Вишневый сад для изгнанной жены дракона (СИ). Страница 28

Раэль смотрел на меня долго, его взгляд был тёплым, но твёрдым, как камень, что выдержал тысячу бурь.

— Придётся рискнуть, — сказал он наконец. — Но уверяю тебя, ты никогда не пожалеешь об этом. Я разберусь с отцом, с императором, с кем угодно. Я защищу вас — тебя, ребёнка, этот сад. Всё, что тебе дорого.

— Ты обещаешь? — прошептала я, чувствуя, как голос дрожит от смеси страха и надежды.

Он мягко улыбнулся, и в этой улыбке было что-то, что заставило моё сердце замереть. Раэль склонился к моим губам, его дыхание коснулось кожи, и он выдохнул:

— Клянусь своим сердцем и магией.

А затем поцеловал меня — нежно, но глубоко, с такой силой, что я задохнулась. И в этот миг магия сада хлынула в меня снова, как волна, сосредоточившись в районе солнечного сплетения. Она потекла ниже, тёплая, живая, наполняя тело лёгкостью, как будто я стала перышком, подхваченным ветром. В груди зародилось ощущение счастья — хрупкое, но яркое, как первый луч солнца после долгой ночи. Плечо, где раньше была метка Сэйвера, овеяло приятной прохладой, и я отстранилась, задыхаясь, отдёргивая ворот платья.

Там расцветал новый узор — не тот, что был раньше. Он был живым, гибким, с золотистыми искрами, что переливались в лунном свете, как звёзды на тёмной воде. Дракон, тонкий и изящный, обвивал плечо, его чешуя сияла, отражая свет, и он был похож на того дракона, что стоял передо мной — на Раэля.

— Это… — начала я, голос дрожал от изумления.

— Старуха была права, — проговорил Раэль задумчиво, его взгляд стал далёким, словно он вспоминал что-то давно забытое. — Теперь мы связаны. По-настоящему.

Глава 22

Сэйвер

Сознание возвращалось медленно, как будто кто-то нехотя вытаскивал меня из тёмной бездны за шкирку.

Сначала был звук — глухой стук копыт по земле, скрип колёс, шорох ветра. Потом запах — влажный, резкий, с ноткой сена и конского пота. А затем что-то мокрое и тёплое ткнулось мне в лицо, сопя прямо в нос.

Я застонал, пытаясь отмахнуться, но противная морда снова лизнула щёку, оставив липкий след. Открыв глаза, увидел огромную лошадиную голову, что нависла надо мной, пялясь с тупым любопытством. Конь, будь он неладен, решил проверить, жив я или нет!

— Тьфу, мерзость! — рявкнул я, дёрнувшись в сторону, но тело, слабое и непослушное, подвело.

Мир качнулся, телега подо мной накренилась, и я с грохотом свалился вниз — прямо в мягкую, вязкую кучу. Свежий навоз. Тёплый, липкий, вонючий, как все грехи Империи. Он облепил мне руки, лицо, плащ, просочился под одежду, и я почувствовал, как струйка стекает по щеке.

Меня затрясло от ярости.

— Кто посмел⁈ — взревел я, вскакивая на ноги, хотя колени дрожали, а голова кружилась, как после трёхдневного пира.

Я, наследный принц, сын Императора, весь в дерьме!

Навоз размазался по рукам, прилип к волосам, и я судорожно отряхивался, хотя это было бесполезно.

Где я? Что происходит?

Воспоминания нахлынули, как волна: поместье, Раэль, его наглый кулак, его драконья морда… и Айрис. Эта ведьма! Её свет, её магия, что вырубила меня, как молот по голове. Но как я оказался здесь, в этой телеге, среди крестьян?

— Удивительно, как вы ещё не задохнулись, лежа в такой позе, — раздался насмешливый голос сбоку.

Я обернулся, сжимая кулаки. Ко мне неспешно шагал мужчина в потёртом плаще — высокий, с тонкой ухмылкой, в которой было больше скуки, чем уважения. Торговец, судя по повозкам позади, груженным бочками и мешками.

— Кто ты такой? — рыкнул я, чувствуя, как кровь приливает к вискам. — И где, к демонам, я нахожусь⁈

— Просто торговец, — ответил он спокойно, скрестив руки. — Мы остановились на привал. Вас нашли на дороге, лежали в пыли, весь побитый. Решили подобрать — не бросать же. Вы были без сознания почти два дня.

— Два дня⁈ — взревел я, ощущая, как стыд и гнев обжигают лицо.

Два дня я валялся, как дохлая собака, пока эти оборванцы тащили меня неизвестно куда? Желудок заурчал от голода, голова пульсировала, а запах навоза только усиливал ярость.

— Почему я в этой грязи? Ты смеешь обращаться со мной, как с каким-то бродягой⁈

Он пожал плечами, глядя на меня с лёгкой насмешкой, что бесила до дрожи.

— Как так? Мы положили вас на тюки, устроили с удобством, но, видно, неудачное место выбрали, — сказал он, кивнув на телегу. — А зовут меня… да какая тебе разница? Я торговец, а ты, похоже, попал в переплёт.

Его снисходительность была как пощёчина. Я — наследный принц, а он смеет говорить со мной, будто я какой-то пьяница из таверны⁈

Покрытый дерьмом, униженный, голодный, я скрипнул зубами, вспоминая Раэля, его предательство, и Айрис — её ведьмовскую силу. Она посмела ударить меня, связаться с этим выродком, и я заставлю её заплатить!

Сразу после того, как вернусь в замок и все расскажу отцу о том, какие делишки она там проворачивает с моим братцем. Ох, отец точно «обрадуется», узнав обо всем. Я уж постараюсь расписать все в красках, играющих мне на руку. Раэля сожгут на костре, как предателя короны, а Айрис… эта девчонка обязательно родит мне наследника. И, может, даже не одного. Уж я постараюсь. А потом, как наиграюсь, расскажу отцу об ее истинной природе. И ее тоже сожгут! А прах даже не захоронят — такие твари не имеют права даже на безымянную могилу.

Но для начала…

— Дай воды, — процедил я сквозь зубы, выпрямляясь, несмотря на вонь. — Немедленно, или я выжгу твои телеги до углей!

Торговец приподнял бровь, но лениво взял кувшин с повозки и протянул мне.

— Пей, — сказал он. — Только не вода это. Компот вишнёвый. Очень полезен для здоровья.

Я выхватил кувшин, не глядя, что внутри, и залпом выпил содержимое. Жидкость была прохладной, терпкой, с лёгкой сладостью и чем-то… живым. Она прошла по горлу, как поток энергии, смывая слабость. Боль в затылке стихла, тело налилось силой, мысли прояснились.

Я отбросил кувшин в телегу, вытирая рот тыльной стороной ладони, и только тогда заметил, как торговец смотрит на меня — с лёгким удивлением, но всё ещё с той же проклятой усмешкой.

— Лучше? — спросил он, и я хотел вцепиться ему в глотку, но вместо этого рявкнул:

— Сколько до столицы? Уже закат, а мне нужно во дворец! Если отец узнает, что я отлучался, он…

— Две недели езды, — кивнул торговец, глядя на солнце, что цеплялось за горизонт. — Полторы, если гнать коней без остановки.

— У меня нет двух недель! — прорычал я.

Я плюнул на землю, шагнул в сторону, и ярость взорвалась во мне жаром. Чешуя проступила на коже, когти прорвались сквозь пальцы, крылья развернулись с хлопком, разбрасывая пыль. Я стал драконом — золотым, сияющим, несмотря на грязь, что липла к чешуе.

Взревев, я взмыл в небо, оставив торговца и его караван внизу, костеря Айрис всеми словами, что знал. Ведьма! Предательница! Она не просто ударила меня — она оказалась опаснее, чем я думал! И я заставлю ее познать мою ярость сполна, раз уж милости она иметь не захотела.

Полёт до дворца был быстрым — ветер бил в морду, смывая часть зловония, но не гнев. Я приземлился во внутреннем дворе, когти царапнули мрамор, и перевоплотился обратно, шатаясь от усталости. Слуга, что выбежал навстречу, замер, его лицо побледнело от запаха.

— Готовь ванную, — рявкнул я. — Сейчас же!

— Ваше Высочество, но… — начал он, но я оборвал его:

— Все потом!

Не успел я сделать шаг, как другой слуга — в ливрее гвардии — преградил путь.

— Его Величество вызывает вас, — сказал он, стараясь не морщиться. — Немедленно.

— Что⁈ — взревел я. — Сначала мне нужно переодеться!

Как минимум, я хотел сообщить ему о происходящем прямо под его носом, выглядя куда более подобающе.

— Приказ, — отрезал он, и я скрипнул зубами, понимая, что выбора нет.

Отец ждал в тронном зале, восседая на золотом троне. Его глаза — холодные, как лёд, — впились в меня, едва я вошёл. Вонь, исходящая от меня, заполнила зал, гвардейцы напряглись, но никто не посмел и кашлянуть.