Когда она любит (ЛП). Страница 26

Клео смотрит на меня так, будто у меня выросли рога.

Признаю, соглашение с Лореттой - это эксперимент, который находится на грани провала. Она не замужем, и ее родителям не нравится, что я позволил ей откладывать с кем-то, но я хотел попробовать. Когда Лоретта обратилась ко мне, я подумал, что у нее есть все необходимое, чтобы сделать бизнес успешным. Но прошел почти год с тех пор, как она открыла магазин, и дела обстоят не лучшим образом.

Я доливаю шампанское Клео. — Ну что? Что ты думаешь?

Она поднимает бокал и делает долгий глоток.

— Я знаю, что ты делаешь. Помочь кузине - это не то же самое, что поступить в колледж, как бы ты мне это ни преподносил.

Я откидываюсь назад и скрещиваю руки на груди.

— Как я вижу, у тебя есть два варианта. Провести остаток жизни, будучи несчастной и желая того, чего у тебя никогда не будет, или попытаться извлечь максимум из того, что тебе выпало. Я уже сказал, что у меня нет намерения держать тебя в клетке. Единственная клетка, в которой ты находишься, - это твоя собственная голова.

Она осушает остатки шампанского и обдумывает сказанное. Я жду. Кажется, мне удалось достучаться до нее.

Наконец она жестко кивает мне. — Я постараюсь помочь.

Наконец-то.

— Я дам ей знать, чтобы она ждала тебя в понедельник утром.

Происходит нечто неожиданное. Клео улыбается мне.

Это не полноценная ухмылка, но ее достаточно, чтобы в моей груди что-то сдвинулось.

Меня охватывает теплое чувство. И пока я любуюсь тем, как эта улыбка освещает все ее лицо, окно разбивается.

ГЛАВА 19

КЛЕО

Все происходит быстро. В один момент я размышляю, может быть, Рафаэле не совсем тот, за кого я его принимала, а в другой - я уже на земле.

Кто-то стреляет по ресторану.

— Черт, — рычит Рафаэле, прижимаясь ко мне всем телом. — Ляг.

У него в руках уже пистолет, и он смотрит мимо меня, пытаясь разглядеть нападавших.

На другой стороне ресторана группа спотыкается друг о друга, пытаясь убежать через запасной выход за сценой. Я уже собираюсь крикнуть им, чтобы они пригнулись, когда одному из них стреляют в заднюю часть черепа. Его мозг разлетается повсюду.

О Боже. Я зажмуриваю глаза, когда желчь поднимается к горлу. Я никогда этого не увижу.

Раздается еще несколько выстрелов, они звучат ближе, чем раньше.

От мысли, что через несколько минут меня может постигнуть та же участь, что и этого музыканта, меня начинает трясти.

— Клео, посмотри на меня.

В голосе Рафаэля нет страха.

Я открываю глаза.

Его взгляд тверд, и он выглядит полностью контролирующим себя.

— Я собираюсь вытащить нас отсюда. Если ты будешь делать все, что я скажу, ты будешь в безопасности. Ты понимаешь?

Мой рваный вздох вырывается из его губ. — Да.

— Хорошо.

Рафаэль обхватывает меня за талию и поворачивает нас к ближайшей стене. Я прижимаюсь к его крепкому телу, страх и адреналин смешиваются в моих венах, когда вокруг нас раздаются выстрелы.

Когда я упираюсь спиной в стену, он отпускает меня и переходит в положение приседания, держа пистолет наготове. От выражения его лица у меня по позвоночнику пробегает дрожь. Это выражение человека, который впервые убил в тринадцать лет. И сейчас он с радостью убьет снова.

— Ползи за барную стойку. — Он подталкивает меня свободной рукой. — Я собираюсь их убрать.

Мои легкие сжимаются. — Что? Мы разделяемся?

— Иди, Клео, — рычит он.

Его глаза встречаются с моими, и словно кто-то нажал кнопку выключения звука в окружающем нас хаосе. На короткое мгновение мой разум затихает.

— Не высовывайся, что бы ты ни услышала, — говорит он, и его голос звенит у меня в ушах. — Поняла?

Я бросаю ему дрожащий кивок. — Хорошо.

Он ждет, пока я не окажусь за барной стойкой, а затем начинает действовать. Мой желудок делает кувырок, когда он бросается в центр столовой и начинает отстреливаться.

Что он делает? Между ним и нападавшими ничего нет.

Раздается несколько криков. Рафаэле бежит к столу и переворачивает его, используя как щит. Надеюсь, он достаточно толстый, чтобы отразить пули, сыплющиеся на него.

Он заглядывает за стол и делает несколько метких выстрелов. Мне кажется, что при каждом выстреле я слышу, как кто-то хрюкает от боли, но, скорее всего, это лишь мое воображение. Затем он бежит вперед и исчезает из моего поля зрения.

Я не могу видеть, что происходит. Время замедляется до леденящего душу темпа. Я грызу ногти. Он в порядке?

Тот стон. Это было похоже на него?

Выстрелы уже далеко. Забавно, что несколько минут назад я надеялась, что они прекратятся, а теперь надеюсь, что не прекратятся. По крайней мере, если они стреляют друг в друга, значит, Рафаэле еще жив.

Не могу поверить, что он пытается отбиться в одиночку. Я не вижу, сколько человек стреляет, но он определенно в меньшинстве.

Моя грудь сжимается.

Он может умереть.

Черт.

Я не могу просто сидеть здесь, пока он подвергает свою жизнь риску.

Нам нужно подкрепление. И если кто и будет ее вызывать, так это я.

Я оглядываю комнату. Моя сумочка с телефоном лежит на полу в нескольких футах от того места, куда упал мой стул, когда раздались первые выстрелы. Если я достану его, то смогу позвонить Сандро.

Страх обхватывает мой живот своими ледяными пальцами.

Я могу это сделать. Нам нужна помощь. Рафаэле не сможет долго сдерживать их в одиночку.

Не успев отговориться, я выныриваю из-за барной стойки и хватаюсь за сумочку. Мое тело скользит по мраморному полу, а в животе вспыхивает острая боль.

Что это?

Проверять некогда. Не обращая внимания на боль, я подхватываю сумку с пола и ползу обратно в свое укрытие. Дрожащими руками я достаю телефон и набираю номер Сандро.

— Алло?

— Немедленно отправляйся в Il Caminetto. По нам стреляют.

— Что? Черт. Ладно, я уже еду! Я недалеко.

Он вешает трубку.

Я бросаю телефон на землю и понимаю, что стало жутко тихо.

Меня охватывает страх. Неужели Рафаэле мертв? Должно быть, у него закончились патроны. У него было только два пистолета.

У меня заслезились глаза. Глупый идиот. Мы могли бы вместе попытаться сбежать через черный ход.

Кто-то идет ко мне. Звук их размеренных шагов разносится по комнате, становясь все ближе и ближе. Я прижимаюсь спиной к барной стойке и подтягиваю колени к груди.

Ой!

Я опускаю взгляд на себя, и сердце замирает. По всему лицу кровь.

Неужели в меня попала пуля?

О нет. Нет, нет, нет. В меня стреляли? Наверное, да.

Я так накачалась адреналином, что даже не почувствовала этого.

Шаги затихают. — Какого черта?

Я вскрикиваю, мой взгляд перескакивает на Рафаэля. Облегчение захлестывает меня. С ним все в порядке. Почему-то на нем меньше крови, чем на мне.

Он опускается на пол рядом со мной, его челюсть сжата, лицо бледное, и сжимает мои плечи.

— Почему у тебя идет кровь? — Его голос странно дрожит.

— Я не знаю. — Мое горло сжимается от паники. Здесь так много крови. — Кажется, в меня стреляли.

Рафаэле произносит проклятие и выхватывает нож.

Я хватаю его за руку. — Скажи Джему, Вэл и Винсу, что я люблю их.

Он не обращает на меня внимания, его выражение лица - маска чистой сосредоточенности. Он разрезает мерцающие шнуры моего платья и отодвигает их в сторону, обнажая мой живот.

Мой взгляд возвращается к его лицу. Я не хочу смотреть на рану. Я не могу. Меня сейчас стошнит.

— Рафаэле, — вздыхаю я.

Он берет с барной стойки тканевую салфетку и начинает осторожно прощупывать мой живот.

— Ой.

— Прости, — говорит он хрипло. — Мне нужно убрать кровь, чтобы я мог увидеть, что происходит.

Я умираю, вот что происходит. Сколько раз я говорила, что лучше умру, чем стану женой мафиози? И вот я здесь, меньше чем через неделю после свадьбы, истекаю кровью на полу в ресторане и чувствую себя идиоткой.