Драйвер (СИ). Страница 28

Недолго думая, Матвей застучался в соседские ворота.

- Кого нелегкая принесла? – раздался из-за высокого забора голос соседа.

- Это я, Горазд, сосед твой, Матвей.

За дверью завозились. Открылось маленькое оконце в двери. Горазд долго вглядывался в соседа, потом его перекрестил, и когда тот не исчез, вздохнул и открыл ворота, но не широко, а так, чтобы в них протиснуться с трудом можно было. И первым делом схватил Матвея за руку.

- Живой.

- А говорили, что ты, того… то ли в полоне, то ли убит.

- Кто говорил?

- А княжеский тиун месяц назад приезжал и все твоей хозяйке рассказал.

- А дней пять назад он снова наведывался уже с вооружёнными холопами, описал все имущество в доме, а твоих похолопил, за долги, которые после тебя остались.

- Какие долги? – возмутился Матвей.

- А я знаю. При всем честном народе так огласили и княжескую грамоту показали.

- Кому хоть должен был? – спросил Матвей, отчаявшись хоть что-то понять в этом бесовском наваждении.

- Знамо кому, объявили, что за долги перед боярычем Храбром.

- Что за боярыч такой? Не знаю, не ведаю.

- А это Поскрёбыш, который… Я тоже всё дивился, чай, если была нужда в деньгах, князь бы помог или кто из воевод.

- Но с ним княжеский тиун был, всё чин чином. Ты уж не обессудь, но идти против княжеского слова дураков нет.

- А куда он их повез не ведаешь?

- А чего тут ведать, ему отец подарил село на берегу Ущерки. Раньше оно в честь реки и звалось, но новый хозяин его в свою честь переименовал – Поскрёбышево. Вот туда, сказывают люди, он их и повез.

- Спаси тебя бог, Горазд, - произнес Матвей.

- И тебе - не хворать. К князю тебе надо, только нет его сейчас. А Хромой не заступится, как говорится, ворон ворону глаз не выклюет.

Поблагодарив соседа, Матвей, поразмыслив, двинулся к десятнику, который держал трактир у южных ворот города.

К его удивлению, трактир был полон, но не простыми посетителями, а войнами из его полутысячи, на вскидку более полусотни, десятника нигде видно не было, но Матвея быстро просветили, что воеводу арестовали, обвинив в измене, а к сотникам и десятникам домой наведалась стража с приказом доставить в кремль для допросов.

Но куда страже против воина? Вот и в этот раз стража ушла не солоно хлебавши, но обещала вернуться. Были и такие, у которых семьи похолопили, как у Матвея, но их оказалось мало, трогали только пришлых, за которыми не стоял большой род.

Наконец дверь трактира отворилась, на пороге стоял сотник Ратмир, правая рука воеводы, с которым его связывала не только служба, но и дружба. Вслед за ним в помещение вошли и остальные три сотника, воеводу нигде не было видно, сослуживцы уже просветили, что по слухам воевода оказался арестован тысяцким по обвинению в измене, а если воеводу посадили, то простым воинам тоже ничего хорошего ждать не приходится.

За сотниками нарисовались и пятеро десятников, которые быстро сформировали из собравшихся пять десятков, десятки вывели на улицу, где их ждали оседланные кони. Возглавил их отряд в пять десятков мечей самый молодой из сотников – Ерофей, представитель небогатого, но обширного суздальского рода бояр Тимофеевых. Отряд спокойно покинул пределы города, наворотная стража чинить препятствий не стала, то ли приказа не было, то ли просто решила не связываться.

После двухчасовой скачки неспешной грунью отряд вышел к селу на берегу реки. Так как Матвей был не местным, то место он не узнал, дружина в окрестностях стольного града не действовала, это была зона ответственности стражи и разбойного приказа. Поэтому большинству дружинников окрестности булгарского Ошелья были знакомы лучше, чем окрестности Владимира. Понятно, что это чья-то вотчина, вот в центре села возвышается барская усадьба, понятно, что где-то на юг от Владимира, а для более точной информации есть командиры и следопыты.Перед селом всем облачились в выданные ранее личины и красные плащи и, не скрываясь, впрочем, скрыть приближение такого количества всадников даже при большом желании будет сложно, двинулись вдоль села в возвышавшейся вдали барской усадьбе. Дома в селе были убогие, но больше всего Матвея удивило не это, а полное отсутствие собачьего брёха и практически мистическая тишина, разбиваемая лишь стуком копыт.

- Здешний хозяин отличается чутким сном и злобным нравом, - ухмыляясь, произнес едущий рядом Сбыслав, он как раз был владимирцем и хорошо ориентировался в местных реалиях.

Добравшись до ворот предводитель уверено, по-хозяйски, затарабанил в них.

- Кого там Лихо принесло в неурочный час? – раздалось из-за порядком сотрясающейся калитки.

-Княжьи люди. Открывай, а то выломаем в раз.

Над частоколом появилась взлохмаченная голова, окинула всех подозрительным взглядом и исчезла.

- Ждите. Хозяину доложу, – донеслось с той стороны забора.

- Ждём, но не долго. Поторопись, а то вынесем и дверь, и всех, кто попробует помешать нам войти.

Охранник ушёл, но прибывшие не стали его дожидаться, по сигналу командира четверо воинов были подкинуты своими товарищами вверх, и через пару секунд запор с ворот был снят, а они распахнуты вовсю ширь. Воины просочились в усадьбу, разбились на небольшие отряды, в основном состоявшие из двух-трёх воинов, каждый из которых занялся своим делом.

Ноябрь 1185 года

Ерофей Тимофеев

Усадьба пылала, а с ней и село. Ерофей был доволен собой, всего двое раненых, то легко, при этом ни одного убитого. Сказалась внезапность и то, что боевой холоп против опытного воина не тянет. Всех найденных в усадьбе холопов, среди которых оказались и большинство пропавших родственников дружинников, загнали на подошедшие к утру струги. Туда же перекочевало добро, которого оказалось изрядно.

Боярыч, как выяснилось, не гнушался выйти на большую дорогу и немного пощипать купеческие караваны. Пока таскали добро на корабли, нарисовался староста деревни и на коленях умолял не оставлять их на расправу барину.

- Так-то мы люди вольные, только до князя далеко, а барин близко и наверняка сделает нас крайними и накажет. Была бы спина, а повод найдётся. Так что не оставляй нас боярин, возьми с собой, мы добро помним.

- Да куда я вас дену-то? Чай струги не резиновые и так по самую маковку загружены.

- А у боярыча схоронка есть. Там и струги два стоят и боевая ладья, - отвечал староста.

- Ну если уместитесь на два струга, то возьму, - решил рачительный сотник, вовремя вспомнив, что человек князя Юрия, упирал на то, что люди для его князя важней всего.

Наконец к полудню все были в сборе. Пришлось отряжать три десятка воинов на ладью, бросить здесь её было выше сил воеводы. Оружием, захваченным в усадьбе, вооружили мужиков, не воины, конечно, но против разбойников могут и сдюжить, или отвлекут на себя часть сил. Два десятка сопровождали внушительный караван судов по берегу Клязмы, так как бросать коней воевода не собирался.

Река традиционно еще не покрылась льдом, идти по стылой воде было легко. До места встречи добрали ещё засветло. Местом сбора была назначена деревня Смолянка на самой границе Владимирского княжества. Здесь их ждали, посланный вперёд десяток, который подготовил всё к встрече, местные смольщики сразу же опытным глазом выделили самые сложные для работы суда и первыми загнали их в судовой амбар, на подготовку к переходу, по маршруту: река Клязма – Москва река – Ока - река Угра – волок - река Осьма - река Днепр.

Ноябрь 1185 года

Окрестности Городца

Князь Всеволод и ближники

- Что значит взбунтовались? – буквально кричит князь на гонца, присланного тысяцким.

- Это что такого произошло, что моя дружина восстала против моего наместника? – гневно произнёс он.

Посыльный со страхом глядел на князя, отличавшегося горячим нравом. Не в силах произнести ни слова, он с отчаянием смотрел на грамоту, которую читал князь, в мозгу роем проносились мысли о том, что старый хрыч подставил его, и варианты о том, как можно будет ему отомстить, но, а пока, пока главное не попасть под горячую руку, а в идеале перенаправить гнев князя на Ивана Хромого, которому давно пора освободить своё место более молодым, а самому отправиться на печь бока отлёживать.