Музыка нас связала... (СИ). Страница 21

Я пошел за ней.

И вдруг — столкнулся с границей.

А мама пошла дальше.

Глава 11

Старенький ушатанный «ЛиАЗ» давно уехал, а я продолжал стоять и смотреть на разбитый асфальт тротуара. Мама. Как хорошо было вновь ее увидеть. И как больно. Поняла бы она, подойди я к ней, что вот этот сутуловатый мужик — её сын? И что бы я сказал? «Ма, прости, ни хрена хорошего в твоей жизни больше не будет?». Но вот что интересно: а зачем она приходила к тёте Жене? Будний день, после работы. Я же помню, как она уставала, а тут внезапно такой крюк? Да она почти час потеряла, пока сюда добиралась, а потом домой ехала. Кое-какие догадки у меня появились, благое дело, есть у кого спросить.

Развернулся и побрел к больнице.

По сторонам не смотрел — что я там такого не видел? Пейзаж этот в мозгу так крепко отпечатался, что вряд ли что его оттуда уберет. Говорят, при деменции последнее, что остается у человека — профессиональные навыки. Бывший каменщик уже не помнит собственное имя, но способен замесить раствор и уложить кирпич. Вот у меня Новоторск еще глубже застрял. Очень я не люблю это место за всё, что здесь произошло.

Наверное, я слишком сильно погрузился в свои мысли, и если до полноценной медитации на ходу не дошел, то самую малость. Зазевался, короче. А потому слегка запыхавшийся милиционер передо мной оказался полной неожиданностью.

— Гражданин, почему не останавливаетесь?

— А, извините, отвлекся. Чем могу помочь?

Мент молодой, лет двадцать пять, наверное. Сержант. Один, без сопровождения. Форменная рубаха застирана уже, да и фуражку трудно за новую принять. Опытный, судя по внешнему виду. Прослужил некоторое время, так точнее будет. Кстати, пуговица на воротничке держится буквально на одной нитке — того и гляди, потеряет. Брился, наверное, наспех, да еще и дешманской электробритвой — остров щетины на правой щеке, очертаниями напоминающий Новую Гвинею, бросался в глаза весьма и весьма. У них же там разводы какие-то проводят перед началом смены, или построения? Начальство за внешний вид должно было взгреть.

Я так подробно стража правопорядка разглядывал, потому что тот взял паузу. То ли забыл, что хотел, то ли мой вопрос о помощи его в тупик поставил. Мы стояли возле проходной больницы, уже за воротами, и на нас смотрела вахтерша и какая-то дама, пребывавшая у неё в гостях. Они повернулись к нам, чтобы ничего не пропустить из бесплатного спектакля.

— Документики предъявите, гражданин, — наконец родил требование милицанер.

— На каком основании, товарищ сержант? Мы находимся на режимном объекте?

— Документы, — заладил он, чуть упрямее.

— Представьтесь для начала, — я начал наезжать на него со своей стороны.

— Сержант Лощилов, — буркнул тот. — Предъявите...

— Еще раз повторяю вопрос: на каком основании? Я просто иду по улице, ничего не нарушаю. Не пьяный. Может, вы придумаете ориентировку, приметам из которой я соответствую? Только сразу фамилию скажите, будет интересно сравнить. О, еще есть проведение оперативных мероприятий! Это они сейчас, да? — чуть насмешливо спросил я.

— Грамотный сильно, — буркнул сержант. — Предъявлять будете?

— Так нечего показывать, — развел я руками. — Ничего не взял с собой. Как и подавляющее большинство граждан, кстати.

— Где проживаете?

— Дома.

— Гражданин, пройдем в отделение.

— Вам придется дать мне справку, удостоверяющую факт привода. А то жена не поверит, скажет, у любовницы был.

Мне вдруг стало весело. Что сержант сделает, когда поймет, что перетащить меня дальше границы не получается? Вызовет подмогу? Ага, так и объяснит: ребята, не могу мужика с места сдвинуть. Придется ли после этого пробираться в студию звукозаписи партизанскими тропами? Не окажется ли под угрозой мой замысел?

— Послушайте, товарищ сержант, давайте закончим этот не совсем уместный спор. Ну не взял я паспорт, невелик грех. Хотите я вам адрес скажу, если вам так интересно. Если честно, некогда, идти надо.

— Вот сразу бы так сказал, отпустил. Теперь в отделение, — закусил удила сержант.

Убежать от него? Это вряд ли получится — я против этого почти пацана долго не продержусь. Метра на три, может, оторвусь, да и то ненадолго. Денег ему предложить? Ага, взятка должностному лицу при исполнении. К тому же налички, как я сказал алкашу, у меня нет. Впрочем, плодотворную дебютную идею я додумать не успел.

Кажется, в древнегреческом театре это называлось «бог из машины». Это когда в сюжете всё складывается плохо, и вроде выхода нет, на сцену спускается бог и всё решает ко всеобщему удовольствию. Вот и ко мне примчалось неожиданное спасение.

— Лощилов, вы зачем терроризируете моего пациента? — раздался за моей спиной довольно знакомый голос.

Милиционер дёрнулся — коротко, почти незаметно, но я заметил.

— Здрасьте, Алла Викторовна, — смутился сержант. — Да тут вот гражданин подозрительный... идет куда-то, зову его, не слышит. Документов нет, опять же.

— У меня тоже нет, Лощилов, — заметила Алла.

— Так я же вас знаю, вы меня позапрошлой зимой от воспаления легких лечили.

— А я знаю Александра Борисовича, ему пора на процедуры, кстати, а он гуляет неизвестно где. Спасибо, Юра, маме привет передавайте.

Мы пошли — я чуть впереди, Алла за моим левым плечом. Через десяток шагов я повернул голову:

— Моё почтение, Алла Викторовна. Вы только что спасли меня от застенков.

— Это не стоило таких благодарностей. Юра — парень хороший, но... чересчур старательный. Ему очень хочется поймать настоящего преступника. Чтоб портрет на доску почёта повесили. Вот он и проверяет всех подряд.

— Тем более спасибо. У меня с собой вообще ничего нет. Я ваш должник.

— Горсть «Рафаэлло» поможет искупить вину, — с улыбкой сказала она. — Я ведь те все сама съела, никого не угостила даже.

— Самое малое, что я могу для вас сделать.

— Тогда приходите завтра. Часов в шесть. Чай попьём.

Я вскинул брови:

— Просто чай?

— А у вас были другие предложения?

— Пока нет. Но что-то мне подсказывает, что они появятся.

Алла чуть замедлила шаг и, кажется, улыбнулась.

— Тогда жду звонка.

Она ушла первой, оставляя после себя лёгкий шлейф духов и ощущение чего-то необъяснимо тёплого.

***

Всё-таки я немного пересидел в прошлом. Стоило мне оказаться в подвале на своей стороне, как почувствовал головокружение, слабость, да к тому же и потом облило капитально. И я сидел на полу, рассасывая целую пригоршню карамелек, запивая их водой. Вспомнил почему-то песню «Summer in the city», ту строчку в начале, про потную и грязную шею. Блин, у меня та же фигня, но не из-за жары.

Вот как может человек, который не различает даже крупный шрифт в очках, замечать состояние одежды в темной прихожей? Надо бы рассказать об этом ученым, грядет открытие масштаба нобелевки. Правда, зная отношение тети Жени к медикам, у них вряд ли что получится.

— Опять ты, Сашка, в своем сарае сиде пол дня, — завела она шарманку, стоило мне переступить порог. — Рубаху совсем свежую извозюкал. На тебя не настираешься.

— Стирает машинка. Да и летом не всегда получается второй день вещь носить, — начал я оправдываться. — Сейчас душ приму, переоденусь.

— Вот сменю замок и заберу ключ, чтобы не сидел там сиднем...

Пожалуй лучше было промолчать. Иногда жизнь ничему не учит.

— Я скачал тебе книги про миссис Марпл. Пуаро всего прослушала?

— Ладно, послушаю, раз другого ничего нет. Не люблю я эту пенсионерку, она как Галька Харитонова, у нас в бухгалтерии работала. Всюду нос свой сует, умничает постоянно, а толку чуть.

— Но мисс Марпл убийц разоблачала. Давай Вудхауза скачаю? Хорошо писал.

— Хочешь сказать, я не знаю кто это? Сашка, да я в жизни прочитала больше, чем ты подумать даже можешь!

— Ничего не хочу. Выразил свое мнение. Ты чего злая такая? Со здоровьем что не так?

— Запор у меня, — буркнула тетя Женя. — Выпила слабительное, а оно не действует. Завтра еще попробую.