В Тридевятое царство попаданкам вход запрещен! (СИ). Страница 24

А вот Маркиза зато под станок юркунула.

— Эй, куда ты? Я ее поймать хотела и вглубь пошла, но тут услышала, как в сенях опять что-то валится и кто-то громко ругается. Нехорошо так, зло и некрасиво.

А девицы и не замечают будто. И мне так стрёмно стало в этом безмолвном царстве быть, что я со свободного станка косынку схватила, на голову повязала и тоже ткать села.

Вовремя. В избу мужик вошел, злющий, и на вид на ворона сутулого похож. Оглядел всех и как каркнет:

— Задание на сегодня каждой искусницы по семь локтей полотна сделать.

Девицы синхронно кивнули, и я на них глядя тоже отметку на полотне поставила, что, мол, готова ткать отсюда и до заката.

— Работать, — скомандовал человек и вышел. Сапоги только скрипнули, а потом и дверь.

Я вздохнула и ткать принялась, хоть и не собиралась. Когда поняла, что творю, отложила челнок и пот со лба утерла. Ну, Линка, опять ты влипла непонятно куда. Решила заделаться работницей Ивановской фабрики? Так, надо тикать отсюда, только выяснить бы, которая из искусница Марья, да с собой ее прихватить.

Но как узнать, если они все одинаковые и словно замороженные.

О, кстати, по заморозке у меня как раз специалист есть, может она и размораживать умеет?

— Маркиза, кис-кис, — позвала тихонько. Ну мало ли, тут мужик какой-то странный ходит рядом, совсем не стоит ему на глаза попадаться.

Кошка не откликнулась. тогда я стала под станки заглядывать, куда она спряталась, за дверь ведь не могла выскочить?

Заглянула под свой, соседние, потом разогнулась и с девицей глазами встретилась. Она без косынки стоит и на меня смотрит. Осмысленно.

— Привет, — говорю осторожно. — А ты тут кошку не видела?

Она не ответила, к станку подошла, за которым я до этого была, косынку в руки взяла, покрутила, на работу посмотрела.

— Ты, — спрашивает, — за станок мой садилась?

Киваю и на дверь кошусь. Она как — адекватная или прикидывается, а сама ждет, чтоб на меня накинутся за то, что я за нее пару рядов прошла? И волк пропал как назло, тоже мне защитник, а ведь обещался служить верой и правдой.

— Я, — призналась. — А что, нельзя было?

— Не стоило. Что ты тут делаешь?

Я растерялась. И правда, что? Пришла Марью выручать, да только тут никто спасаться не намерен, все своими делами заняты, даже эта странная мадам косыночку напялила и за станок уселась.

— Слушай, ты случайно не знаешь, кто тут Марья-искусница? Мне так-то ее спасти надо.

— Не знаю, — говорит и отвернулась от меня, за челнок взявшись.

И почему я ей не верю? Народу тут не так уж и много, явно все друг друга знают.

Ну и ладно, леший придет, пусть сам дуру эту ищет, а меня кто-то поумнее интересует. Снова под станок полезла кошку искать

— Кис-кис, — зову.

— Что ты делаешь? — На меня девица сама чуть ли не ассерженной кошкой шипит.

— Говорю же, кошку ищу. И волка ещё. И лешего.

Она сидит, на меня внимательно смотрит.

Вот что за противная девиц, явно же отличается от всех здесь, но на сотрудничество идти не хочет.

— Леший здесь? — наконец спрашивает.

— Угу, обещался быть. О, маркиза!

И тут заметила в стороне хвостик моей красавицы и туда поспешила. Сидит моя Снежность в углу, лапки вылизывает и не думает ко мне идти. Ладно, я не гордая, сама заберу. Девицу какую-то чуть подвинула и к кошке потянулась.

И тут мне под ноги змея кинулась. Небольшая, черная, у головы только желтые пятна.

— М-м-м, — замычала я. Вообще, закричать пыталась, но мне кто-то сильно дружелюбный рукой рот закрыл.

Ах вы, гады ползучие и подкрадывающиеся! Я брыкаться, но тут слышу девица шипит на меня:

— Тише ты тише, переполошишь всех.

Ага, то есть она за мной кралась? По башке, наверное, стукнуть хотела! И заставить за станок сесть и на нее работать.

Хотела укусить ее, но она меня сама отпустила, змею на руки взяла и погладила ее.

Фу, змея же, хоть и маленькая. Она ее руками трогает теми же, что и меня, а если та ядовитая?

А эта состоит и чуть не рыдает от умиления. Говорю же, дура. Пока она на змею любуется, я Маркизу сцапала.

— Пойдем, — говорю, — отсюда, тут одни психи. Нам ещё волка искать и через стену прыгать. А Марьи тут нет, говорят.

— Я Марья, — внезапно девица заговорила. — Только тебе не поверила, что ты за мной пришла. Думала тебя Змей подослал.

Точно, странная. Если думала, что меня змея какая-то прислала, то чего сама с ней и обнимается?

— Там тебя в деревне потеряли, леший забеспокоился, заставил меня на волке через стену прыгать, тут же ни ворот, ни дверей нет. Могла бы и поласковее быть, — буркнула я. — Ну раз так, то пошли на выход. Только надо ещё серого найти, а то как обратно через стену, я не знаю. И леший, зараза, обещал же прийти, но бросил меня тут.

— Так вот же он, — Марья мне змеюку чуть не под нос сует. — Ужом обернулся.

Шарахнулась в сторону. Ну не люблю я змей. И откуда я знаю, как уж выглядит? Кобра понятно, у нее капюшон. А остальных ни в жизнь не отличу, не змеелов я и не герпетолог.

— Ну и отлично, — постаралась радостно сказать. — Леший тут. Тем более пошли тогда отсюда.

А дура эта ужа к груди прижимает и башкой мотает.

— Нет, — говорит, — не могу.

— В смысле “не могу”? Почему? — сказать, что я была возмущена, это промолчать. Мы за этой мадамой через стену скакали, я, понимаешь, чуть сердечный приступ не перенесла, оттого, что чужого мужика лапать пришлось, а она тут “не могу”.

Как говориться, “через не могу”, или “не хочешь — заставим!”

Начала озираться, мне бы ее за дверь выпихнуть, а там и подмога в лице волка есть. Схватим, восвояси выдворим, вот и весь разговор!

Дверь оказалась далековато и я решила ее разговором отвлечь.

— Отчего же так? — спрашиваю, а сама с Маркизой к дверям двигаюсь. Не будет же она на всю избу орать, если до этого шикала, чтоб я не шумела. Точно, следом двинулась.

— Не могу тут их всех бросить, — печально вздыхает эта малахольная и ручкой ивановских ткачих обводит.

Ой, дура-а-а! Ее спасать пришли, а у нее тут совесть так не вовремя проснулась.

— А что с ними? — спрашиваю. — Какие-то они заторможенные.

— Они Змеем зачарованные, себя не помнят, слушают только Ворона.

Так-с, это у нас диагноз или как? Задумалась. А, поняла, Ворон — это так мужика зовут, что приходил задание давать! Точно, и внешне похож, и даже голос каркающий противный и до костей пробирает. А Змей тогда?.. Покосилась на ужа в руках девицы. Да нет! С чего бы ему всех зачаровывать, а потом меня сюда отправлять Марью спасать? Или не спасать? А может она вообще тут главная злодейка, оттого ее все устраивает и уходить она никуда не собирается?! Они подельники!!! Сейчас и меня зачаруют и за станок усадят.

— Ясно-понятно, ну ладно тогда, счастливо оставаться, а мне пора, пожалуй. У меня там еще товарищ один на свободе, надо бы ему уши надрать и хвост открутить, — “за то, что бросил меня”, — добавила мысленно, отступая к двери.

Марья осталась стоять, а я выскочила в сени. Поймала гобелен, выругалась, попыталась прислонить его к стене, но он упорно желал встретиться с моим темечком. Выругалась снова и зло развернула его лицом к себе, чтоб высказать все, что думаю.

Да поняла я уже, что диагноз тут у меня, раз я не только с кошками разговариваю. Но что поделать, то в мир сказочный попадаю, то нечисть хитропопая замуж берет, то татуха спалить пытается. Любой бы моем месте кукухой поехал. А я ничего еще, держусь и думаю, как спастись. Даже не убила никого, хоть хотелось и не раз, только хату спалила. Но и то это была случайность!

— Ты, — ткнула пальцем я в гобелен и онемела. Свет тут был довольно тусклый, какое-то махонькое оконце под потолком, поэтому мне показалось, что изображение мне подмигнуло.

Проморгалась и уставилась на гобелен снова. Ну, показалось же?

Ни фига. Снова подмигнуло.

Одна из голов так точно. Хитро так, насмешливо. Ой, мамочки, вот и глюки пришли!