Разрушенные клятвы (ЛП). Страница 39

Я смотрю на дату и чувствую, как в животе все скручивается в болезненный узел. Это было в то самое время, когда мы с Лили не разговаривали. После того самого свидания вслепую, которое устроила моя мать. В тот самый момент, когда я собиралась рассказать Лили о нашем поцелуе… Он повел ее на свидание.

Дорогая мама,

Сегодня мы с Зейном задержались допоздна. Он все время поглядывал на меня, проверяя, все ли в порядке, и это было так мило. Он такой заботливый. В этом вся суть его отношения ко мне — в мелочах. Он приносит мне кофе, когда у меня завал на работе, и всегда делает его так, как я люблю. Остается допоздна, хотя мог бы спокойно работать из дома.

Мы почти каждый день обедаем вместе, и… Я правда его люблю. Я не знаю, что делать. Можно ли мне поддаться этому? Я никогда раньше не чувствовала себя так. Думаю... Думаю, это счастье. Такое счастье, мама, какое я не ощущала с тех пор, как тебя не стало. Я так отчаянно хочу еще больше этих чувств.

Если бы ты была здесь, ты бы сказала мне, что нужно бороться за свое счастье? Что пора, наконец, подумать о себе?

Вспышка новой, еще более нестерпимой боли пронзает меня, и из глаз сыплются свежие слезы. Это было в то время, когда она начала говорить, что завалена работой. За несколько недель до того, как я купила дом, когда я только начала замечать, что между нами появилась стена.

Я влюблялась в Зейна... и она тоже.

Я судорожно перевожу дыхание и листаю дальше, боясь, но не в силах остановиться.

Дорогая мама,

Мне стыдно даже писать это, и, может быть, это слишком личное, но я так хочу верить, что если бы ты была здесь, мы были бы как сестры. Ты бы выслушала меня, да?

Ты — единственная, кому я могу сказать правду. Если бы я призналась в этом Селесте... она бы меня возненавидела.

После сегодняшнего совещания мы с Зейном остались в переговорной одни. Он не торопился уходить, смотрел на меня с той самой мягкой, понимающей улыбкой, и я старалась не замечать, как бешено колотится сердце.

Я собирала материалы со встречи, но когда повернулась, он взял меня за руку и притянул к себе. Мама… Он поцеловал меня. Я никогда... Никогда не чувствовала ничего подобного. Мое тело просто растаяло, его прикосновения были всеобъемлющими, заполняли меня целиком. Это вообще слово? Думаю, да.

Я влюбляюсь, да?

Я влюбляюсь в заклятого врага своей лучшей подруги. И я не знаю, что с этим делать. Кажется, я не могу остановиться.

Меня выворачивает наизнанку. Они целовались. Когда мы с Зейном не разговаривали. Я ночи напролет думала о нем, гадала, стоит ли сделать первый шаг… А он...

Меня начинает трясти, воздух обжигает легкие, как осколки стекла. Я почти отбрасываю дневник, но… не могу. Я должна знать.

Дорогая мама,

Селеста сказала мне, что она поцеловала Зейна. Я была так ошеломлена, что не могла даже шевельнуться. Сначала я подумала, что она шутит, понимаешь? Тот Зейн, которого я знала, никогда бы не сделал этого — мы встречаемся уже несколько недель.

Я расспрашивала ее больше, и оказалось, что этот поцелуй был давно. До нас. Она выглядела расстроенной, потому что после этого они снова поссорились, и я посоветовала ей просто поговорить с ним.

Я думала, что он объяснит ей, то, чего я не могу — что это была случайность, момент слабости, остатки их старого соперничества. Я надеюсь, она забудет это, когда поговорит с ним. А вот тот взгляд в ее глазах, когда она говорила о нем? Я вижу такой же в зеркале каждый день.

Мама, мне страшно, что он просто использовал меня, чтобы забыть ее. Я думаю, что она была причиной его грусти, причиной, по которой он вообще ко мне подошел. Я, наверное, была для него чем-то вроде близнеца Селесты.

Я прикусываю губу, пока не чувствую вкус крови, мое сердце стучит, как сумасшедшее. Я позвонила ему, потому что она сказала мне это сделать, а когда он пришел, я... я сама притянула его. Он сказал, что хочет быть со мной, но он уже был занят. И тогда я задумалась... это был какой-то план? Так ли все было?

Дорогая мама,

Я столько раз брала ручку, чтобы написать тебе это письмо, но каждый раз мне не хватало слов. Я пришла прямо из дома Селесты, и до сих пор перевариваю, что она мне сказала.

Мама, она сказала, что встречается с Зейном. Как это вообще возможно?

Мне страшно, потому что, несмотря ни на что, я не хочу противостоять Зейну. Я не хочу, чтобы то, что у нас есть, закончилось, а если я что-нибудь скажу, так и будет. Если бы любому мужчине дали выбор между Селестой и мной, он бы выбрал ее. Она красивая, умная и такая милая. Мам, возможно ли любить кого-то всем сердцем, но при этом ненавидеть его? Я пыталась ее отговорить, напомнила ей об их прошлом, но боюсь, это не помогло. Я буквально умоляла ее не влюбляться в него, и я никогда не чувствовала себя такой жалкой.

Я просто не понимаю. Зейн перестал работать допоздна со мной, видимо, потому что теперь проводит вечера с Селестой, но он все равно обращается со мной так, что я чувствую себя особенной. Мы ездили в командировки вместе в последние недели, когда он уже, наверное, встречался с ней, но наши ужины в те дни... так много прогулок по пляжу и романтических вечеров, и когда он приглашал меня в свою комнату поздно ночью...

Я не сошла с ума от этого? Я все еще держусь за это счастье, несмотря ни на что? Даже если это правда, Селеста и Зейн не могут быть вместе. Их семьи не позволят. Может быть, это просто что-то, что ей нужно пережить, и когда она это сделает, все вернется на круги своя.

Я надеюсь, что так и будет.

Я не могу потерять его, мама, но я не могу потерять ее тоже.

Я ощущаю, как ее слова режут меня все глубже, пока я продолжаю читать. Ткань на страницах пропитана ее слезами, и они сливаются с моими. Я провожу пальцами по ее словам, пытаясь мысленно вернуться в ту ночь. Мы сидели на диване, после разлуки в несколько недель. Я рассказала ей все, и она действительно умоляла меня не влюбляться в него. Напоминала мне о каждом, даже самом мелком, причинах, по которым это не могло бы сработать. Тогда я думала, что она просто переживает за меня. Я не заметила знаков. Если бы я их заметила, была бы она сейчас со мной? Смогла бы я уйти от Зейна? Или я сделала бы то же самое, что и она, и закрыла бы глаза на все?

Мой взгляд тяжело опускается на строки, мои пальцы сжимаются в кулак. Как много всего я не увидела? Как много я не спросила?

Дорогая мама,

Зейн становится все более отстраненным, и я знаю, что это из-за Селесты. Я подозреваю, что он просто ждет, когда все это между нами сгорит естественным путем, и я не знаю, как это остановить. Я не хочу, чтобы мы снова стали просто друзьями или, тем более, чем-то меньшим. Если он будет продолжать так себя вести, все будет как будто ничего и не было, и это, наверное, то, чего он хочет — забыть все, что он делал с лучшей подругой своей девушки в течение нескольких месяцев.

Я чувствую себя ужасно за то, что желаю, чтобы они расстались поскорее. Мне нужно, чтобы все вернулось на свои места. Он не может быть по-настоящему счастлив с ней, и не может сделать Селесту такой счастливой, какой она заслуживает быть.

Даже если бы я не была влюблена в него, я бы не хотела, чтобы ее высмеивала бабушка Зейна. Я не хочу, чтобы она испытывала боль от того, что не может вписаться, быть принятой. Я подумываю рассказать ей все, но она бы меня никогда не простила. Со временем реальность догонит Селесту, и она поймет, что быть с Зейном — значит отказаться от своей компании. Ее дедушка отречется от нее, если узнает.

Они не могут быть вместе, и чем быстрее все закончится, тем быстрее она сможет найти своего человека, а не цепляться за моего.

Это мой эгоизм? Я не могу больше понять. Я боюсь, что теряю его, и я устала от ожидания. Что мне делать, мама? Я не могу бросить его, но я не могу больше терпеть эту боль.