Сирийский рубеж 2 (СИ). Страница 4
— С висения. Точность выше и труднее нас обнаружить локаторам. Или я не прав, Василий? — повернулся я к Занину.
— В очках нас от первого же взрыва будет слепить. Так что надо бить наверняка. Поддерживаю.
Лагойко и Кеша переглянулись.
— Тогда надо кое-что поменять в маршруте. Сейчас мы рассчитаем…
Борисов и Дуба были в шоке. На их лицах не было желания терпеть ещё несколько минут штурманских расчётов двух светил навигации.
К счастью, парни справились быстро и слегка подправили маршрут. Теперь к Тибериадскому озеру походить не нужно было.
Борисов утвердил маршрут. Надо было видеть, с каким желанием он это сделал.
— Теперь самое главное. Колонна к аэродрому не пришла. Ночь нашим ребятам придётся отбиваться от атак противника, — начал говорить Иван Васильевич.
Мне несложно представить, что там сейчас происходит. Если ещё нет связи, то с каждым часом мысли о гибели десанта будут лезть в голову чаще.
— Уничтожить РЛС нужно обязательно. Без этого мы не сможем оказать с воздуха поддержку десанту в Рош-Пинна. Так что, задача важнейшая. Время вылета? — повернулся Борисов к Зуеву.
— Ударная группа взлетает в 4.27. Прикрытие в 4.20. Время удара рассчитано на 4.40, — ответил наш подполковник.
Похоже, что Борисов спланировал операцию без сирийцев. Куда вообще исчез их главком ВВС? Да и Рафика не видно.
— Время вашего удара не позднее 4.25. Иначе всё сорвётся, — сказал Иван Васильевич.
Наше совещание закончилось, и мы убыли в свою палатку. На улице уже было темно, а сам полевой аэродром погрузился в непроглядную тьму. Ни одного горящего фонаря, лампы или фары.
Хорошо, что у каждого лётчика есть с собой фонарик.
— О, мой ещё работает, — включил я свой «жучок», который был с механизмом динамомашины.
Прекрасный и долговечный вариант фонарика. И светит, и кисть тренирует, как экспандер.
Следом за мной путь себе осветил Занин и Лагойко. А вот мой друг, соратник и просто хороший парень Кеша стал заложником своей ауры.
— Да блин. У меня в нём батареек нет, — сказал Петров, тряся налобным фонариком.
— Иди сюда, шахтёр, — ответил я и подождал Кешу, чтобы он мог идти рядом.
Рядом с палаткой сидел человек. Только подойдя ближе, я его осветил. Это был наш старый знакомый Виталий Казанов.
— Тёмная ночь, верно? — спросил он, вставая с ящика и здороваясь со мной.
— Хоть глаз выколи. Не могу сказать, что рад вас видеть. Но и не расстроен от этого факта, — ответил я.
Виталий посмеялся и попросил всех оставить нас для разговора. Ребята ушли в палатку, а мы с Казановым присели на ящик.
Только сейчас я рассмотрел, что Виталий был в «нагруднике» китайского образца и сирийской полевой форме без погон. Левое предплечье было перевязано, а через бинты слегка проступила кровь.
— Где поцарапались? — спросил я.
— С велосипеда упал, — ответил Виталий, доставая сигарету. — Я долго вас не задержу. Вам надо отдохнуть. Но вы должны кое-что знать.
— Слушаю вас.
— Его взяли. Он у сирийцев, — сказал Казанов.
На ум пришло только одно имя.
— Евич?
— Он самый. Я здесь, чтобы решить по нему вопрос. Так что считайте, что половину дела мы с вами сделали. И как мне доложили наши садыки, Евич был пилотом вертолёта со змеёй на борту.
Я ничего не ответил Казанову. Мной овладели эмоции — гнев, злость, обида. В жизни могу людям простить многие ошибки, но предательство, нет. Смысла вершить мне правосудие собственноручно и подставляться не имеет смысла. Евича с большей долей вероятности казнят. Жалко ли мне его? Ни капли.
— У меня всё, Александр. Берегите себя, — сказал Казанов и ушёл в темноту.
Я вошёл в палатку, где уже стоял мощный запах «тяжёлого» пота и храп Кеши. Ему вторил Лагойко, а Занин ещё не спал.
— Саныч, что хотели от тебя?
— Удачи пожелать и спокойной ночи.
Василий хмыкнул и повернулся набок.
— Я сейчас подумал, как там наши парни на аэродроме. Они вот так не поспят.
Я снял кроссовки и прилёг на скрипучую кровать. Сейчас там парням не до сна.
— Давай сделаем так, чтоб они хотя бы следующую ночь поспали.
Я подсветил часы. Нам оставалось дремать не больше трёх часов.
Проснувшись, мы быстро экипировались и пошли к вертолётам. По пути нам сказал старший инженер, что нужно обязательно зайти на медосмотр. Даже в полевых условиях, но доктор присутствует рядом с нами.
Медпункт, как это ни удивительно, развернули в одной из палаток рядом с СКП-9. Пришлось прогуляться и туда.
Рядом с палаткой громко работал генератор, давая электричество в медпункт, и на рабочее место руководителя полётами на площадке.
— Разрешите… — громко сказал я, войдя в медпункт, и сразу замолчал.
На столе горела небольшая лампа, а рядом на железной кровати спала девушка. Она сжалась от холода, но от моего голоса не проснулась. Куртка, которой она укрывалась, съехала вбок.
— Саныч, тут…
— Тихо! — шикнул я на Кешу, ворвавшегося в палатку.
Иннокентий, увидев спящую девушку, решил ретироваться посредством исчезновения. Ещё бы, спящим медиком была Тося.
Я аккуратно подошёл к ней и укрыл курткой. На столе был раскрыт журнал предполётного медосмотра, а рядом лежал аккуратно сложенный стетоскоп с тонометром.
Антонина Белецкая приятно улыбалась во сне, но так и не проснулась от моего шороха. Однако, медосмотр нужно провести.
Я быстро сел и записал всех в журнал, проставив давление и температуру. Теперь законность соблюдена, пускай и не совсем законно.
Выйдя из палатки, я указал всем идти к вертолётам.
— Саныч, а ты уверен, что мы прошли медосмотр? Признавайся, воспользовался блатом? — улыбнулся Занин.
— Конечно. За каждого пришлось по поцелую отдать. Так что медосмотр мы прошли. Сам видел запись в журнале.
Быстро осмотрев вертолёт, я занял место в кабине. Шлем пришлось поменять, поскольку на моём не было крепления под прибор ПНВ-84В.
Я в очередной раз убедился, что это реальная копия американского прибора ночного видения третьего поколения AN/AVS-6. А сейчас они, видимо, появились раньше.
Такой прибор ночного видения будут использовать вертолётчики во время «Бури в пустыне». Если эта операция, конечно, состоится.
Снаружи остекление кабины ещё раз протёрли техники, чтобы нам ничего не мешало обзору.
В назначенное время приступили к запуску. Двигатели запустились, пора было и проверить работу прибора ночного видения.
— Саныч, я готов, — услышал я по внутренней связи голос Кеши.
— Кабину подготовил? — спросил я.
— Сейчас… минуту.
В кабине освещение перевёл на режим полёта в очках, а все бортовые аэронавигационные огни выключил, чтобы не было дополнительных бликов.
Я включил очки и опустил окуляры. Тут же мир стал зелёным. Хорошо просматривалось лётное поле и соседние вертолёты.
Подсвет приборов, пультов и дисплеев немного прибрал, чтобы не мешали осмотру закабинного пространства.
— Опасную высоту на 10 метров, — сказал я Кеше, установив задатчик на радиовысотомере.
— Понял. Теперь я готов, — ответил мне Петров.
— 2-й, готов, — сказал в эфир Занин.
Я включил один строевой огонь, чтобы он мог меня наблюдать. После пролёта буферной зоны придётся и его выключить.
Взглянул на часы. Минутная стрелка подходила к расчётному времени взлёта. Ещё 15 секунд…
— Паашли! — дал я команду Василию и оторвал вертолёт от асфальта.
Висеть долго не стали, и сразу перешли в разгон скорости. Ночь сегодня не лунная, что очень хорошо для использования прибора ночного видения. Иначе бы сложно было обнаружить объекты и вести визуальный контроль за высотой.
— Подходим к первому поворотному, — проговорил по внутренней связи Иннокентий.
— Понял, — ответил я и начал медленно снижаться.
Занин летел справа от меня. Я опустил окуляры и посмотрел в его сторону. Держался Василий ровно и не отставал.
— Смотрим поочерёдно в «еноты», — сказал я Кеше.