Отморозок 5 (СИ). Страница 19

Незадолго до призыва, я спрятал все свои ценности и ствол в сделанном собственноручно тайнике в старой котельной которая располагалась в районе где я работал дворником. Я точно знал, что это заброшенное здание простоит еще до конца девяностых, после чего будет снесено, а на его месте построена типовая панельная многоэтажка. Надеюсь, что все это благополучно дождется моего возвращения, а нет, случайности то бывают всякие, тогда начну все с ноля, ведь мне не привыкать это делать.

В последнюю неделю, перед тем как нужно было явиться по повестке в военкомат, Вика почти не расставалась со мной. Уж не знаю, как ей это удалось, но она почти все оставшиеся ночи провела со мной. Хотя, с ее то характером не удивительно, что она и дома всегда умеет настоять на своем. Мы с ней проводили дни вместе, гуляя по Москве и разговаривая о всякой всячине. На работе меня никто не трогал. Я договорился с обрадованным начальником ЖЭКа, что сдам ему квартиру почти со всей мебелью, кроме холодильника и дивана. Их я подарил дворнику Каюму, который много раз меня выручал. Он должен будет забрать их сам из моей опустевшей служебной квартиры. Так что Виктор Семенович охотно закрыл глаза на мои прогулы. Наверное, подгонит эту квартирку кому-нибудь из своих любимчиков. А то и оставит себе, и будет туда баб потихоньку водить. У него, как я замечал, глаз на них еще сильно горит, особенно на тех, что помясистей типа бой бабы Валентины Павловны.

Рано утром перед военкоматом ко мне заехали все мои московские ученики, даже Таня пришла вместе с Ванькой. Ему, кстати, тоже скоро в армию, но его призовут только летом, после сдачи весенней сессии, а я ухожу уже в апреле почти в первых рядах. Мы с ребятами и девчатами попили чаю на прощание и дружно погрузились в машины к Славику и Борису. Уже у военкомата, Вика, которая эту последнюю ночь тоже провела со мной, долго не отпускала тесных объятий. Я и не думал, что она будет настолько откровенно, ни кого не стесняясь, прощаться со мной. Нашим ребятам даже стало немного неловко от такого яркого проявления чувств. Они, стесняясь, отводили глаза в сторону, а Вика, не отпуская, все прижималась ко мне, гладила голову и целуя в губы, щеки и нос, жарко шептала на ухо, что любит и очень будет ждать. Я реально и сам расчувствовался, не смотря на прожитые годы и нажитый возрастной цинизм. Меня еще никогда и никуда так не провожали, даже на настоящую войну.

Мимо нас походили остальные призывники с родителями и друзьями, кидая оценивающие взгляды на нашу компанию на двух шикарных «волгах». Меня, наверное, приняли за мажора. Ну и пусть. Мне глубоко наплевать, на то кто там и что про меня подумает.

Наконец я оторвался от Вики, по очереди обнявшись с остальными ребятами, взял из рук Вани свой рюкзак и уже не оглядываясь, вошел в ворота военкомата. Вот и еще один этап моей жизни в этом мире позади. Впереди совсем новый, но мне не привыкать.

Судя по всему, в ГРУ махнули на меня рукой. Это видно и по сопровождающему нас кэпу и по моим спутникам. Ведь явно моя команда подобрана не для службы СпН. Капитан, какой-то неопрятный и алкаш к тому же. В команде не много ребят, с хорошей спортивной подготовкой. Просто крепыши есть, но по культуре движения видно, что даже если кто-то из них занимался спортом, то особых результатов не достиг. Да и поведение пацанов не соответствует специально отобранным в СпН кадрам. Что-то не клеится это с моим представлением об спецуре. Ну что же, буду служить в обычных войсках. Я же этого и хотел, чтобы от меня отстали. На месте тех, кто мной интересовался из Аквариума, я бы тоже не стал делать ставку на темную лошадку вроде себя.

На далеком пустынном полустанке где-то в далеких степях нас уже ждал тентованный зеленый армейский ЗИЛок, около которого на корточках сидел сержант в выгоревшей на солнце армейской хбшке и, куря сигарету, презрительно поглядывал на вылезающее из вагона шумное и неорганизованное стадо призывников. Для него, прослужившего уже год «черпака», мы все были еще даже не «духами», а только «запахами». Он внимательно изучал, кто из призывников во что одет, и у кого какая поклажа, прикидывая, что из одежды или поклажи подойдет лично для него.

После пропахшего потными носками, алкоголем и несвежей едой воздуха плацкарта, было здорово вдохнуть пусть немного пыльный, но все-таки, свежий воздух. Я поставил свой рюкзак на перрон и с наслаждением потянулся. Рано утром я уже сделал почти часовую зарядку в тесном тамбуре и как мог обмылся в грязном вонючем туалете, но все равно очутиться на улице после почти двух суток проведенных в тесном и душном поезде было очень здорово. Сзади слышался гомон вылезающих из вагона парней нашей команды, которые не спеша распределялись по перрону.

Синий от двухдневной пьянки капитан Котенков подошел к водителю ЗИЛ-ка. Тот сразу выкинул окурок в сторону и вскочил.

— Здравия желаю товарищ капитан!

— Чего же ты так орешь, Мансуров! — Поморщился как от невыносимой боли капитан Котенков. — У меня и так голова, блин, раскалывается. Давай, хватит здесь балду гонять, займись молодняком, а я пойду в кабину. И не тяни. Организуй погрузку в темпе, мне надо командиру побыстрее доложиться и баиньки. Устал я с ними.

— Есть организовать погрузку! — Уже тише сказал сержант и, подойдя к нашей команде, громко гаркнул. — Взво-од. Слушай мою команду! Взяли свои сумки в зубы и по одному в кузов, бегом марш!

Услышав команду сержанта, я взял свой рюкзак и первым пошел к грузовику. Там перебросив рюкзак через борт, сам ухватился за доски кузова и, подпрыгнув, подтянулся, одним движением оказываясь внутри. Водитель, увидев мой прыжок, удивленно цокнул оценив его и сразу же вызверился на неуверенно переминавшегося около кузова худощавого чернявого парнишку в очках, который держал в руках довольно объемистую сумку.

— А тебе что, особое приглашение нужно? Быстрее в кузов.— Оглядев притихших парней из нашей команды, он еще громче гаркнул. — Все быстро сдрыстнули в машину, я сказал!

Парни, толкаясь и перегоняя друг друга, кинулись к машине. Черноволосый парнишка все также переминался около заднего борта, не зная как ему влезть внутрь. Остальные призывники его отталкивали, стараясь быстрее забраться в машину, а он беспомощно хлопал глазами и не знал, что ему дальше делать. Я потянулся и, взяв сумку чернявого парнишки, кинул ее у ног, а потом подал руку, и помог ему взобраться внутрь. Вдоль бортов находились разложенные откидные деревянные скамейки. Забравшиеся в кузов парни уже позанимали почти все места. Я плюхнулся на скамейку и, взяв на колени свой рюкзак, который стоял на скамейке рядом, кивнул переминающемуся в сомнении чернявому на освободившееся место рядом с собой.

— Спасибо! — Горячо поблагодарил он меня и протянув свою худую белую кисть для рукопожатия представился — Роман Бергман.

— Юра Костылев, — я аккуратно пожал его руку в ответ.

— Спасибо тебе за помощь! — Еще раз поблагодарил Бергман и застенчиво улыбнулся — Ты в поезде был такой отчужденный. Мы там даже не познакомились, хотя вместе ехали почти двое суток. Пацаны говорили, что ты какой-то блатной папенькин сыночек, и поэтому, так отделяешься от коллектива.

— С чего они это взяли? — Удивился я. — Я просто устал и хотел выспаться в поезде как следует, поэтому и проспал почти всю дорогу.

— Видели как тебя провожали у военкомата прикинутые ребята и девчонки на двух крутых тачках, — пожал плечами Рома. — Никого из нас так как тебя не провожали.

Ну да, по компании моих друзей мажоров, сразу видно кто они и из каких семей. А Вика так вообще выделяется из толпы как королева среди крестьян. Не удивительно, что и меня записали в эту компанию.

— Это просто мои приятели, — пояснил я собеседнику, — а сам я даже не москвич, а простой дворник из провинции. Работал в жилконторе на Сталеваров, вот и призвали меня из Москвы.

— Понятно, — улыбнулся Бергман. — А пацаны какие только предположения на счет тебя не строили. Оказывается все мимо. Хотя, иметь приятелей мажоров, это тоже весьма неплохой показатель для обычного дворника.