет один, пьет, нуждается. В деньгах нуждается, чтобы пить. И совершенно случайно мои люди обнаружили, что он нашел возможность получить хороший доход. Он решил начать торговлю порнографическими фильмами. Оригинальными фильмами, которые никто еще не видел. Ты поняла?

— С мамой?

— Как ты быстро догадалась! И не удивилась. Да, у него есть коллекция таких мини-картин с ним и Анной Золотовой в главных ролях. И это не домашнее видео. Профессиональная работа профессиональных операторов. Вот это он и продает на закрытых сайтах по предварительной договоренности. Мы купили кое-что. А ты говоришь, что я жадная.

— Ты мне продаешь?

— Я с тобой это обсуждаю. И пока мы не решим этот вопрос, ты не можешь уехать. Сама понимаешь. Мы расстанемся, и ты тут же пришлешь ко мне своих приятелей, чтобы изымали, искали, пугали.

— Какой смысл? Ты же сама сказала, что есть копии, что всего не изъять.

— Смысл в качестве нашей договоренности. На каких условиях мы это не запускаем именно сейчас, во время похоронных торжеств большой актрисы. На каких условиях ты получишь решающее право голоса в принципе. И да — на каких условиях ты станешь единственной обладательницей коллекции. Вы теперь, конечно, можете ограбить Бедуна, но он сам уже не единственный обладатель. И его собрание уже не полное. Он продает оригиналы И, главное, — он в открытый доступ с оглаской это не выложит, а мы — с удовольствием.

— И чего ты хочешь? — спросила я.

— За такую ценность культуры расплачиваются подобной же ценностью. Желтый алмаз твоей матери. Ты скоро вступишь в права наследства.

Ах ты господи, какая ерунда! Я едва сдержала возглас облегчения. Я отдам ей камень — и этот бред закончится. Если, конечно, правильно себя повести. Потому я и не выдала радости.

— Это обсуждается, Зина. Но я должна видеть товар.

— Хорошо. Пойдем, посмотрим.

— Нет. Только без тебя. Присылай. Тебе придется поверить мне на слово.

— Не на слово, — проскрипела Зина. — Конечно, не на слово, моя дорогая. Просто если ко мне опять придут, начнут меня беспокоить и допрашивать, все будет запущено мгновенно. Другими людьми. Один из них ждет тебя во дворе. И не только чудесные фильмы с участием твоей мамы. Есть еще кое-что, это для меня самое дорогое. Ты поняла? Это только для тебя, девочка. Но об этом пока ни слова. То, о чем я сейчас сказала, и будет моей гарантией. Можешь ехать домой. Приятного просмотра. Буду признательна, если поделишься своим мнением. И оставь мне, пожалуйста, свой новый номер телефона. Нам теперь нельзя терять друг друга.

Часть девятая. Наследница

Лучшая роль

Вот и калитка с секретами Карлоса, вот и белая терраса, в темных стеклах которой отражаются елки, любуясь своей красотой. Мое королевство мобильно. Оно в мозгу, в карманах и в этом пакете с картиной Петра Пастухова и портретом мамы. Позади предпоследняя ступенька, уничтоженная коварством Зины. Все могло быть. Но я выжила сегодня, не пострадала, не было даже больших унижений. Да и сделка, которую мне предложили, выгодная. Если фильмы — не фальшивка, не монтаж, они должны быть моими, независимо от того, есть в них что-то непристойное или нет. И новое обстоятельство, которое, несомненно, заинтересует следствие. Подонок Бедун воспользовался смертью мамы, чтобы начать эту торговлю. То есть он столько лет хранил материалы в ожидании именно этого часа. А что такое жажда алкоголика? Маниакальная, единственная потребность, на фоне которой все остальное — лишь возможности найти для нее деньги. Да мотив это. И мама сама открыла дверь бывшему любовнику. Может, разговор был как раз о том, чтобы он продал ей эти материалы. Но он предпочел безразмерный поток распространения. Это действительно выгоднее, чем один покупатель, да еще такой, которому именно распространение и не нужно.

Я убедилась в том, что письмо от Зины с вложением на месте, и начала возвращаться к себе. Запах крови сестры, дрожь ее губ, ее стон, боль ее глаз я привезла с собой. Мерзость Зины я еще не смыла. Ноги устали, руки отяжелели, сердце — камень. С этим мне не подняться до облаков, чтобы спросить у Кирилла: как ты?

Я прежде всего распаковала картину и портрет мамы, поставила их на разных уровнях кованой этажерки дивной красоты, разожгла камин в спальне, открыла дверцы стеллажа с куклами. Привет, девочки, мама вернулась. Оживайте в свете огня. У меня не может быть детей: последствие экспериментов Артура. Врач сказал: хорошо, что это закончилось лишь воспалениями и инфекциями, с которыми справился сильный организм без помощи медицины. Могла быть онкология. Хорошо, что организм справился, и хорошо, что детей нет. Не хотелось бы никого отпускать в мир несчастий и несправедливости без иммунитета. А его у нас нет. Не хотелось бы оставлять детям после себя ни тайны на продажу, ни кровавые следы убитых надежд. Значит ли это, что для меня не существует будущего? Нет, будущее, конечно, есть. Оно может быть, если я его отобью у ночи и отрядов невидимых, непонятных, неизвестных врагов. Мое будущее — это только я и то, что мне нужно, пока есть жизнь. А нужна мне свобода от любых оков, независимость от чужих планов, систем и устройств, и любовь, если я ее захочу.

Я долго отмывалась, практически выпаривала из себя пережитые страдания и страх. Вошла в кухню, посмотрела на часы и подумала о том, как хорошо, что уже поздно звонить самой и можно не ждать звонков от других. Если не будет большой беды. Открыла шкафчик с коллекцией вин. Наверняка это лучшие вина: Карлос должен понимать. Я выбрала самую красивую бутылку с сияющей гранатовой жидкостью. Плеснула вино в ковшик, согрела, и солнце-тепло растопили мое сердце-камень. Вот теперь можно посмотреть кино. Кино про маму и страсть.