Магнат Пушкин (СИ). Страница 32

И пусть на меня смотрят волком защитники животных. Могут жаловаться в «Гринпис» — там любят всякие акции устраивать. Особенно, если платят хорошо. А мне, признаться, до лампочки. Я за экологию не переживаю — я за качество продукции. И если кролики помогают делать лучший в мире краситель, то пусть себе живут в комфортных условиях. Вон даже отдельные домики для них соорудили — почти загородный клуб с собственным песчаным пляжем.

Прошла неделя с моего прилёта в Златоглавую, когда через Перл связи ко мне обратилась Екатерина Дмитриевна. Голос её звучал немного торопливо, как у человека, которому уже не терпится показать, чего он натворил в отсутствие учителя.

— Александр Сергеевич! Мы с маменькой уже три дня в Москве. Приезжайте к нам в Вязёмы. Кстати, папенька тоже дома, и будет рад вас видеть.

— Ваш отец… генерал Голицын? — переспросил я, хотя прекрасно понимал, о ком речь.

— Он самый. И, да, зрение у него теперь лучше, чем у молодого поручика. Так что благодарности от него можете ожидать больше, чем от самого государя.

— Это радует, — сказал я. — Тогда сообщите ему, что я прибуду. Только предупредите заранее: если он начнёт кланяться, как матросы в госпитале, я немедленно улечу обратно в Москву.

Она рассмеялась. Тонкий намёк на мой страх перед чрезмерной благодарностью она поняла правильно.

Путь от Яузы до Вязём занял менее часа. Я прибыл на старом проверенном Катране, который уже давно стал моим рабочим конём. По пути думал, каким окажется генерал. Человек, которого я раньше видел только в списках генералитета Российской Армии, а теперь должен был встретиться лицом к лицу. И не просто как бывший сосед по имению, а как человек, причастный к появившейся у него возможности снова читать указы без очков.

Екатерина Дмитриевна встречала меня на берегу пруда. Румяная, довольная, с неизменным блокнотом в руках — как будто уже подготовила целую программу мероприятий на день.

— Он вас ждёт, — шепнула она, когда я ступил на землю. — И он знает, кто вы такой. Так что не удивляйтесь, если начнёт расспрашивать про самолёты.

— А вы ему обо мне много наговорили? — спросил я, усмехаясь.

— Достаточно, — призналась она. — Особенно про то, как с помощью ваших Перлов и гидропланов, мы менее чем за две недели успели побывать в Киеве, Крыму и объявиться в Москве. Так что он теперь хочет узнать, можно ли эти ваши машины использовать в армии.

— Вот и началась служба, — вздохнул я, направляясь к дому.

Сигары в Российской Империи появились давно. К примеру, Екатерине II приписывают изобретение сигарного банта. Даже существует легенда, будто императрица просила слуг обматывать ее сигару шелковой лентой. Якобы табачный лист пачкал пальцы и оставлял запах, и она придумала такое приспособление.

Всё это я вспомнил в курительном салоне, куда проводила меня Екатерина Дмитриевна для знакомства с князем Дмитрием Владимировичем Голицыным, и тот затеял светскую беседу о сигарах, которые он обожает курить.

— Очень жаль, Александр Сергеевич, что вы не любитель сигар, я мог рассказать вам про них много интересного. Даже в мои любимые кубинские «Трабукос» и «Вегуэрос» имеют яркие отличия меж собой и заметно отличаются от многими любимой сигарной марки «Регалия». Но в той мне не хватает полноты вкуса.

— А вы не пробовали выращивать сигары?

— Простите, что? Заняться в нашем климате выращиванием табачного листа? — С улыбкой спросил князь.

— Ни в коем случае, — отрицательно мотнул я головой, — Выращивать уже готовые сигары, добавляя им тот желаемый вкус, которого вам так не хватает.

— Это шутка?

— Ни в коем случае. Нужна лишь небольшая тёмная комнатка, коньяк, шоколад и терпенье. Коньяк придётся подливать по мере испарения, а шоколад менять хотя бы раз в неделю. Через месяц можете попробовать первый результат. И рекомендую попробовать их курить под кофе или коньяк, закусывая тем же шоколадом.

— А вы это откуда взяли?

Хороший вопрос. И не расскажешь же ему, что у меня был друг Магнат, который лично священнодействовал над своей коллекцией сигар.

— Случайно, ещё во время службы в Коллегии по иностранным делам, мне довелось переводить письмо одного французского маркиза, где он хвастался своими достижениями в этой области.

— Признаться, вы мне глаза открыли, — с каким-то детским восторгом заметил Голицын и, судя по тому, как у него загорелись глаза, он прямо сейчас готов был бежать, чтобы обустроить для своих сигар ту комнатку, в которой они долгое время будут впитывать ароматы коньяка и шоколада.

Мы выпили по глоточку отменного коньяка и немного помолчали, думая каждый о своём.

— Александр Сергеевич, — произнёс Голицын с тем присущим достоинством, которое положено генералу. — Очень приятно, что вы смогли приехать. Я много о вас слышал. И, кажется, теперь могу сказать, что вижу вас не только глазами, но и сердцем, — довольно решительно перешёл генерал от светской беседы нормальному деловому разговору.

— Рад, что у вас всё хорошо со зрением, ваше превосходительство, — кивнул я в ответ. — Хотя и надеюсь, что вы не станете кланяться так, как это делали матросы и офицеры в Севастопольском госпитале.

— Дочь рассказывала мне эту историю, — усмехнулся князь. — Но я не из тех, кто кланяется ради благодарности. Я из тех, кто хочет знать, как работает ваше дело. Особенно те его области, что связаны с самолётами.

Генерал оказался человеком не только опытным, но и любознательным. Он расспрашивал о том, как управлять гидропланами, как обучать пилотов, и, конечно, хотел понять — возможно ли применение этих технологий в армии.

— Если коротко, — объяснил я, — то самолёты хороши для связи, наблюдения и быстрой доставки. Под эти цели я изготовил полдесятка небольших гидропланов для Инженерного корпуса, возглавляемого Великим князем Николаем Павловичем. Но вот как средство массового применения в бою — это пока сложно. Они слишком хрупкие и слишком зависят от погоды. Однако есть другой вариант.

— И какой же? — настороженно спросил Дмитрий Владимирович.

— Суда на воздушной подушке, — сказал я. — Они не летают, но двигаются быстро. Не боятся болот и рек. Для армии это идеальный вариант: можно перевозить людей, грузы, даже легкую артиллерию. Нет дорог? Да и Бог бы с ними. Нет мостов? Тоже не страшно.

Голицын задумался. Поднялся, подошёл к окну, посмотрел на сад, где Екатерина Дмитриевна уже что-то чертила в своём вечном блокноте.

— Любопытно, — наконец произнёс он. — Вы предлагаете заменить гужевые повозки на летающие лодки?

— Не заменить, — поправил я. — Расширить возможности. Представить себе, что можно двигаться не только по земле или воде, но и над ними. Особенно в местах, где ни одна колёсная ось не выдержит дороги.

— То есть, вы предлагаете нечто вроде кареты, которая парит над землёй? — ухватил суть Голицын.

— Совершенно верно. Только вместо лошадей — поток воздуха. Вместо колёс — подушка из того же самого воздуха. Вместо возницы — один оператор и пара помощников, которых, в отличие от лётчиков, не потребуется обучать несколько месяцев.

— И такое реально сделать?

— В моём имении уже создаётся прототип, но на мне висит постройка самолётов. Если появится массовый заказ ещё и на суда на воздушной подушке, то их производство я уже не осилю, — честно оценил я свои возможности. — Я у себя могу делать всё необходимое для того, чтобы платформа оторвалась от земли, но на изготовление самих платформ и надстроек над ними у меня не хватит ресурсов. Мне необходим партнёр, а как это сотрудничество будет выглядеть с юридической точки зрения — вопрос решаемый. Могу даже для образца прибыть на готовом изделии в любую точку Империи.

— А вы можете этот ваш готовый экземпляр транспортировать ко мне? — после некоторого раздумья спросил Голицын. — Только не в Вязёмы, а в Рождествено? Там у меня и земли побольше, и люди найдутся. Да и лес при необходимости имеется. Сколько времени займёт путешествие с Псковской губернии до Подмосковья на вашем судне?