Когда она влюбляется (ЛП). Страница 56

Я понятия не имею, что мы будем делать, но то, что я все еще здесь, уже чертовски хорошее начало. В этой вселенной не существует версии, в которой я бы сел в самолет, пока ей больно.

— Куда мы едем? — спрашивает она.

— Заедем в аптеку.

— А после этого? — Голос у нее жесткий. — Я... я не хочу возвращаться домой. Пока не хочу.

Я прикусываю язык. Она не вернется в этот дом, это уж точно, но куда мне ее вести? Рассказать ли ей о предстоящем аресте? Гарцоло, возможно, уже забрали. Возможно, ее сестра или мама пытаются связаться с ней прямо сейчас, но ее телефон отключен в моем кармане.

Если Джемма с ними свяжется, она может попросить меня отвезти ее к ним.

И мне придется отказаться. Потому что, как только она покинет мои руки, люди Гарцоло или Мессеро заставят меня уйти. Я не пошел против приказов Дема только для того, чтобы потерять ее в ближайшие несколько часов.

Черт, ну и бардак. Поездка к Оррину даст нам немного времени, пока я буду пытаться понять, что делать дальше.

Когда я кладу руки на руль, то понимаю, что они дрожат.

— У меня есть идея, — говорю я хрипловато. — Мы поедем к другу.

ГЛАВА 27

РАС

Мы забираем лекарства Джеммы и сразу же отправляемся к Оррину. Кафе "'Poet's Cafe" пустует, когда мы приезжаем. Вывеска гласит, что оно закрыто, а свет приглушен. Когда я открываю дверь, над нами раздается звон колокольчика. В воздухе витает стойкий запах кофе и сахара.

— Что это за место? — тихо спрашивает Джемма, делая шаг внутрь.

— Оно принадлежит нашему другу.

Я следую за ней и закрываю за нами дверь.

Мгновение спустя из подсобки выходит Оррин, одетый в черную водолазку, с пустой кобурой для пистолета, пристегнутой на груди.

— Ты быстро добрался, — говорит он, кивая мне, а затем переводит взгляд на Джемму. Его глаза расширяются.

Джемма прижимается к моему боку, и от ее инстинктивной реакции искать безопасности рядом со мной в моей груди разливается тепло. Я обхватываю ее за плечи.

Орин поднимает бровь. — Кто это?

— Джемма.

— В смысле Джемма Гарцоло?

— Да.

Его глаза сужаются. — Рас, какого хрена. Что случилось с ее лицом?

Джемма напрягается рядом со мной.

— Со Стефано Гарцоло случилось, — бормочу я. — У тебя есть сменная одежда? Что-нибудь, что она может надеть?

Джемма все еще одета в желтое вечернее платье и мой пиджак. Жаль, что я забыл взять ее зимнее пальто, когда мы уезжали из дома Гарцоло, но это не самое главное, о чем я думал.

Оррин проводит пальцами по волосам. — Да. Дай мне минутку. Но потом тебе лучше объяснить, что, черт возьми, происходит.

Я киваю Оррину и смотрю, как он исчезает в задней комнате. Полчаса езды дали мне время подумать, и, как бы я ни смотрел на это, есть только один ход, который имеет смысл.

Я должен увезти Джемму подальше отсюда.

Может, Гарцоло и не будет играть на шахматной доске следующие несколько часов, пока он разбирается со своим арестом, но к вечеру кто-нибудь обязательно придет искать Джемму. И если они не найдут ее к завтрашнему утру, все силы будут брошены на поиски.

Мы должны быть где-то далеко, прежде чем это случится. У Гарцоло и Мессеро слишком большие связи в Нью-Йорке, а может, и во всей стране, так что нам нужно убраться с их территории.

Если нам удастся добраться до Европы, у меня есть связи, которые я могу использовать, но мне придется быть осторожным и не обращаться ни к кому, кто пойдет прямо к Дему. Я не могу рисковать тем, что он узнает о нашем местонахождении, не после того, как он ясно выразил свою позицию в отношении Джеммы.

Тяжелый груз давит на мои плечи, когда я думаю о нем. Дерьмо. Я должен был сделать то, что сделал, но чувство вины уже закрадывается в душу.

Джемма прислонилась ко мне, словно пытаясь удержать свой вес. Я обхватываю ее за талию, а другой рукой придвигаю стул. — Садись. Ты не должна быть на ногах.

Джемма опускается на стул, морщась от боли. Когда я вижу ее в таком состоянии, у меня сжимается сердце. Я роюсь в кармане в поисках лекарств и протягиваю ей пузырек с таблетками.

— Перестань упрямиться и прими две штуки. Пытаешься получить награду за твердость?

Она слабо смеется и снова морщится. — Не заставляй меня смеяться. Это больно.

Я приношу ей стакан воды и смотрю, как она глотает таблетки.

— Доволен? — спрашивает она, одаривая меня дрожащей улыбкой.

Я сажусь перед ней на корточки и прижимаюсь к ее щеке. Она пытается сделать храброе лицо, но я вижу, что она все еще потрясена, и кто может ее винить?

Эта семья ни хрена ее не заслуживает. Мысли о том, что они с ней сделали, разжигают мой кипящий гнев, поэтому я заставляю себя не размышлять об этом. Мне нужно сохранять ясную голову.

— Я буду счастлив, когда узнаю, что ты больше не страдаешь, — говорю я, убирая волосы с ее лица.

Когда я встаю, то вижу, что Оррин стоит в дверях своего заднего кабинета и наблюдает за нами. В руках у него сверток с одеждой и пара белых кроссовок. Мое тело напрягается, когда я вижу, что его кобура больше не пуста.

Неужели он собирается отдать нас Гарцоло или Мессеро? Я доверяю ему в основном из-за истории с его кузеном и потому, что интуиция подсказывает мне, что я могу, но это авантюра.

Оррин подходит и протягивает Джемме одежду. — Это униформа. Единственное, что у меня есть близкого к твоему размера.

— Спасибо, — тихо говорит Джемма.

— Может, ей стоит провериться ? — спрашивает Оррин. — Этот синяк выглядит так, будто он будет неприятным.

— Ее уже проверили. Я как раз оказывал ей медицинскую помощь, когда ты позвонил.

Оррин сцепляет руки за шеей и качает головой. — Господи. Я сожалею о том, что с вами случилось, мисс Гарцоло. Я Оррин Петраки. Могу я предложить вам что-нибудь? Чай? Кофе?

— Я в порядке, спасибо, — говорит Джемма.

Я обхватываю ее рукой за плечи.

— Принеси ей чай. А потом мы с тобой пойдем в твой кабинет поболтать, пока Джемма переодевается.

— Конечно, без проблем, — говорит он, бросая на меня настороженный взгляд, словно задается вопросом, что за чертову неприятность я принес на его порог.

Как только Джемма ставит чашку с паром на стол перед собой, я следую за Оррином в его кабинет.

Он садится в скрипучее кресло и скрещивает руки на груди.

— Не хочешь объяснить, что ты делаешь? Меньше всего мне хочется, чтобы Мессеро узнал, что его невеста ушла из дома и каким-то образом оказалась в моем кафе вместе с тобой.

— Я бы не поехал сюда, если бы у меня были другие варианты.

— Ты думаешь, я этого не понимаю?

— Мне нужно исчезнуть на некоторое время с Джеммой.

Он смеется, словно думает, что я сошла с ума. — Что за бред ты несешь? И кто ты ей вообще такой?

Парень, который собирается поступить с ней правильно, чего бы это ни стоило и чего бы это ни стоило мне.

— Я собираюсь увезти ее из Нью-Йорка. Я не отдам ее Мессеро. Я также не верну ее в этот гребаный дом, где ее отец только что выбил из нее все дерьмо.

Оррин зацепил большим пальцем толстую золотую цепь, висящую у него на шее, и выдохнул.

— Это одна из худших идей, которые я когда-либо слышал, а ты еще не знаком с моим кузеном Гектором, но поверь мне, это о многом говорит.

— Я заплачу тебе сорок тысяч.

Он постучал указательным пальцем по голове. — Эта штука стоит больше.

— Назови цену, и я ее заплачу. Никто не знает, что мы приехали сюда. Никто в Нью-Йорке даже не знает, что мы с тобой знакомы.

— Твой босс знает. Он одобрил эту твою гениальную идею?

При упоминании Дамиано что-то неприятное пробегает по моим венам. — Не беспокойся о Дамиано. Он не осудит тебя за помощь другу.

— Другу? — Оррин вскинул бровь. — Я думал, ты его подчиненный.

Когда я не ответил, он простонал. — Да пошел ты. Нет, честное слово, пошел ты. Вот что я получаю за эту дружелюбную рожу, не так ли? Если бы я выглядел как злобный ублюдок, ты бы не пришел ко мне с этим дерьмом.