Магнат. Люди войны (СИ). Страница 31

До Фландена очередь дошла не сразу, он воздвигся во весь свой немалый рост, навис над сухоньким представителем обвинения и говорил больше часа. Зал одобрительно гудел или недовольно шикал в нужных моментах.

Газеты, в зависимости от направления, назвали речь Фландена «блестящей», «эпатажной» или «чрезмерно эмоциональной». Еще газеты напечатали ехидную статью Эренбурга, подписанную псевдонимом, в которой Илья проехался по самодовольству и самомнению французского общества.

«Позавчера вам не нравились немцы, вчера не нравились Советы, сегодня не нравятся американцы. Что же завтра? Вам не понравятся англичане?» — вопрошал Эренбург, отлично зная, что французскому буржуа не нравится никто, кроме него самого. Знали это и буржуа, поэтом пассаж «С кем же вы останетесь против Германии, где к власти пришла партия, прямо поставившая своей целью реванш?» попал в самую точку. Если на фокусы Муссолини смотрели сквозь пальцы, то прописанная в «Майн Кампф» программа заставляла наиболее рассудительных поеживаться.

Так что свои гонорары журналист и депутат отработали на все сто — суд приостановил изъятие «частной собственности, полученной в результате законной сделки гуманитарного характера».

— Даже не сомневайтесь, — убеждал Фланден своих клиентов за обедом после заседания, — суд не может снять арест прямо сейчас, это политика. Через недельку все успокоится, и мы получим все в лучшем виде! А сейчас отведайте телячьи почки, они здесь великолепны!

Будь это в большом ресторане, Ося, памятуя рассказы Махно о кухнях, вряд ли стал есть вообще. А в семейном кабачке на окраине Булонского леса — почему бы и нет, даже несмотря на шесть человек за столом?

В Барселону секретарш Ося взял не из-за их просьб, а только потому, что твердо знал — Махно в Овьедо, а Хосе отплыл в Парагвай. Неудовольствие Джона и смешки Панчо еще можно перетерпеть, а вот когда сам Батько тыкает тебе в нос «буржуазным разложением» и презрительно отворачивается…

С прошлого визита в Оспитальет грандеровские владения сильно изменились: поселок и заводская территория украсились цветами, кустарниками и молодыми деревьями. Основная стройка закончилась, на месте бывших технологических дорожек лег нормальный асфальт. Леса давно разобрали, все движение переместилось внутрь — в цеха и КБ, в школу и общественный центр.

За двумя исключениями: управление и аэродром. Возле первого сновали автомобили с военными делегациями, на втором постоянно взлетали и садились самолеты, у трех ангаров шла непрерывная возня, а чуть позади рабочие ставили четыре мачты, вроде как для антенны.

Самолет коснулся колесами земли, слегка подпрыгнул, но через мгновение покатился ровно. Не дожидаясь остановки винтов, Ларри подогнал машину прямо к борту и помог пассажиру сойти по лесенке — зеленоватый цвет лица подтверждал, что приказ мистера Грандера «слегка растрясти графа» выполнен в точности.

Графа доставили по морю опробованным маршрутом из Биаррица в Хихон, оттуда, не дав передохнуть, сразу домчали в Йанеру, затем трехчасовой перелет, и автомобиль повез его в Оспитальет, пригород Барселоны, на судьбоносный разговор.

— Просите сеньора Оранского, — Ося положил телефонную трубку и подмигнул Панчо.

Дверь в просторную комнату для совещаний распахнулась, на пороге, посверкивая моноклем и задрав подбородок, чтобы не показывать слабости, появился «граф Оранский».

Элегантный пиджак с широкими лацканами, полосатый галстук и белые брюки сидели на его высокой фигуре идеально, несмотря на пережитую в полете болтанку. Впрочем, за время поездки с аэродрома его вытянутое лобастое лицо немного порозовело.

— Я ознакомился с вашим письмом, — несколько лениво начал Джонни. — Не могу сказать, что сильно заинтересован, тем не менее, мы готовы выслушать вас. Садитесь, у вас пять минут.

Закинув ногу на ногу и обхватив колено сплетенными пальцами, визитер начал:

— У нас есть прекрасная возможность завладеть целой страной.

— Да, это я уже понял. Господа Шварц и Вилья, — Джонни указал на сидевших по сторонам друзей, — члены правления нашей корпорации, высказались за финансирование выборов в Андорре.

— Я не собираюсь проводить выборы в Андорре! Я собираюсь превратить ее в королевство! — вспыхнул Скосырев, но тут же добавил: — Выборы, конечно, не помешают, но я считаю их пустой тратой времени.

— Ого! — иронично хмыкнул Ося.

— Я готов предложить сеньору Грандеру корону независимого государства!

— А что же не сами? — тяжелым взглядом исподлобья обжег гостя Панчо.

— Меня устроит пост премьер-министра.

— Иными словами, вы желаете, чтобы мистер Грандер оплачивал ваше существование и все преобразования в Андорре?

— Отнюдь! Центральная идея — превращение княжества, по примеру Монако, в игорную зону!

— Не взлетит, — повернулся Панчо к Осе и Джонни. — По нашим данным, епископ Урхеля резко против игорного бизнеса.

— Я предполагал, что ваш масштаб гораздо крупнее, чем какого-то епископа!

Панчо лениво потянулся:

— Может, вышвырнуть этого типа?

— Погоди, — остановил его Джонни. — Мистер Шварц, объясните, пожалуйста, Борису Михайловичу, в чем он неправ.

Скосырев вздрогнул — последняя фраза была сказана по-русски.

Ося за несколько минут в пух и прах разбил идею игровых Нью-Васюков. Положим, у епископа есть пунктик с каталанским языком и независимостью Каталонии, на это его можно купить. Но даже если епископ даст согласие, казино в Андорре сразу и бесповоротно проиграют! Отелей нет, инфраструктуры нет, железной дороги нет, да что там железная дорога — аэродром некуда воткнуть! Какой человек с деньгами променяет раскрученное и удобное Монако, куда можно приплыть на собственной яхте, на дикие горы? К тому же, население в Монако давным-давно занято обслуживанием игорных домов, а в Андорре все слишком патриархально, если страну вдруг затопят десятки и сотни игроков, первыми взвоют и начнут бузить все пять тысяч андоррцев.

С каждым новым аргументом губы Скосырева кривились все больше:

— Но тогда королевству просто не на чем зарабатывать! У них и так большие проблемы со строительством электростанции и дорог, государственную компанию FHASA пришлось отдать на откуп французу!

Переброшенную ему Грандером толстую папку с планом создания оффшорной зоны он принял с заметным скепсисом, но по мере чтения воодушевлялся, снимал монокль и тер надбровья. Налоговая гавань с такими низким ставками, что промышленники и банкиры должны ухватиться обеими руками. Банковский заповедник, вчистую списанный со Швейцарии. А на закуску — «удобный флаг» для торговых судов, по аналогии с Либерией и Панамой. У княжества нет выхода к морю? Какой пустяк, Андорра (читай Grander Inc) вполне может арендовать порт Хихона.

В качестве бонуса — горнолыжные курорты, для которых как раз и нужны дикие горы. Давос, Валь д’Изер, Сестриере, Альп д’Юэз только-только раскручиваются, можно их опередить.

— Довольно радикально. И не очень соответствует местным фуэрос, говорю, как подданный княжества. Но очень интересно!

— Если мы собираемся устанавливать монархию, то и законы менять надо. Сколько времени вам потребуется, чтобы переписать вашу конституцию с учетом наших предложений?

— За ночь управлюсь.

— Отлично, я предоставлю вам дом. Ешьте, пейте, спите, но ни шагу из него!

Скосырев кивнул, но тут же спросил, будто вспомнил важное:

— Что вы собираетесь делать с жандармами?

Панчо ехидно усмехнулся — в последний раз «графа» из Андорры вышвырнули пятеро гражданских гвардейцев:

— Испания и Франция вряд ли пошлют больше, чем несколько десятков человек. Мы же сформируем Национальную гвардию королевства в несколько сотен и заблокируем въезды.

— Кроме того, — добавил Джонни, — вы с мистером Шварцем съездите к Жану Орлеанскому, герцогу де Гизу…

— Зачем? — монокль выпал из глаза Скосырева.

— Де-юре он глава французского королевского дома. Полагаю, за небольшое пожертвование он не откажется передать вам свои права на княжение.