Когда она влюбляется (ЛП). Страница 55

— Давай, — говорю я ей, подталкивая вперед. Меньше всего нам нужно, чтобы доктор вызвал полицию, потому что он думает, что это я обидел Джемму. — Мне все равно нужно сделать несколько звонков. — Я переключаю свое внимание на доктора. — Док, проверь все, что можно проверить. А потом проверьте еще раз.

Он кивает и провожает Джемму в смотровую.

Я провожу пальцами по волосам. Черт, я должен позвонить Дамиано и ввести его в курс дела.

Когда мой телефон зажужжал, я первым делом подумал, что это он. Может, Гарцоло уже позвонил Дему и рассказал свою версию случившегося.

Но на экране высвечивается имя Оррина.

Я беру трубку.

— Что?

— Ты не поверишь, что только что произошло, — говорит он, задыхаясь.

— Не заставляй меня гадать.

— Мне только что позвонил мой знакомый из местного полицейского управления.

Я сажусь. — И?

— Они сейчас надвигаются на Гарцоло. Он в полной заднице. У них есть информатор в его органах, который дал им все, что нужно.

Моя кровь замедляется в венах. Это происходит.

— Я пытался посмотреть, не всплывет ли твое имя, но не смог.

Меня это не волнует. Вероятность того, что федералы заведут дело на нас с Дамиано, невелика. Мы работаем вне их юрисдикции.

— Сколько времени у него есть, пока они его не схватят? — спрашиваю я.

— Не знаю. Они уже в пути. Зачем?

— Пытаюсь понять, достаточно ли у меня времени, чтобы вернуться в его дом и позаботиться о нем первым.

— Что случилось?

— Он… — Я провожу ладонью по губам. Что мне ему сказать? Мне может понадобиться его помощь, когда я придумаю свой план. — Черт, неважно. Нам лучше поговорить лично. Мне нужно будет заскочить в магазин в ближайший час или около того. Ты будешь поблизости?

— У тебя проблемы?

— Я не уверен.

— Тебе, вероятно, следует вылететь ближайшим рейсом.

— Все гораздо сложнее.

— Хорошо. Я буду в магазине.

— Тогда до встречи.

Дверь в клинику открывается, и в нее заходят еще несколько человек. Я не могу поговорить с Дамиано здесь.

Я отправляю сообщение Джемме, чтобы она знала, что я просто посижу снаружи в машине и покину зону ожидания.

Дамиано берет трубку на втором звонке. — Рас? Что происходит?

Я смотрю на часы на приборной панели. В Италии три часа ночи. Судя по его усталому голосу, я его разбудил, значит, Гарцоло еще не вышел на связь. Думаю, Гарцоло слишком занят подготовкой к надеванию наручников. — Кое-что случилось. Нам нужно поговорить.

— Хорошо, дай мне секунду.

Раздается шорох. Интересно, он встает с кровати, чтобы не потревожить Вэл?

Черт. Вэл будет в ужасе, когда узнает о случившемся.

— Расскажи мне, — говорит Дамиано.

Я понимаю, что даже не знаю, с чего, блядь, начать.

Слова Нунцио звучат у меня в голове. Может, он был прав. Может, я не изменился.

Прошлой ночью, когда я увидел, как расстроена Джемма, я не думал о Дамиано. Я думал только о том, что хочу сделать, - увезти ее отсюда.

И вот теперь эта мысль снова в центре моей головы.

— Гарцоло вот-вот арестуют, — говорю я, прежде чем пересказать все, что произошло в его кабинете. К тому времени как я закончил, мои кулаки сжались так сильно, что ногти впились в кожу.

Дамиано испускает долгий вздох.

— Черт. Ладно. Вот что ты сделаешь. Как только мы закончим разговор, ты отвезешь Джемму к Рафаэле. Их свадьба через три недели. Он сможет позаботиться о ней на это время. Я найду тебе рейс в ближайшие два часа. Ты должен быть на нем, хорошо? Это чертова неразбериха, в которую мы не хотим ввязываться.

Я ожидал, что он скажет именно это, но все равно это пронзило меня волной ужаса.

— Дамиано, я не могу просто оставить Джемму с Рафаэле. Ей страшно и больно. Ее только что избил ее гребаный отец.

— У нее есть Клео и ее мать. Рафаэле обязан заботиться о них, пока Стефано под замком. О его престолонаследии объявят до того, как будут сняты отпечатки пальцев Гарцоло, и это станет его проблемой. Как только ты доставишь к нему Джемму, твоя работа будет закончена.

Паника поднимается в моих легких. Он хочет, чтобы я бросил ее. Это чертовски невозможно. Я должна заставить его понять, что Джемма нуждается в моем присутствии.

— Рафаэле не даст ей того комфорта, в котором она сейчас нуждается, — возражаю я. — А ты знаешь, какая у нее мать. Ей нужен кто-то рядом, кто сможет ее поддержать.

— Как только станет безопасно, Вэл поедет туда. Я знаю, что она захочет.

— Но когда это будет? Что произойдет за это время?

— Черт возьми, Рас. Сколько раз ты будешь заставлять меня повторять? Ты должен уйти оттуда. Ты ничего не сможешь сделать.

— Это неправда. Я могу остаться здесь с ней.

— И рискуешь быть арестованным? Гарцоло может сдать тебя федералам, чтобы отомстить за то, что ты с ним сделал. У тебя нет поддержки.

— У федералов на меня ничего нет.

— Они все равно задержат тебя. Мы бы вытащили тебя, но зачем рисковать?

— Тогда позволь мне забрать Джемму с собой в Италию.

Дем издает разочарованный звук.

— Что из того, что она помолвлена, ты забыл? С человеком, который только что стал доном ее чертовой семьи. Ты не можешь отвезти ее никуда, кроме как к Рафаэле.

— А что, если она больше не хочет быть помолвленной?

— Она говорила об этом?

— Нет, но я знаю, что она этого не хочет! Зачем ей выходить замуж за этого придурка, чтобы спасти своего папу, если Папа ее избивает? Это бред.

— Я понимаю, но сейчас там просто ад. Все взрывается. Сейчас не время подливать бензин в пламя. Возвращайся, и мы все обсудим. Нам нужно дать ситуации улечься, прежде чем делать что-то, что может ее усугубить.

— Дамиано, ты не понимаешь...

— Ради всего святого, Рас. Я понимаю, — говорит он, его тон становится эмпатичным.

Что-то застревает у меня в горле.

— Я, черт возьми, понимаю, но ты ничего не можешь сделать. Я же говорил тебе быть с ней осторожным, разве нет? Ты знал, что она под запретом.

— Я знаю. — Мой голос охрип. — Но я не мог оставаться в стороне.

Наступает затянувшаяся пауза. Дамиано дает мне время подумать. Чтобы прийти к выводу, к которому он подталкивал весь этот разговор.

Я должен уйти. Я должен вернуться домой.

Дверь в клинику открывается, и из нее выходит Джемма. На ее щеке расцветает синяк. Она выглядит такой сильной и хрупкой одновременно.

Молчание тянется до тех пор, пока Дем не говорит: — Рас, это не обсуждение. Это гребаный приказ.

Я прижимаю край телефона ко лбу. Голова словно раскалывается на две части.

С одной стороны - логика. Долг.

А с другой - чувство, запрятанное так глубоко в моем нутре, что если я его проигнорирую, оно может прорвать мои органы и убить меня на месте.

Сердце колотится в моей груди.

Как подчиненный, ослушаться прямого приказа своего дона - все равно что подать в отставку. Этого уже не вернуть. Дамиано - мой брат. Я готов умереть за него. Я убью за него. Я убивал за него.

Но я не могу этого сделать.

Я не могу бросить ее.

Просто, черт возьми, не могу.

Я снова прижимаю телефон к уху.

— Ответ по-прежнему нет. Я не оставлю ее здесь.

— Рас...

— Мне жаль, Дамиано. Правда.

Я вешаю трубку. В ушах шумит кровь, пока я пытаюсь взять себя в руки. Нет времени размышлять о том, что я только что сделал. Я должен разработать свой план.

Я выхожу из машины и бросаюсь на помощь Джемме.

— Ты можешь перестать суетиться вокруг меня, — говорит она. — Доктор сказал, что у меня не сломаны ребра, а просто ушиблены. Они заживут сами по себе. А на губу даже не пришлось накладывать шов.

Облегчение захлестывает меня, но я крепко держу ее, пока помогаю ей сесть в машину. — Хорошо, но тебе все еще больно. Он дал тебе что-нибудь от этого?

— Он прописал мне оксикодон. Но я не знаю, нужен ли он мне.

— Дай мне рецепт.

Она протягивает мне лист бумаги и сжимает мою руку, заставляя меня встретиться с ней взглядом. Ее глаза усталые, но в этих серых глубинах столько чертовски стойкой решимости.