Гусар (СИ). Страница 28

Однако… Как только мы оказались возле подводы, жизнь снова совершила неимоверный кульбит.

— Засада! — закричал вдруг один из шляхтичей, указывая на гусара, который играл роль возчика.

Видимо, он неосторожно раскрыл плащ, и стали видны синие штаны с вензелями. Бедолага так старался изобразить крестьянина, что натянул свою маскировку чуть ли не до подбородка, но проклятые вензеля все равно выдали его с головой. Думаю, он до конца своих дней будет помнить этот нелепый промах.

Гусары, поняв, что их раскрыли, с азартным криком бросились в атаку. Схватка завязалась прямо во дворе. Это была не драка, а короткая, смертельная рубка. Ржевский со своей саблей носился как вихрь, сшибаясь с двумя шляхтичами одновременно. Остальные гусары, хоть и уступали полякам в качестве, брали яростью и слаженностью.

Трое шляхтичей были убиты в первые же минуты боя. Оставшиеся четверо, видя, что дело дрянь и они окружены, бросили оружие и сдались.

Во дворе воцарилась тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием моих людей и хрипами раненых. Гусары были в эйфории.

— Видали⁈ Сделали их! — радостно кричал молодой корнет, его глаза сияли.

— Вот это по-нашему! — хохотал Ржевский, вытирая кровь с сабли.

Они были искренне рады. Они победили в настоящем бою, раскрыли заговор, захватили изменников. Для них это был чистый, незамутнённый триумф.

Седовласый лидер шляхтичей посмотрел на нас с нескрываемой ненавистью.

— Вы не туда влезли, господа, — прошипел он, сплюнув на землю. — Вас всех на виселицу отправят.

Мои товарищи лишь рассмеялись в ответ.

— Сначала тебя туда отправят, изменник! — крикнул Ржевский.

Я тоже улыбался, но улыбка была натянутой. Потому что на самом деле мне хотелось выйти в центр круга, образованного гусарами, поднять руки вверх и заорать прямо в небо:«Да вы, блин, издеваетесь, твою мать⁈»

Что за фанатичное желание кого-нибудь грохнуть? Реально. Нет, я все понимаю, завязалась схватка. Ну долбани ты соперника по голове той же саблей. Эфесом. Или возьми пистолет и двинь ему в лоб ручкой. Ударь по-простому, в морду, а потом за волосы и об колено. Сломай нос, лупани под дых. На кой хрен сразу тыкать саблями в живых людей⁈

Цель-то была совсем другая! Просто взять предателей с поличным. Нам необходимы эти шляхтичи в полном составе.

Но! Благодаря моим слишком бравым товарищам, по факту мы имеем очень сильно усугубившуюся задницу. Причём, только я в полной мере осознаю всю катастрофичность нашего положения.

Трупы. Три трупа знатных дворян. Это тебе не обычные мужики-крестьяне, это — элита. А мы грохнули их без приказа.

Кроме того в моей голове крутилось вот что. На хрена я вообще полез в эту историю? Зачем мне нужен был этот геморрой? Хотел как лучше. Типа воров поймать сначала, а потом — предателей. Поиграл, блин, в детектива. Теперь замудохаешься расхлебывать. Мы, конечно, шляхтичей повязали, это да. Но вот смерть их товарищей может повлечь за собой очень серьёзные проблемы.

— Господа, тихо! — скомандовал я. — Дело ещё не закончено.— Грузите пленных и… этих, — я кивнул в сторону убитых, — на телеги. Живо. Нужно немедленно ехать к полковнику Давыдову. Такой улов мы только ему можем доставить.

Гусары бодро кинулись выполнять мой приказ. Я смотрел за ними со стороны и, честно говоря, меня терзали очень смутные сомнения. Если говорить более точно, предчувствие тихонечко начинало намекать на серьёзные проблемы.

Глава 13

Через десять минут наша кавалькада, состоящая из телег, гружёных пленными шляхтичами и их невезучими мёртвыми товарищами, торжественно покатилась в сторону Вильно. Слава богу, на улице еще не до конца рассвело. Не хотелось бы, чтоб эта процессия попалась кому-то на глаза прежде, чем я поговорю с Давыдовым.

Почему именно с ним? Да потому что ни Браздин, ни Чаадаев не станут меня даже слушать. У этих товарищей к корнету Бестужеву отношение определенное. Они уже составили обо мне некоторое мнение и оно, мягко говоря, ни разу не положительное.

К тому же вопрос касается фактически государственной безопасности. Тут надо действовать решительно и бить наверняка.

Гусары, как обычно, весело смеялись, обмениваясь впечатлениями о том, кто кого круче рубанул и как позорно враги были вынуждены сдаться. Ну, им-то хорошо, они ехали докладывать полковнику Давыдову о своём «великом подвиге». А я? Я ехал получать по заслугам. И не факт, что это будут медали.

Так-то всё вроде бы хорошо. Мы, по сути, раскрыли заговор и арестовали предателей-поляков. Однако три мёртвых шляхтича делали всю картину менее радостной.

Ну и ещё, честно говоря, меня напрягала та спокойная уверенность, в которой пребывал седовласый. Он словно очень хорошо понимал, что им абсолютно ничего не будет. На дурака поляк не похож, а значит, для подобной уверенности у него должны быть основания.

По предрассветным улицам города мы неслись так, будто везли новость о конце света. Телеги громыхали колёсами по брусчатке, грозя не доехать до финальной точки. На подобные гонки они явно не были рассчитаны.

Нашей целью был дом полковника Давыдова. К счастью, где живёт командир полка, знал Ржевский. Он и указал дорогу. Мы подъехали прямиком к забору, окружавшему двор, и я велел гусарам ждать, оставив напоследок важное указание:

— До моего возвращения, Христом богом прошу, не убейте больше никого. Вообще никого.

Они посмотрели на меня с обидой. Мол, корнет, что ж вы нас так…Мы если кого и убьем, то исключительно ради России-матушки.

— Не переживайте, граф. — Успокоил меня один из гусар. — Все хорошо.

А я как раз переживал. Очень. Стоит отвернуться, эти бравые вояки уже кого-нибудь грохнули. Не зря кто-то там говорил, что настоящий гусар не доживёт до тридцати пяти лет. Ясное дело! Их же медом не корми, дай какой-нибудь замес организовать.

Я кивнул Ржевскому в сторону дома, намекая, что пора идти. Или за славой или… О втором варианте думать не хотелось. Надеюсь, моё предчувствие в этот раз подведёт.

Мы с поручиком забежали во двор, напугав своим появлением караульного. Он вскинулся, намереваясь то ли спросить пароль, то ли перегородить путь, но наш вид, похоже, дал ему понять — случилось что-то серьезное.

Я и Ржевский сразу, сходу, взлетели на крыльцо, затем решительно постучали в дубовую крепкую дверь. Не вдвоем, конечно. Если говорить более точно, я постучал.

Удары эхом разнеслись по сонному двору. Главное, чтобы полковник не послал нас куда подальше. Время, конечно, раннее, но тянуть нельзя. Поэтому я и решил рискнуть. К тому же, доложить надо было в обход Браздина. Надеюсь, важность информации сможет оправдать тот факт, что мы прыгнули через голову. Даже через две головы. Чаадаев тоже остался в стороне.

На пороге возник заспанный денщик. Увидев двух взъерошенных офицеров, он испуганно моргнул. В принципе, понять его можно. Выглядели мы, мягко говоря, не очень презентабельно. Мундиры в пыли и в крови, у Ржевского оторвана пара пуговиц.

— Полковника Давыдова. Немедленно. Дело государственной важности, — отчеканил я.

Денщик замялся. Судя по выражению его лица, он узнал и меня, и Ржевского. А судя по выражению взгляда, он твёрдо был уверен, что от нас двоих ничего хорошего ждать не приходится. У Ржевского в полку имелась репутация задиры и любителя приключений. У меня… Тут всё ясно. Ничего нового. Соответственно, денщик предполагал, что по нашей вине ему может прилететь нагоняй.

— Ночь на дворе! Его превосходительство почивают! Никак невозможно… — пролепетал он, пытаясь изобразить стойкость и твёрдость духа.

— Какая ночь, любезный. Рассвело! — Ржевский широким жестом указал на розовеющее небо.

— Всё равно. — Упёрся денщик. — Значит, утро. Но его благородие спит. Не вижу причин, чтоб будить его. Сообщите о вашем деле, и я передам всё.