Инфер 10 (СИ). Страница 38

Тут и мужчины, и женщины. Закутаны в длинные накидки из вроде как бурых водорослей. Головы скрыты капюшонами, на глазах различные темные очки — наверняка добыты в руинах на дне — на лбах у большинства по еще одной паре очков — уже плавательных. Хотя чаще встречались маски для плавания. Тела под накидками почти обнажены, демонстрируя максимальную мускулистость и жилистость. На поясах длинные ножи. Еще целая куча оружия, в том числе огнестрельного, висит под сводом водолазного колокола вперемешку с различными свертками и мешками. Между собой общаются лающими фразами на непонятном языке, ящики перетаскивают слажено, устанавливая их на донную решетку колокола. Самый матерый и не ставший обременять себя ношением трусов, уселся на одну из бочек, расставил пошире ноги и принялся орать, ускоряя соплеменников. Вскоре баржи опустели, двери колокола захлопнулись, в бочках по его периметру зашипел стравливаемый воздух, замещаемый океанской водичкой, и вся конструкция начала медленно погружаться. Главный по нашему конвою с нескрываемым удовольствием смотрел на полную бьющейся рыбы сетку на палубе — не оплата трудов, но что-то вроде дара.

Дар сухопутным руинникам от обитателей руин подводных.

Вот и познакомился с очередными соседями Церры. И что? А ничего. Во всяком случае пока что никакого интереса для меня они не представляют.

Переваливаясь на начавшихся успокаиваться волнах подобно жирным гусыням, баржи начали разворачиваться, следуя за тянущим их буксиром. Те, кто мог стоять на ногах, уселись вдоль бортов с намерением порыбачить, кто-то достал бутылку самогона и игральные кости, заманивая в свои сети желающих отдать тяжким трудом заработанные деньги. Туда я и направился, небрежно подбрасывая на ладони одну из золотых монет. Чарующий блеск мгновенно привлек внимание множества глаз и еще до того, как я подошел к усевшемуся прямо на палубу небритому устроителю океанического казино, туда успели подтянуться еще пяток жаждущих легких денег рыл…

После игры я остался почти при своих. А игра была долгой и жаркой. Охранять было нечего, время дневное, на водных артериях оживленная толкотня, так что никто не отвлекал потных гоблинов от просаживания кровно заработанных деньжат на всякую херню. Играли жадно, ставили щедро и бездумно. Мне пришлось постараться, чтобы не разбогатеть на килограмм мелких монет.

В итоге я стал лишь чуток беднее финансово, но куда богаче информационно. Выпивающие на жаре гоблины болтали много, не отрывая глаз от стучащих в глиняной тарелке костей, а занятые игрой мозги не позволяли фильтровать информацию, и они вывалили все как есть и как думали. И никто не обращал на это внимание — даже когда начали поливать грязью правящие роды Церры. Под конец опомнились, замолкли, пооглядывались, решили, что никто ничего не запомнил и успокоились — проблем не будет. Но я запомнил каждую крупицу полезного. Но использовать это против них не собирался. Мне нужна была только информация с улиц — и хоть что-то, но я получил.

Особенно сильно меня интересовал лишь один правящий род.

Род Браво Бланко. Белые стяги с красным ромбом и цифрой 1 внутри него. Суровый боевой род. Не самый богатый род Церры, но самый вооруженный, оснащенный и тренированный. Псы войны, умеющие воевать и убивать на суше, на воде и под водой. Их, как и всех остальных, уже коснулось источаемое мирными временами разложение коррупции, лени и попустительства, но их стержень пока оставался крепким, традиции соблюдались, а молодняк регулярно прогонялся через мелкие окраинные кровавые конфликты. Тэдда, владелица небольшой кантины на крыше, была воспитана и натренирована именно этим родом. Ко всем чужакам Браво Бланко относился с максимальной подозрительностью. Чтобы сделать реально значимую карьеру внутри их структуры ты должен был там родиться. Чужаку же не светило ничего — максимум дослужишься до командира небольшой боевой группы, собранной из таких же как он чужаков или серьезно проштрафившихся своих, кого не жалко. И именно эту группу станут швырять в самое пекло и затыкать ей самые проблемные участки, пока всех не выкосят подчистую. Об этом не рассказала Тэдда. Но я это и сам понимал — практика старая, подлая и действенная. Все любят загребать жар чужими руками. А если надо пролить кровь — так пусть льется кровь чужая, а не своя…

Дряхлый потомок мятежного самурая будто знал когда я появлюсь. Пяток мелких тарелочек с не самым понятным содержимым возник передо мной едва я опустился на лавку перед стойкой. Обозрев все это, принюхавшись, я напомнил:

— Говядина, старик. Говядина…

Старик даже не обернулся, сидя на корточках у очага и через длинную бамбуковую трубку раздувая огонь под воком. Но хотя бы ответил, когда затрещал хворост, а он чутка перевел дыхание:

— Агемоти, острый суруме, натто с яйцом и маринованный гобо вперемешку с сасими. Древняя пища моего народа.

— Это все не говядина, старик…

— Раззадорь аппетит.

— Да я на него уже не жаловался…

— А ты раззадорь…

— Хм… а что в пятой миске?

— Саке. Лично делал.

— Произносишь это с каким-то особым выражением — заметил я, поднося мисочку к носу и принюхиваясь — Хм… неплохо.

— Тебя попытаются споить те, кто придет покупать твою находку, чужак.

— Кто бы сомневался…

— Весь вечер пей и ешь лишь то, что подаю тебе я… мне надо продолжать?

— Не-а — зевнул я и сделал первый небольшой глоток — Хм… точно неплохо.

— Больше, чем неплохо.

— Согласен.

— И помни об этом, когда будешь рассчитываться.

Я сделал еще глоток и кивнул:

— Не забуду.

Со стуком передо мной встали новые мисочки с еще более загадочным содержимым.

— А это что?

— Дары океана.

Вспомнив о кровавых кусках опаленной плоти, швыряемых мной минувшей ночью в океан, я зевнул и с сомнением спросил:

— А поточнее можно?

— Ешь, чужак. Ешь. Нельзя пить на пустой желудок. И поторопись — я уже вижу идущие сюда баржи.

Оглянувшись, я глянул через плечо и увидел три наискосок пересекающие канал баржи. Над каждой реял свой флаг. Зеленый с белым крестом, синий с черным треугольником и белый с красным ромбом. Слишком похоже на карточные масти — не хватает только одной. И только правящие роды Церры отличались столь скупой символикой, тогда как роды попроще изображали на своих стягах быков, крокодилов, акул, загадочные развалины и все прочее в таком же духе.

— И все они прутся сюда ради кристаллов памяти непонятно с каким содержимым? — удивился я и сделал еще один глоток саке.

— Молодые наследники и побочные ветви — едва слышно отозвался старик, опять опустившийся на колени у плюющегося дымом очага — Им скучно, чужак… и они готовы на все, чтобы развеять убивающую их скуку…

— Убивает пуля или нож — буркнул я — А скука — это то, что толкает к этому.

Отвернувшись, я проигнорировал палочки для еды и зачерпнул ложкой то, что выглядело склизким порождением кошмара и отправил в рот. М-м-м-м… на вкус как на вид.

Еще до того, как суда подошли ближе на причал вывалилось двадцать с лишним улыбающихся рыл, всем своим видом показывающих как они будут рады поймать зубами небрежно брошенные швартовочные канаты. Сам владелец доходного дома тоже не заставил себя ждать и на этот раз на нем был не банный халат, а желтый балахон. Швартоваться гостям он лично не помогал, но стоял рядом и улыбался так широко, что любой дантист мог бы оценить состояние его зубов находясь по ту сторону канала.

Пока он улыбался, остальные его помощники шустро разгоняли толпящихся перед зданием работяг, спешно расставляли столы и лавки, бросали на столешницы металлические столовые приборы, расставляли стеклянные кувшины, графины и стаканы. Никаких скатертей или подушечек на лавках — ничего такого, что обычно любит элита. Четверо тяжело отдувающихся гоблинов притащили на прогибающихся шестах огромный медный котел, с огромным облегчение с гулким звоном опустив его окружающие уже пылающий костер блоки. Облепившие лестницы и периметр «поляны» работяги обрадовано загудели, жадно подались вперед и на них тут же налетели охранники, оттесняя назад. Остальные подручные хозяина доходного дома продолжали подтаскивать к пространству между фасадом здания и затоном с лодками самые разнообразные предметы: деревянные топчаны, рулоны циновок и одеял, какие-то рваные ковры, меховые шкуры…