Сердце с горьким ядом (ЛП). Страница 23

— Эдия, рад снова тебя видеть, — говорит он. Они обмениваются теплыми приветствиями, целуя друг друга в щеки. Мы, бессмертные, часто пересекаемся — эти двое встретились в Риме века назад, еще до того, как я познакомилась с Эдией. — Не удивлен, что ты и Леукосия нашли друг друга. Вы, наверное, неразлучны.

— Абсолютно верно, — улыбается Эдия. — Рада тебя видеть.

Далее очередь представлять Давину. Я слышу, как ритм сердца Кассиана сбивается, когда он берет ее руку, но его приветствие звучит с легким, непринужденным шармом. Давина остается сдержанной и нечитаемой. Вежливой, но не дружелюбной. Умно. Не могу винить ее за то, что она ничего не выдает.

Когда все представления закончены, мы рассаживаемся по мягким кожаным диванам и креслам. Бьянка занимает кресло во главе импровизированного стола, а я сажусь напротив Кассиана, на ее прежнее место. Официант приносит поднос с бокалами, еще одну бутылку вина и высокий стакан крови для меня. Я бросаю взгляд на Эрикса, но он, слава богу, спокоен. Вряд ли мы произвели бы хорошее впечатление, если бы он сейчас рухнул в обморок. И что-то подсказывает мне, что впечатление для Бьянки важно.

— Где второй Жнец? — спрашивает она. Ее взгляд устремлен на меня, как отточенный клинок. Я прикусываю губу и прячу их за краем бокала, поднимая брови с наигранной невинностью.

— Второй Жнец?

Улыбка Бьянки становится чуть хитрой.

— Твой Жнец.

— У меня нет…

— Тот, что спас тебя?

— Как ты…

— Тот, с кем ты связана кровью?

— Связана… что?

— Высокий. Темные волосы. Хорошо одет.

— Связана кровью? Я не понимаю, о чем ты…

— Vampira, — мурлычет она, растягивая слово, полное и насмешки, и укора. Мои щеки пылают. Прощай, хорошее впечатление. Мой рот открыт, будто я рыба, выброшенная на берег и задыхающаяся на воздухе. — Связанные кровью. Чем больше ты пьешь, тем сильнее переплетаются ваши судьбы. Но, полагаю, они уже сплелись довольно крепко, раз ты почувствовала это с первой встречи. Все было в твоем заклинании.

— Ч-что? Я… заклинание… что? — я совершенно не ожидала такого поворота. Меня выбило из колеи. На лбу выступает испарина, и головная боль усиливается.

— «Saggiu Ashen hiu. Asallah libukkunu, assus martuktuk», — повторяет Бьянка мое заклинание.

Но я слышу его не ее голосом, а своим. Тем, каким он был раньше.

Моргаю — и вот я снова в переулке в Сэнфорде, склонившись над Ашеном, моя кровь течет в его раненое сердце.

Я слышу его прерывистое дыхание. Чувство поражения сковывает меня. Моя рука лежит на животе, там, где была его, когда он вытащил меня из боя.

Что-то тянуло меня к нему. Причина, по которой я его спасла. Не просто боевое товарищество. Не просто несправедливость от того, что демон умирает от яда «Крыло Ангела».

Это был он.

Это было прошлое, которое я чувствовала, но не видела. И будущее, которое могло бы быть, если бы я рискнула. Если бы приняла этот огромный риск.

Я моргаю и трясу головой. Эдия сжимает мою руку.

— Лу?..

— Я… я… — опускаю взгляд, на секунду радуясь, что на этот раз не описалась. Затем снова смотрю на Бьянку, стараясь не выглядеть так панически, как я себя чувствую. Кажется, не выходит. Ее улыбка расширяется. Да, точно не выходит.

— Это не так. Связанные кровью… это же не реально. И я ни с кем не связана, — лепечу я.

Бьянка пожимает плечами.

— Возможно. Но не волнуйся, vampira. Я не сказала, что вы связаны друг с другом. Я сказала — ваши судьбы переплетены.

Слава богу.

— Хотя чаще всего первое тоже верно.

Черт возьми.

— Да, часто это любовь. Или смерть. Или и то, и другое. Кто знает? Судьба полна загадок.

Твою мать.

— Связанные кровью? — переспрашивает Эрикс, наклоняясь вперед. Я стону. Его глаза буквально сверкают, будто в них насыпали блесток, когда он смотрит на меня. Да, именно так, сверкают глаза, а не яйца, как мы шутили. Ему чертовски нравится эта затея.

— Священные узы кровной связи, нерушимые расстоянием и временем. Две души, сплетенные общим началом. Это похоже на диалог Аристофана о любви в «Пире» Платона. Две половинки одного целого, разделенные богами, ищущие свою недостающую часть. Только в реальности такое встречается куда реже, чем предполагал Платон.

— Настолько редко, что это вообще миф, — замечает Эдия.

Бьянка смотрит на нее и ухмыляется.

— Для могучей ведьмы я думала, ты знаешь лучше.

— Простите, что? — переспрашивает Эрикс, озираясь. — Мистофелис⁷? При чем тут Кот? Я совсем запутался.

— Dio ci salvi tutti⁸, — стонет Бьянка. Эдия давится вином и выплевывает его обратно в бокал. Джиджи хохочет. Кассиан хихикает, пока не встречает взгляд Давины — пустой, оценивающий. — Не Мистофелис. Аристофан. Афинский драматург. Позволь угадать, ты бессмертен всего тридцать секунд, да? Современное образование такое убогое. Gesù Cristo⁹.

Эрикс откидывается в кресле, буквально сжимаясь.

— Платон написал «Пир» как философский диалог о любви, — объясняет Бьянка, ее жесты плавны и грациозны. — В произведении Аристофан высказывает идею о том, что боги разгневались из-за высокомерия людей, и поэтому Зевс разделил наши тела и души на две части. Мы остались без своих половинок и были вынуждены искать их. Когда две души встречаются, их охватывает родство, юмор и любовь. Мы возвращаемся к своей изначальной природе. Исцеляемся. Due anime diventano una.

— И ты думаешь, Лу и Ашен… это две души, которые когда-то были разделены? И теперь воссоединились? — переспрашивает Эрикс, снова наклоняясь.

— Кто знает? — пожимает плечами Бьянка. — Два древних существа, чьи корни уходят так далеко, как только можно проследить. Оба сломленные и одинокие, теперь связанные кровью узами, которые превосходят разум и магию. Две судьбы, сплетающиеся ближе с каждой каплей разделенной жизни. Разве это не похоже на миф, воплотившийся в жизнь?

Ее взгляд останавливается на мне, пронзая душу.

Мне хочется спорить, отрицать все, что она сказала. Сказать, что наша связь умерла, когда погиб Ашен. Что все, что осталось, было вырвано из меня, когда он стоял и смотрел, как меня уводят в клетку. Любовь истлела в подземельях Царства Теней. Я хочу рассказать ей, как каждый укол, каждый порез, каждый ожог и перелом разрывали наши судьбы. Как они крали у меня частицы меня — и все, что могло остаться в этой связи, умерло вместе с ним.

Но это не было бы правдой.

Возможно, мы распутались. Но где-то, как-то — мы все еще связаны. Болью, местью, любовью или смертью — но связаны. Я ставлю бокал на стол. Откидываюсь в кресле. Я хотела правды — и получила ее. По крайней мере, часть. Я чувствую это, каким бы невозможным оно ни казалось. Ашен и я… наши судьбы сплетены. Закончится ли это моей гибелью, его или чем-то еще, я не знаю. Но мы часть большого полотна, готового порваться. Я знаю это. Я чувствую, как судьбы плетут для нас нити, ведущие нас к тайнам миров.

— Мне нужно найти Валентину, — говорю я, не отрывая взгляда от Бьянки.

Уголки ее губ приподнимаются.

— Дай мне два дня.

— Нам нужно забрать Кассиана с собой, пока Семен не выследил его здесь.

— Пожалуйста, — улыбается она шире, когда Кассиан фыркает.

Голова проясняется. Вены наполняются легким жужжанием. Я встаю, кивая Бьянке.

— Два дня.

— Два дня.

— Ты куда? — спрашивает Эдия, озадаченно глядя на нас.

— Вниз. Выпить и повеселиться, пока есть возможность, — отвечаю я, протягивая ей руку. Она берет ее и встает, остальные следуют нашему примеру. Ноги кажутся тверже, когда я поворачиваюсь к лестнице.

Я знаю правду.

Жнец вернулся в Мир живых.

И он идет за мной.

ГЛАВА 15

Музыка вибрирует в груди. Она окутывает нашу маленькую компанию бессмертных, словно вода, унося на своих волнах. В конце концов, за нашими плечами — века практики и десятилетия грации. Но когда ты вампир, танец обретает собственную мелодию. Он наполняет меня сердцебиениями. Звуком работающих мышц, воздуха, проходящего через легкие. Ритмичным стуком каблуков по полу. Голосами. Смехом. Шепотом кожи. Ласками. Поцелуями. Ароматами и звуками желания.