Проклятие прабабки. Книга 1 (СИ). Страница 15

***

Сознание возвращалось плохо. Мир всё ещё был полон ярких всполохов, кончики пальцев горели. Перед глазами стояло лицо той женщины перед вспышкой молнии, когда оно ещё не приняло свой потусторонний облик. Что она пыталась мне сказать? Что за слово было в том немом крике? Первый слог растянул ее губы, второй тоже, а на третьем слоге она выпятила губы и закричала. Я вертела перед глазами её гримасу и внезапно меня пронзила догадка. Женщина сказала: «Берегись!».

Я резко открыла глаза и села. В кровати. В Томином доме. Как я здесь оказалась? На улице лил дождь, струи барабанили по стёклам. Из кухни просачивался свет, кто-то гремел там кастрюлями.

— Дима? — робко позвала я.

Он вошёл так быстро, как будто ждал сразу же за дверью.

— Ты теперь всегда собираешься падать в обмороки, чтобы я тебя спасал? — настороженно спросил парень, не приближаясь ближе. Недоволен. Я успела заметить, как он нахмурился и сжал губы в тонкую полоску. Глаз в полумраке не было видно, но поза явно была напряженная.

— Я вообще не собиралась никуда падать. Я сама пришла домой? — задала я самый волнующий вопрос. Я не помнила, как сюда попала.

— Да конечно! Я тебя принёс, а за тележкой завтра схожу. Больно мокро там, — неопределённо махнул он рукой в сторону окна.

— А как ты меня нашёл? — удивилась я.

— Когда начался дождь, а ты всё не возвращалась, я пошёл тебя искать. Вдруг тебя вурдалаки кладбищенские утащили! — усмехнулся Дима и в замешательстве провёл рукой по волосам. — У нас на севере принято всех искать, если не вернулись на базу. Иногда от этого жизнь зависит.

— Спасибо тебе огромное! — искренне поблагодарила я. — Валялась бы я там без сознания до самого утра.

Словно в подтверждение моих слов за окном ярко засветился росчерк молнии, а через несколько секунд раздался оглушительный удар грома. Свет на кухне мигнул, а потом погас. Наступила темнота.

Я со страхом оглянулась на окно, потом перевела взгляд на Диму. Он достал мобильник и включил фонарик.

— Где у Тамары Ивановны свечи? — спросил он.

— В кухне, левый ящик обеденного стола, — машинально произнесла я. Сидеть без света было непривычно. Пока Дима шарил на кухне в поисках спичек и свечей, я обратила внимание на свои руки. Еще несколько часов назад из кончиков пальцев били крошечные электрические молнии, и я чувствовала себя царицей Вселенной. А сейчас руки чуть подрагивали и обессиленно валились на колени. Из них будто бы ушла вся жизнь. В темноте мягко белели костяшки, посверкивало золотое кольцо, которое дарил Рома на первую годовщину наших отношений.

Рома! Я шарила вокруг в поисках своего телефона, чтобы проверить, не звонил ли он. Смартфон нашёлся возле подушки. Экран загорелся, но ни сообщений, ни пропущенных звонков не было.

Дима наконец зажёг свечи и позвал меня на кухню.

— Голодная? — кратко спросил он.

— Да, как волк, — улыбнулась я. Мне всё ещё было не по себе. Рома не звонил, а значит, обиделся всерьёз. Но я разберусь с этим завтра. Сейчас надо поесть и отдохнуть. Два обморока на кладбище за один день — это сильно.

— Я, пока тебя ждал, пожарил мясо на углях, — похвастался Дима. — Сейчас в сковородке разогрею.

Я встала в дверях кухни и оглядела стол. На нём стояло штук семь свечей. Стол был накрыт на двоих. Посредине стояла миска с салатом. Колбаса и остатки сыра были красиво разложены на тарелке. Рядом горкой были сложены фрукты. У тарелок поблескивали Томины рюмки.

— А что мы будем пить? — улыбнулась я и махнула головой в сторону холодильника. — Я там вино привезла…

— Нет, никакого вина. Я нашёл наливку, и в такой мокрый день нам не мешает согреться.

И вот на этих словах я удивилась, почему я не чувствую мокрой противной одежды? Я посмотрела вниз и поняла, что я стою в длинной безразмерной футболке и трусах.

— Ты что, меня раздевал?! — в ужасе спросила я. Блин, какие на мне трусы?

— Слушай, я просто в темноте стащил мокрое и надел сухое. Скажи спасибо, что белье не снял, — ухмыльнулся Дима и приоткрыл крышку шкворчащей на плитке сковородки. Принюхался, помешал вилкой мясо и закрыл.

Ладно. Снял и снял. Это ещё ничего не значит. Внезапно меня пронзила мысль:

— А давай печку растопим? Что мы как городские? Я могу на ночь кашу поставить, с утра будет настоящая, разварчатая, как в детстве, — облизнулась я.

— А ты точно умеешь? — усомнился Дима. — Дрова я видел, но печь никогда не топил.

— Что, вы на северах калориферами топите? — решила поддеть его я.

— Нет, у нас там газ, печек не топим, — улыбнулся Дима. — Поэтому если ты умеешь, то командуй.

Я сходила в сени за тонким поленом, набрала щепок и взяла свечку. Запалить огонек удалось с первого раза, я аккуратно подула на пламя и дождалась, пока оно займётся.

— Давай пока не будем заслонку закрывать. Хочу на огонь смотреть, — предложила я мечтательно. — Как в детстве.

— Садись, ужинать пора, — ласково позвал Дима. Меня охватило тепло от печки, и я счастливо закрыла глаза.

— Мясо вкусно пахнет! — поднялась я на ноги и заняла своё место за столом. — Наливай! У Томы шикарные наливки. Сшибают наповал!

Мы молча уплетали шашлык, салат, запивали наливкой.

— За деревенскую жизнь! — провозгласил Дима. — До дна!

Мы чокнулись, выпили, и внутри сразу стало тепло. Дождь снаружи усиливался, капли барабанили по крыше, по стёклам. Мы были одни в целом мире.

— Таня, расскажи, зачем ты на самом деле приехала? — задал Дима вопрос, который давно вертелся у него на языке. И я рассказала.

[1] Песня народная, автор слов и музыки неизвестен

Глава 8

— Ты реально попёрлась к тарологу? — смеялся во весь голос раскрасневшийся Дима. — Чтобы что? Погадать на суженого?

— Да погоди ты! Ну у меня все подружки реально в эти расклады верят! — я понизила голос до театрального шёпота. — И она мне сказала, что в моём роду все женщины несчастны. Понимаешь, Дим, бедные и несчастные! Она это на картах увидела! Я ей ни-че-го не рассказывала!

Я закинула в рот кусочек шоколадки, зажевала её оливкой и продолжила:

— И ведь правда! Я без отца росла. Кто он — не знаю, — я начала загибать пальцы. — Мама без отца росла и тоже его не знает. Бабушка моя росла и без отца, и без матери, понимаешь?! Прабабка Варвара куда-то пропала и оставила бабушку на родственников, они её в Васильевке, вот в этом самом доме и вырастили!

— Ну а дальше что? Как ты до кладбища-то дошла? Тоже таролог насоветовала?

— Неееет, — возразила я, пьяненько растягивая слова. — Про кладбище я во сне увидела! Мне приснилось, что я стою посреди луга, голая, прикинь. Мёрзну. Вокруг туман, трава по пояс! И тут как полезли кресты из-под земли! Как в фильме ужасов! Лезут вверх, и подо мной тоже один. Я как заору! Ну и проснулась сразу.

Дима хохотал, запрокинув голову. От души, шумно, наслаждаясь процессом. Какой у него приятный смех всё-таки.

— И ты сразу решила ехать на могилки? Не испугалась после такого сна?

— Неееет, — старалась я объяснить более доходчиво. — Понимаешь, таролог тоже сказала — надо помянуть предков, на могилки съездить. А я ни разу в жизни не была, понимаешь? Ну, и не зря же меня уволили, верно? Я теперь свободна, хочу — в деревне сижу, хочу — в городе, — воодушевлённо шептала я.

— Ну теперь ты побывала, и что? Тебе это что-то дало?

Я задумалась. Действительно, что это мне дало?

— Ну, я увидела, что есть ещё какая-то Лидия, рядом с бабушкой. Можно её поискать. Дальше план такой — сделаю запрос в ЗАГС, узнаю, где бабушка родилась. Вдруг не в Васильевке? А там ещё будет запись о том, кто её мать и отец, понимаешь? А это уже ниточка! — важно кивнула я и хлопнула ещё настойки.

Дима повторил за мной, потом налил ещё.

— Тань, ты такая красивая девчонка, но такая дурная. Что у тебя в голове? Ты от кладбищ в обмороки грохаешься, а всё туда же. Может быть, тебе просто включить мозги и начать жить? Зачем копаться в далёком прошлом?