Особенности преддипломной практики (СИ). Страница 9

— Ну как просто... Совсем не просто, — и откуда местному мужчине знать основы поварского искусства, — поверь, приготовить суп это далеко не просто!

Йонас перевел на меня ставший подозрительным взгляд.

— Мда, кулинар из вас... — и осекся, вовремя уловив мой предупреждающий взгляд. — Может, вам помочь, госпожа чародейка?

Что ж, уже не ведьма — и то хлеб.

— Еще скажи, что ты умеешь, — стыдливо буркнула я и пошла поднимать масленку. На оставшееся от посудины жирное пятно на полу бросила тряпку и потопталась на ней немного, чтобы она впитала грязь.

В конце концов, уметь готовить деликатесы в моем мире не обязательно. Я и сама без пяти минут дипломированная чародейка, да и для кухонных работ придумано много всяких приборов и гаджетов, на самый крайний случай — всегда есть замороженные полуфабрикаты. Так что, с голоду не помру.

Щелкнула пальцами, добавив искру, и мусор убрался обратно в корзину, та встала рядом со столом, а сковородка перестала сердито шипеть и брызгаться.

Йонас еще раз обвел взглядом кухню. На его лице появилось сосредоточенное выражение, словно он что-то обдумывал.

— Ну вообще-то… Если вы мне покажете, как оно все работает… — он кивнул на плиту, — Разносолов не обещаю, но с обедом помогу, — и, отвечая на мой не заданный вопрос и удивленно поднятые брови, добавил, — Когда наши родители умерли, мы с братом остались одни. Родни толком не было, вот и стали жить вдвоем. Инвар работал в кузне, деньги зарабатывал, я в основном домом занимался — стирка, уборка, готовка.

Впервые за сегодняшний день я посмотрела на Йонаса с уважением. Уж если для меня, женщины, уборка в доме сравни апокалипсису в мелком масштабе, то что говорить про взрослого мужчину да еще в средневековых реалиях Шайнвилля, где ни пылесоса, ни искробрызгивателя, только швабра да веник с совком.

— Договорились, — с сомнением кивнула, — Обед в обмен на мои услуги поиска.

Надеюсь, не продешевила. Кто знает, чем этот младший кормил своего старшего, а то может у них основное блюдо — яичница с ветчиной.

— Не вопрос, — Йонас тут же развернулся к столу и покладисто взялся за полотенце. Оно, оказывается, висело рядом, на крючке.

Пока рассказывала и показывала, как пользоваться техникой моего мира, не переставала удивляться. Йонас оказался на редкость сметливым и схватывал все на лету. Только объяснила принцип работы искроплиты, ее четырех конфорок и духовки, как он тут же встал за стол и начал вполне профессионально и быстро разделывать овощи. На лук даже не поморщился, чему я втайне обзавидовалась.

Решив, что теперь Йонаса можно оставить и одного заведовать моим кулинарным хозяйством, я взялась за поиск дочери суконщика.

За те два месяца, что я прожила в Шайнвилле, заклинание поиска выучила наизусть. Терялось в Шайнвилле многое и часто. То коза от стада отобьется, то курица сбежит из курятника и ищи ее по близлежащим подворьям, то половник любимый затеряется среди кухонной утвари. Поэтому раза два в неделю я запускала рунный круг, украшая его искрой, словно вишенкой на тортике.

Правда, людей искать мне еще не доводилось.

Убедившись, что Йонас пока не отрезал себе пальцы ножом, ушла в дальний угол гостиной, который отвела для магических практик. Там в первый же день я поставила в шкаф небольшой комодик на три ящичка. В нем хранила некоторую рабочую атрибутику: уголь и мел для рунных рисунков, велюровую ткань на стол, толстые свечи, несколько разноцветных клубков ниток и два драгоценных кольца — бабулино наследство. С хрустальным инеем, что подарили недавно Милане, конечно не сравнить, но практическую ценность они тоже имели. Золотое кольцо со вставкой из кроваво-красного рубина могло усилить собственные магические силы носителя, правда, ненадолго, и восстанавливалось оно потом пару недель, а серебряное с простенькой гравировкой по ободу впитывал воду в неограниченных количествах. Если упадешь с ним в колодец — будь уверен, не утонешь.

По следам, сохранившимся с прошлого поиска, привычно нарисовала угольком рунный узор. А вот сколько добавить искр? Для поиска мелких предметов хватало одной, для козы призывала две искры, а на взрослую девицу…

— Йонас, — позвала я нежданного повара, — опиши, пожалуйста, свою невесту.

Он задумался, на мгновение прекратив нарезать кубиками картофель.

— Высокая, почти с меня …

Я прикинула на глазок — Изельда, получается, была выше меня на голову.

— Красивая, пухленькая такая. Как матушка Шаллиса из «Трех корочек”.

Хозяйку таверны я хорошо помнила. Ее сложно забыть при росте в полтора метра и такой же широте тела. Впрочем, я зря иронизирую, матушка Шаллиса на редкость добродушная, заботливая и милая, хоть и крикливая, женщина. Свою полноту она порой и сама беззлобно высмеивала, чем неизменно веселила окружающих. Ее любили и было за что.

Значит, четыре искры точно, а если Изельда похожа на тавернщицу, — плюс еще две дополнительные. Только бы за десять не перевалить, а то опять — здравствуй, моя “любимая” бюрократия в виде журналов.

Но Йонас — парень влюбленный, а значит, мог и приукрасить очарование своей невесты, а кое-что и вовсе не замечать. Эх, была ни была, повешу на поисковый круг четыре искры по звезде ветров, две в центр и еще одной усилю заклинание в расчете на вес и рост одной крупной девицы.

Искры одна за другой на миг ярко ослепили и исчезли в рунных символах.

— Ой! — вскрикнул Йонас.

Я резко обернулась. Совсем забыла, что он орудует незнакомыми для шайнвильца предметами.

— Что, обжегся?

— Нет, госпожа ведьма! — он показал мне свои неповрежденные ладони, — Но перед тем, как пропала моя Изельда, было точно такое же свечение, аж в глазах заболело.

Я недоверчиво подняла бровь.

— Ты уверен?

— Абсолютно, госпожа ведь… чародейка.

Но я на поправку даже не обратила внимания, задумавшись о сказанном.

Забавно. Получается, бедняжка Изельда пропала не без помощи какого-то мага-доброхота. Но в параллели Орит искр довольно мало, поэтому она и считалась неподходящей для серьезных магических практик, и чтобы отправить взрослую девицу на расстояние, потребовалось бы очень много усилий.

А кто в Шайнвилле мог работать с искрами? Либо студентка-чародейка на практике, либо кто-то из заезжих гостей. А я не слышала, чтобы городок в последнюю неделю посещал кто-то из других миров. Надо будет проверить в магистрате, не было ли недавно туристов-иномирцев и заглянуть в «Золотую речку». Думаю, в помощи директор турагентства мне не откажет.

Пока размышляла над превратностями судьбы Изельды, по дому поплыли одуряюще вкусные ароматы. Я была безумно голодна и то, что доносилось с кухни, заставляло меня буквально подпрыгивать на месте в предвкушении пиршества. В кастрюле что-то булькало, на сковородке шипело, а мой желудок начал подпевать им в такт.

— Мммм, как вкусно пахнет, — потянулась носом к кухне вслед за ароматами. — И где ты так готовить научился? Неужели дома напрактиковался?

Йонас зарделся от смущения.

— Полгода в столичном цехе кулинаров стажировался, госпожа ведьма.

Одобрительно кивнула:

— Повара тоже творцы в своем роде.

Йонас даже ножкой зашаркал от удовольствия похвалы:

— Никогда не стремился быть кулинаром, но после пения и живописи решил сменить вектор творческой деятельности в сторону чего-то более нестандартного.

Мои брови поползли вверх.

— Где ты таких слов то нахватался? — вот уж не ожидала услышать современные тезисы деловых кругов от человека, который полчаса назад восхищался холодильником и духовым шкафом.

— Не я, это брат так сказал, — Йонас отвернулся обратно к плите и выключил конфорку, — Он очень умный и много читает.

Протянул вторую ложку мне и я тоже присоединилась к снятию пробы.

Это было божественно! Бульон, что я сварила, Йонас дополнил специями и овощами так, что получился не столько суп, сколько густая наваристая похлебка, в которой ложка едва не стояла. Поверху плавали горошинки черного перца и пара лавровых листков.