Твоя наследница (СИ). Страница 47

— А что тебе на этом лайнере не понравилось? — уточняет Юля, пытаясь понять, чем я недоволен. — Вылетели по графику, стюарды отлично обслуживали и воздушных ям не было. А учитывая, что ты половину соседних мест выкупил, так еще и просторно.

— Вот потому, что только половину выкупил, а не все, как хотел, — буркаю, складывая руки на груди.

Ну как я ей признаюсь, что тупо жутко приревновал?

Это она вместе с дочкой большей частью с интересом смотрела в иллюминатор или изучала салон самолета, не замечая других пассажиров, которые отказались менять борт даже с оплатой им более комфортных мест и остались с нами. Зато один муд…жик мгновенно ее приметил и все три часа сверлил голодным взглядом.

Еле сдержался, чтобы ему собственными руками голову в сторону иллюминатора не свернуть.

Нет, как мужик мужика, я его, с одной стороны, понимаю, моя девочка не только очень красивая внешне, она притягивает к себе своим внутренним светом, добродушием, чистотой, открытой улыбкой, нежным голосом, сияющими глазами. Ее нельзя не заметить, если ты не слепоглухонемой.

Но, с другой, не очень. Она — моя, потому нечего пялиться. В следующий раз таким добрым точно не буду, возьму за шкирку, открою аварийный люк и отправлю в свободный полет без парашюта.

— Нет, ну правда, я же, как и Амина, ничего толком не знаю, всего один раз летала, вдруг тоже чего-то важного не знаю, — не сдается Котова.

— Юлечка, солнышко, всё, что нужно, ты, моя хорошая, знаешь и видишь, а если каких-то павлинов не видишь, то я очень рад, — выдаю ей полную белиберду и меняю тему, рассказывая об острове.

Не знаю уж, понимает она причины моих терзаний или нет, но ехидная улыбка на ее губах появляется.

Дьявол, оказывается, ревность — довольно противное чувство, вызывающее, как минимум, кислый привкус на языке.

Поскольку мои красотки на все предложения с местом обитания лишь пожимают плечами, предоставив выбор мне, то я останавливаюсь на чем-то среднем. Небольшом двухэтажном бунгало на воде с собственным небольшим бассейном на нижней террасе.

По глазам, голубым и карим, понимаю, что угадал.

— Это всё наше? — с придыханием уточняет Амина, в то время как Юля лишь хлопает длиннющими ресницами, слегка приоткрывая идеальные губы.

— Наше, — подмигиваю дочке. — Можешь первая выбрать комнату.

Предлагать два раза не приходится, кудряшка уносится вперед, я же сосредотачиваюсь на самой красивой девушке на свете, заставляющей мое сердце стучать в два раза чаще.

— Юль, а тебе как? Нравится? Если захочешь, можем…

— Давид, прекрати, тут сказочно, — обрывает она мою речь, не дослушав. — Я же за границей, можно сказать, ни разу в жизни не была. Не считая того раза, когда прилетела к тебе в Турцию семь лет назад.

— Прости за это, родная, — подхожу к ней ближе и убираю за ухо волнистый локон, выбившийся из свободно заколотого пучка.

Что очень радует, она не отшатывается, а лишь на секунду прикрывает веки, пряча глаза цвета неба. Будто, как и я, хочет более полно впитать мое прикосновение.

— Папа, мама, — кричит Амина, разрывая волшебный момент, — я выбрала. Идите скорее, покажу.

Самое время, уговариваю себя.

Еще бы немного, и я вряд ли смог остановиться, чтобы не коснуться желанной женщины снова. Только уже не руками, а губами ее безумно вкусных губ.

— Пойдем? — произношу хрипло, замечая на щеках Юли легкий румянец.

Да, родная, ты тоже ко мне неравнодушна. И это безмерно радует.

Глава 38

ЮЛЯ

Думала ли я хоть когда-то, что судьба столкнет нас с Давидом вновь?

Совру, если скажу «нет».

Думала, представляла, фантазировала.

Но мои фантазии все же были немного другими. В них я всегда проходила мимо него, гордо вскинув подбородок, одна или с дочерью, и всячески демонстрировала, что у меня все прекрасно. Я не сломалась, я выжила и одна воспитала прекрасную девочку, которой очень горжусь. Я выросла профессионально и построила свой бизнес с нуля без их, Цикалов, денег. Я смогла переступить через боль и обиду и пошла дальше.

Ложь, в которой сама себя убедила.

Только сейчас, в реальности встретив Давида и переосмыслив последние годы, я понимаю, как ошибалась. До сих пор обида была моей верной спутницей. Она никуда не исчезала, просто глубоко-глубоко пряталась. Да и мысли о боли, причиненной близким человеком, не потускнели с годами, а остались яркими до мелочей.

Я не справилась, не сбросила груз тяжелого прошлого, лишь отгородилась ото всех высокой стеной недоверия, выбрав самый легкий путь. Создала маленький мирок на двоих с Аминой и убедила себя, что мне в нем комфортно.

Однолюбка по натуре, я выбрала одиночество и ничего не собиралась менять.

И не поменяла, если бы Давид не ворвался в нашу с дочерью жизнь, как ураган, не видящий препятствий. Я понимаю, что он все для себя решил и не отступится. Он будет рядом. И только от меня зависит, как станут развиваться наши отношения. И станут ли развиваться вообще.

Переступлю ли я собственные страхи и сделаю нас обоих счастливыми или продолжу холить неуверенность и погублю его и себя. Говорят, в одну реку нельзя войти дважды. А еще говорят, что дважды за одно преступление не наказывают.

Можно привести кучу умных доводов «за» и еще кучу доводов «против». Но разве так важно, кто и что скажет? Кто похвалит, а кто высмеет?

Совсем нет.

Жизнь же моя, да и сердце сделало свой выбор.

А правильный или нет, тут никто не даст однозначного ответа, а рассудит только время.

Я просто хочу, чтобы меня любили. ОН любил.

И сама хочу… давно люблю.

— Так, красотки, а вы кремом от солнца намазались? — голос главного героя всех моих мыслей возвращает из тяжелых дум в реальность.

Давид выходит на открытую террасу с бассейном, в котором уже около часа плещется Амина, и переводит взгляд с дочери на меня, лежащую в шезлонге.

Мы уже целую неделю отдыхаем на Кипре. И при этом живем в одном доме, находимся в постоянном контакте: гуляем, едим, отдыхаем, общаемся и даже ни разу не поругались.

Хотя нет, один раз всё же повздорили, точнее я вспылила, но через десять минут объявила перемирие. Началось все с того, то я уточнила дату отъезда, а получила в ответ два удивленных взгляда: куда, мол, мадам, торопишься? Нам и тут хорошо.

Никогда не думала, что Давид и Амина так споются. Вот же два сапога — пара. Да у них не только родинки на правых руках одинаковые, у них хитрость, сообразительность и умение манипулировать другими практически идентичные. А характеры какие? Оба — лидеры, упорные, сильные, уверенные в себе, цельные натуры. Настоящие отец и дочь, а пословица про яблоко и яблоню, как про них писана.

— Да, пап, мамочка меня всю извазюкала, даже нос и щеки, — сообщает кудрявое чудо, задирая голову, чтобы продемонстрировать отливающую белым оттенком кожу и заодно хоть что-то увидеть из-под своей смешной панамы с отверстиями под хвостики.

За время отдыха мы успели обследовать и бассейны на территории самого отеля, и водные аттракционы, и пляжи, но личный лягушатник Амина оценила выше всех, особенно, когда Дав откуда-то принес надувной матрас и круг в виде огромного лебедя.

— Отлично, — комментирует услышанное Цикал и переводит хитрый взгляд с дочери на меня. — А маму ты хорошо намазала? Ее солнышко не покусает?

Вот же жук!

Будто подсматривал и знает наверняка, что «мама» без крема. Может, кому-то такое внимание и забота могли бы не понравиться, но я кайфую, будто стараюсь дополучить ту порцию теплоты, что он мне не додал в прошлом.

— Ой, забыла, — признается Амина, смешно округляя рот и хлопая по нему мокрой ладошкой. — Папа, но ты же поможешь маме?

В глазах стопроцентная уверенность, что будет именно так.

У нашей дочери очень легко вышло соединить маму и папу в одно целое, как в разговоре, так и в своей головенке. Будто это правильно и не подлежит сомнению. Она не задала ни одного вопроса по поводу того, что после ее похищения мы ночевали в доме Давида, или о том, почему мы сейчас живем все вместе.