Разрушенные клятвы (ЛП). Страница 49

— Просто игнорируй ее, если так будет проще, — отвечаю сестре. — Эта неделя принадлежит Диону и Фэй. Все наши проблемы с Селестой могут подождать.

Рейвен подходит к нам, оторвавшись от Ареса. Ее взгляд полон беспокойства.

— Только следи за тем, чтобы сам следовать этому совету, — предупреждает она меня как раз в тот момент, когда у нашего частного самолета останавливается черный виндзоровский автомобиль.

Селеста выходит из машины неуверенно, ее взгляд тут же цепляется за Сиерру и Рейвен. Она замирает на мгновение, судорожно вдыхает, и на лице проступает сожаление. Я не раз задавался вопросом, как она посмотрит в глаза тем, кого предала. Но, увидев ее выражение, я не испытываю никакого удовлетворения. Наоборот, это лишь подчеркивает всю абсурдность ситуации.

Ее присутствие причиняет боль не только мне, но и моей семье. Мои братья падали перед бабушкой на колени, умоляли ее, чего бы никогда не сделали ради кого-то другого. А она… Она просто взяла и предала меня.

Я знаю, что Рейвен и Сиерра отчаянно пытались сохранить с ней связь, когда все пошло под откос. Они просили объяснений, цеплялись за надежду. Но Селеста безжалостно вычеркнула их из своей жизни. В конце концов, мне пришлось рассказать сестрам правду о том, что она сделала, чтобы они наконец перестали надеяться.

Я не понимаю, чем руководствовалась бабушка. Даже если Харрисоны и Эмерсоны объединят свои компании, они максимум смогут с нами соперничать, но не перегнать нас. Это решение лишено логики, и все мои попытки ее переубедить закончились провалом. Более того, чем больше я протестовал, тем тверже она стояла на своем.

Сиерра напрягается, когда Селеста делает шаг в нашу сторону. Рейвен тут же хватает ее за руку и уводит.

— Пошли на борт, — говорит она твердо.

Я сжимаю затылок в раздражении, не зная, как разрулить эту ситуацию.

Селеста выглядит до черта беспомощной, делая еще один шаг, и кажется, что груз вины и раздраженные взгляды моих братьев вот-вот ее раздавят. Правильным поступком было бы протянуть ей руку, попытаться как-то наладить этот фарс, который мы должны будем терпеть три года. Но я не могу.

Я лишь бросаю на нее долгий, холодный взгляд, а затем разворачиваюсь и ухожу вслед за сестрами, оставляя ее позади.

Позади меня раздается голос Фэй. Она приветствует Селесту, берет на себя ту роль, которую никто из нас не хочет. Я стискиваю челюсти. Фэй слишком добрая. Ее мягкость будет потрачена впустую.

Вскоре я чувствую шлейф фирменных духов моей невесты, ее шаги звучат тихо..

— Давай сядем здесь, — тихо говорю я, выбирая места подальше от остальных.

Впервые за все это время она не спорит. Слава богу. Если бы я мог ей доверять, я бы потребовал от нее клятву — обещание, что на эти выходные она не создаст ни одной проблемы. Но вместо этого я просто поворачиваюсь к окну, провожая взглядом взлетную полосу.

— Тебе нужно от меня что-нибудь, пока мы там будем? — раздается ее голос.

Я поворачиваюсь. Ее ногти сжимаются в кулаки, синий лак слегка царапает кожу. Когда-то я бы обязательно спросил, как называется этот оттенок. Ее маникюр всегда был своего рода посланием, спрятанным намеком или маленьким секретом для меня.

Но теперь… Теперь я замечаю только пустоту на ее безымянном пальце. Кольцо Эмерсона исчезло.

Внутри меня что-то вспыхивает — темное, злое. Мысль о том, что я смогу надеть ей свое кольцо, пометить ее, заставить всех видеть, кому она принадлежит, пробирает меня до костей.

— Есть ли у меня какие-то обязанности как у твоей… — Она запинается, но я уже знаю, какое слово хотела сказать.

Я всматриваюсь в ее лицо, ощущая странную тяжесть в груди.

— Нет, — говорю ровно. — Просто держись от меня подальше.

На мое удивление, она лишь кивает и откидывается в кресле. Она ведет себя так, словно ей действительно жаль за все, что она сделала. Но я знаю, что это ложь.

За весь полет она не говорит ни слова. Не пытается задеть меня, не делает ни единой попытки спровоцировать. Даже когда мы садимся в машину, направляясь в отель, она просто смотрит в окно, окутанная тишиной.

Становится почти… легко. Почти кажется… привычным.

Но я знаю, что это ненадолго.

— Зейн, — ее голос разрезает воздух, когда машина останавливается у нашего коттеджа.

Как бы я ни пытался себя в этом разубедить, звук ее голоса до сих пор отзывается у меня в груди.

— Мы будем жить в одной комнате?

Я молча киваю, заходя внутрь и придерживая дверь для нее. Она замешкалась на пороге, глаза пылают бурей эмоций. Стоило двери захлопнуться за моей спиной, как Селеста резко разворачивается, щеки ее алые, словно всполохи огня.

— Ты не настолько безумен, чтобы думать, будто я лягу с тобой в постель, — выплевывает она, но ее голос дрожит, выдавая замешательство.

Я тяжело вздыхаю, берусь за одну из бутылок воды, которые оставили для нас сотрудники, и отвинчиваю крышку. Делаю длинный глоток, стараясь унять раздражение.

— Нет, — отвечаю, резковато отрывая бутылку от губ. Одна капля воды срывается вниз, скользя по нижней губе, затем по горлу. Ее взгляд цепляется за этот путь, выражение лица мгновенно меняется.

Злость уступает место чему-то другому. Чему-то, от чего у меня перехватывает дыхание. Я молча стягиваю пиджак, наблюдая за ее реакцией.

— Однако каждый раз, когда я оказываюсь в одной постели с женщиной, это заканчивается тем, что я погружаюсь в нее до последнего сантиметра, заставляя молить о большем. Сомневаюсь, что в этот раз будет иначе.

Боль проскальзывает в ее глазах, и я приподнимаю бровь. Я не думал, что ей будет хоть каплю небезразлично. Но этот взгляд… я слишком хорошо его знаю. Селеста ревнует. Любопытно.

— Видимо, ты как раз собираешься нарушить свою традицию, потому что я не буду одной из них, — огрызается она.

— Ты уже ею являешься.

Ее лицо искажается от гнева, и она делает шаг вперед.

— Ты невыносим, — шипит она. — Ад замерзнет, прежде чем я снова пересплю с тобой, Зейн Виндзор.

Я подаюсь вперед, сокращая расстояние между нами, и наклоняюсь, касаясь ее подбородка кончиком пальца.

— Кажется, сегодня на улице довольно прохладно, не находишь?

Глава 46

Селеста

Я стою перед зеркалом, нервно оглядывая свое отражение. Голубое летнее платье, безупречный макияж — все так, как учила меня Лили. Я не могу перестать думать о том, что бы она сказала, увидев меня сейчас. Разочаровалась бы? Или поняла бы, что я здесь не по собственной воле?

С момента нашего прибытия я почти не видела Зейна. Он исчезает на рассвете, помогая с подготовкой к церемонии, и возвращается в постель только тогда, когда я уже сплю. Несколько раз я просыпалась среди ночи от ощущения, как прогибается матрас, но так и не решилась повернуться к нему лицом.

В тишине ночи сложнее цепляться за ту самую злость, которая столько лет подпитывала меня. Я не раз ловила себя на мысли: а вдруг он потянется ко мне во сне, как делал раньше? Когда мы встречались, я часто просыпалась, запутавшись в его руках, наши тела сплетались воедино, он держал меня так крепко, будто боялся отпустить. Теперь он остается строго на своей стороне кровати. Мы даже не прикасаемся друг к другу. Это должно быть облегчением. Должно, но почему-то только делает больнее.

— Милая?

Я оборачиваюсь и вижу в дверях бабушку Зейна. Она в элегантном голубом платье, оттенок которого соответствует цвету, выбранному Дионом и Фэй для церемонии.

— Не хочешь составить мне компанию на свадьбе?

Облегчение накатывает на меня волной, и я выдыхаю, чувствуя, как напряжение покидает тело.

— Ох… Конечно, мэм. — Я действительно боялась идти туда одна. Все это время я держалась от всех на расстоянии, как и просил Зейн, из уважения к Диону и Фэй. Но сегодня мне не спрятаться.

— Называй меня бабушкой, — строго поправляет она.

Я неловко сглатываю.

— Да, бабушка.

Ее сладкая улыбка почти заставляет забыть, что это та самая женщина, которая когда-то заявила, что не хочет видеть меня рядом с ее внуком. Теперь именно она держит мою судьбу в своих руках. Она протягивает мне руку, и я беру ее, пока мы идем к месту церемонии. С каждым шагом напряжение в груди становится невыносимее.