Сердце изнанки 4 (СИ). Страница 17

— В любом случае, у нас есть свидетельские показания этого Викентьева. Теперь осталось только копать дальше. Рано или поздно мы прижмем этого Лисина. Или кто-то еще за этим всем стоит.

Стоило Лисину покинуть кафе и избавиться от микрофона, он тут же набрал в магофоне другой номер, который никогда не планировал ранее набирать. Если в первый раз он звонил инквизитору, то теперь он звонил одному из лидеров культистского движения.

— Алло, это Лисин. Да, можно начинать, — произнеся это, он разорвал связь.

Что ни говори, а войны между аристократами дело необычайное, занимательное и прибыльное. Во всяком случае, по итогам войны с Викентьевым, я обзавелся лишь одной проблемой.

Мне нужно было объяснить Дмитрию, почему необходимо переиграть итоги войны, в которой мы триумфально победили, даже не вступив в бой. Дима не понимал, почему мы должны соглашаться на перемирие, признать ничью, занять нейтральную позицию и не отнимать у Викентьевых их поместье.

Но ничего, я то ему объясню.

Если не считать этого, я обзавелся кругленькой суммой — лично для себя. А еще семейство Пылаевых получило в качестве репараций три доходных дела и поместье в городе Братске. Понятное дело, что после того, как Викентьев принял сторону Злобина, смысла в его обещаниях уже не было, но у меня на руках была подписанная капитуляция, и слово его было сказано. Поэтому я выжил всё, что было обещано. Злобин даже обозвал меня излишне жадным. Я же считаю себя справедливым и запасливым, а это хорошие качества.

— Дима, — пояснял я брату, — скоро твой отец придет в себя и вернется в ваш род в качестве главы. Ты сам понимаешь, что для меня это неприемлемо. И ты сам не раз признавал, что победа в этой войне исключительно моя заслуга. Поместье, отнятое у Викентьева, я беру. Я же лишен наследства, а так у меня будет достойное поместье, где я смогу начать свою личную игру и не конкурировать с твоим отцом. Ты же сам понимаешь, что, когда он вернется, конфликта не избежать. А так, не будет никакого конфликта, просто повода для него не станет.

Дима лишь кивнул.

— Да, брат, как скажешь. В любом случае, это всецело твоя заслуга.

— И вот еще. — я выложил сто пятьдесят тысяч рублей. — Это на покрытие основных расходов на погашение долговых обязательств, — объяснил я.

Дима поморщился.

— Ну да, когда мы проводили показательное прощание с отцом. Прибыли все кто угодно, кроме его друзей, одни лишь кредиторы, требующие возвращения долгов. Хоть бы постеснялись, ведь такое трагическое событие.

Я лишь усмехнулся.

— В любом случае, доходные дела остаются за вами. У меня за ними следить пока нет времени, а тебе предстоит заняться управленческой деятельностью. Ну и думай, как из-под гнета Лисиных возвращать деревню Колодцево и другие ваши предприятия.

Нет, в любом случае, рано или поздно я собираюсь заняться каким-то доходным делом, но право слово, не гробы же мне точить, это точно не про меня. Ну а в целом, мне всё нравится. Жизнь налаживается. Не скажу, что можно расслабиться. Я лишь организовал себе неплохой плацдарм для старта, а значит можно начинать игру по-крупному.

Дима вздохнул.

— Неделю назад я думал, что с нашим родом покончено. Да, что там говорить, когда ты появился, я думал, что мы позора не оберемся. А оно вон как вышло. И в войне победили, и славу снискали, еще и свои проблемы решили. Мы в долгу перед тобой. То, что ты забираешь поместье, это меньшее, что мы можем тебе предложить. И я горд тем, что ты носишь фамилию Пылаев, — произнес он.

Я улыбнулся лишь уголками губ. В этот момент на столе завибрировал магофон. Я подтянулся за аппаратом и приложил трубку к уху.

— Слушаю, — произнес я. Как ни странно, в трубке раздался голос Викентьева, старшего. И он явно пребывал в панике.

— Мы же договорились! Мы ведь договорились! — вопил он в трубку.

— Я не понимаю, о чем вы, — произнес я. — Давайте обстоятельно.

Но Викентьев, будто не слышал меня.

— Мы договорились, — вновь закричал он, явно пребывая в панике. А в следующий миг, он и вовсе умолк на полуслове. Голос барона исказился, он захрипел. Дальше в трубке раздавались лишь хрипы, затем звук падающего тела и больше ничего. Я внимательно слушал, в надежде, что смогу услышать еще хоть что-то, рык тварей, шаги убицы… Но ничего.

Было ясно, что Викентьев убит или умирает. Но по какой причине, это было куда важнее. Что же могло произойти и кто мог убить Викентьева?

Неужто Злобин решил избавиться от бесполезного союзника? Прибывая в таких мыслях, набрал номер Романа Михайловича.

— Мне Викентьев звонил, — произнес я без приветствия.

— Правда? — устало спросил граф. — Что сказал?

— Ничего конкретного, в основном хрипел, судя по всему умирал.

— Вот как? — голос Злобина изменился. — Да, не дают мне обзаводиться союзниками. Ты, Костя, сам поосторожнее будь раз Викентьева так легко убрали, вполне возможно ты будешь следующим.

— Принято, спасибо за предупреждение, — произнес я, и закончил диалог. Затем перевёл взгляд на Диму: — Позови Алису, пожалуйста. Нам предстоит серьёзный разговор.

Глава 9

Последствия

Можно попытаться уличить меня в кощунстве, но я же считаю себя прагматиком. Первым делом, после того как я позвонил Злобину, я набрал телефон нотариуса Федора Павловича с основным вопросом. Проведена ли сделка по передаче мне бывшего поместья Викентьева. Федор Павлович заверил, что все в порядке. Сделка уже одобрена и на подписи в канцелярии. В рамках этого дня я вступлю в права собственности и радоваться приобретению, как новый хозяин прекрасного поместья.

— Поздравляю вас, Константин Александрович! — изображая радость, произнес нотариус.

— Видите ли, Фёдор Павлович, у меня есть один вопрос.

— Конечно, конечно, Константин Александрович, что вас интересует?

— А вот если так выйдет, что барон Викентьев скоропостижно умрёт? Или, скажем, уже умер. Может ли это как-то воспрепятствовать моему приобретению?

Нотариус задумался.

— Так, сделка уже заверена, при том, что барон Викентьев сам присутствовал при её заключении. Никаких препятствий быть не может…

— Ага, а вот передача денег, а именно 1 200 000 в мою пользу. Она проведена?

— Да, уже проведена. И, предупреждая ваш вопрос, отозвана она быть не может.

— Благодарю вас, — выдохнул я облегченно. Вы меня очень успокоили.

— Так, — насторожился тут нотариус, — не хотите ли вы сказать, что у барона Викентьева возникли проблемы с его благосостоянием или жизнью?

— Федор Павлович, я такую информацию разглашать не могу, но вам, исключительно по дружбе и потому что испытываю к вам глубочайшее доверие, так уж и быть расскажу. Мне стало известно, что барон Викентьев минувшим днем был убит. Я к этому отношения никого не имею, но информацию получил. Поэтому и решил удостовериться, что все в порядке.

Нотариус промолчал, потом произнес.

— Благодарю за информацию. Мне нужно бежать. Знаете ли, дела не ждут.

Я положил трубку и выдохнул. Прислушался к себе. Неужели мне настолько всё равно на их семейку, и на Луизу?

Нет, не всё равно, я был правдив, когда говорил что каждый род на счету. Да и Луизу я уже один раз почти убил.

Но что бы я не чувствовал, я туда не поеду. И без меня есть кому разбираться. Мне о другом нужно думать…

Ну что ж, скоро я покину уютное гнездышко Пылаевых. Я и так им немало добра сделал. Разве что дождусь, когда Александр Филиппович вернется из забытья. Ну или не буду дожидаться. Зависит от времени и событий.

Следующим, кто меня интересовал, был Зиновий. Этот старый воин в последние дни ходил сам не свой, будто его что-то сильно беспокоило. Сколько я его не спрашивал, он лишь отмахивался. А если глава паладинов беспокоится, это лучше не оставлять без внимания. Тем более, что сейчас ему есть за кого переживать. Он детишками занялся, да и похоже личную жизнь налаживает.